5
Вырвавшийся на опушку Олег обошел Ивана примерно на полтора корпуса, да так ни сантиметра и не уступил больше. Подбежал к автомобилю, впечатал ладонь в металл:
– Есть!
Иван проделал то же самое, но в падении, стремясь дотянуться до «Паджеро» одновременно с соперником. Не вышло. Хлопок его руки прозвучал с небольшим опозданием.
– Одновременно, – заключил Олег, упершись лбом в борт джипа. – Красота среди бегущих… – Он сделал паузу, переводя дыхание. – Первых нет и отстающих… Уф-ф… Хоть по новой начинай.
– Да пошел ты, – буркнул Иван, с трудом принимая вертикальное положение и стягивая рюкзак.
– Только после вас.
– Сам.
– Эй, в чем дело? – повысил голос Олег. – Я, между прочим, тоже послать могу. И вдоль по Питерской, и по матушке-Волге, и на кудыкину гору по самые помидоры.
– Ладно, извини, – сбавил тон Иван, ссыпая под куст кирпичи, половина из которых раскололась во время забега. – Но ты меня достал, Олежка. Терпеть не могу эти игры в благородство.
– Какие игры? – изумился Олег. – Какое благородство, откуда?
– Кончай глаза пучить. Садись и поезжай.
Махнув рукой, Иван отвернулся.
– Но проигравших не было, Ваня. Если кто-то здесь принимает гордые позы, то это ты. Мы тютелька в тютельку уложились, разве нет?
– Нет.
– У тебя что-то с восприятием действительности, Ваня. Неадекватное оно.
Иван подошел к Олегу и ткнул его пальцем в грудь:
– Слушай сюда. Мы договорились, что последний топает пешком? Договорились. Я тебе когда-нибудь поблажки делал? Не делал. Вот и мне не надо. – Он снова пустил в ход палец, твердый, как гвоздь. – Стоит разок слово нарушить, и пошло-поехало, не остановишь. Так что будь добр помести свое седалище в тачку и катись.
– Колбаской, – подхватил Олег. – По Малой Спасской.
– Хоть по Большой Арнаутской. Лишь бы с глаз долой.
– Злишься?
– Ну злюсь, – неохотно признался Иван.
– Тогда объясни, в чем я перед тобой провинился? Может быть, надо было поддаваться, чтобы тебе настроение не портить?
– Охренел? Я не на тебя злюсь, Олежка. На себя. Запустил дыхалку и мышечные рефлексы. Как та баба.
– Кстати, о бабах, – оживился Олег, не спеша усесться за руль джипа. – Утром видел фото претенденток. Та, что по всем параметрам подходит, очень даже ничего. Симпатяга. Жаль.
– А тебе кривоногую уродину подавай? – удивился Иван. – С каких это пор?
– Соратницу жаль, – пояснил Олег, закуривая.
– Тогда тебе пора в сестры милосердия записываться. Или в братья, если тебе это больше подходит.
– Еще в первом классе подал заявление. До сих пор на рассмотрении в небесной канцелярии. Ни ответа ни привета.
– Так что там насчет соратницы? – не удержался Иван от вопроса, отметив про себя, что, отшучиваясь, Олег не ухмыляется, а хмурится. Что-то было не так. Что-то его беспокоило.
– Опасная затея, – ответил Олег уклончиво.
– Все наши затеи опасны, – напомнил Иван. – В нашем деле без риска никак.
– Мы рискуем потому, что сами этого хотим. А даму силком в наш коллектив загоняют. Ну, если не силком, то все равно другого выхода не оставляют.
– Выход всегда есть, – убежденно заявил Иван. – Кто какой выбирает. – Он еще раз присмотрелся к выражению лица напарника. Тот отвел взгляд. – Выкладывай начистоту, – потребовал Иван. – Что-то тебя гнетет, друг ситцевый. Желаю знать причину. С какой стати ты вдруг судьбой посторонней бабы обеспокоился? Она твоя знакомая? Спал с ней? Или еще пока только клинья подбиваешь?
– Нет, – качнул головой Олег.
– Не тяни резину! Я этого не люблю.
– Сдается мне, что у нас намечается экспедиция в один конец, Ваня.
– В какой конец?
– В противоположный, – ответил Олег.
– Хватит напускать туману, – потребовал рассердившийся Иван. – Я тебе не смертельно больной птичьим гриппом, чтобы от меня правду скрывать. Не хочешь говорить, проваливай. Мне и так по темноте домой шкандыбать.
– Но карета же подана, Ваня. – Олег кивнул на «Паджеро». – Не выламывайся. А то как в той присказке получается. Назло кондуктору пойду пешком.
– Ох, не выводи меня из себя, кондуктор, – угрожающе процедил прищурившийся Иван. – Я по сто раз одно и то же повторять не намерен. И за язык тебя клещами тянуть не собираюсь. Хотя надо бы. Заслужил.
6
Прежде чем заговорить, Олег воткнул окурок в землю, тщательно затоптал. Потом посмотрел прямо в глаза напарнику и тихо сказал:
– По-моему, нас по возвращении на родину ликвидировать собираются. Заказчики. Если откажемся, все равно не успокоятся. Сам знаешь, какие они, чекисты. Железные руки, холодное сердце, чугунная голова.
– Факты? – коротко спросил Иван.
– Предположения. Базирующиеся на богатом жизненном опыте.
– Выкладывай свои предположения.
– Мне главный с самого начала не понравился, – начал Олег.
– Он не голубоглазая блондинка, чтобы нравиться, – заметил Иван. – И не жгучая брюнетка.
– Да погоди ты со своими поддевками.
– Молчу.
– Я сегодня на оперативном совещании пробный шар запустил, – продолжал Олег, морщась. – Послушал генерала, послушал, а потом брякнул: обстоятельства, мол, изменились, дорогие товарищи, за жалкие крохи работать отказываемся.
– Ничего себе, крохи! – возмутился Иван. – Да у меня глаза на лоб полезли, когда подсчитал, сколько бабла нам светит. Почти полтора миллиона баксов. Это в двадцать раз больше обычного гонорара, половина которого, между прочим, на снаряжение уходит.
– Примерно то же самое поведал мне товарищ генерал, – сказал Олег, достал вторую сигарету, но не закурил, а с наслаждением понюхал. – А я ему: мало.
– Он тебя не выставил?
– В том-то и дело, что нет. Даже когда я десять процентов потребовал.
– Де… – Иван осекся. – Ты в своем уме? Кто же нам такую кучу деньжищ на блюдечке с голубой каемочкой поднесет?
– Генерал. – Олег сломал сигарету в кулаке и принялся просеивать табак сквозь пальцы. – Поорал немного, побегал по кабинету, а потом успокоился и согласился. Это что значит?
– Это значит, что мы богачи. Мультимиллионеры.
– Это значит, что мы трупы, Ваня. Хоть пока еще только в планах ФСБ, но уже трупы.
Иван присвистнул:
– А ведь действительно. Вот же суки! Хотя бы поторговались для приличия.
