– Выполняй. И прошу тебя, без фокусов. Обстановка и без тебя накаленная.
– В тротиловом эквиваленте?
– Типун тебе на язык! И вообще прибереги запасы остроумия на потом. Если оно понадобится.
– Что случилось? – насторожился Хват, услышав в голосе Реутова непривычную подавленность.
– Перестарались мы, – прозвучало в ответ. – Удавку чересчур сильно затянули.
– Удавку?
– Экономическую, капитан, всего-навсего экономическую. Клиент не совершил покупку, понимаешь? Денег у него в обрез, вот и жмотничает. Необходимо его выручить, только вот как? Не мешок же с баксами в кабинет подкидывать. – Реутов досадливо крякнул. – Ладно, аналитики что-нибудь придумают, но не могу же я доложить начальству, что клиент отказался не только от вертолета, но и от нашего пилота. Рвать «Феникс» начнем не раньше, чем будет обнаружен тайник со взрывчаткой и детонаторами, так что сам понимаешь…
– Дело на контроле в Кремле, – сказал Хват. – Я не забыл, товарищ полковник. Никуда господин Антоненко от меня не денется. Кажется, я знаю, чем его приманить. Клюнет, обязательно клюнет.
– Поделишься соображениями?
– Важен результат, не так ли?
– Положительный, – уточнил Реутов.
– Он будет, – пообещал Хват. – Только пусть президент летного клуба разрешит мне попользоваться вертолетом.
– Считай, что машина в твоем распоряжении, капитан. – Еще что-нибудь?
– Оружие.
– Ладно, разрешаю не стреляться, – хохотнул Реутов. – Поручим грязную работу кому-нибудь другому. Шутка.
– Лучше меня подобную работу никто не выполнит. Тоже шутка. Наверное.
– Вечером заказ доставят по адресу. Все?
– Этого вполне достаточно, – заверил Хват и попрощался.
Похмельную хандру как рукой сняло. Вместе с чувством вины и неуверенностью. Если с фашистскими выкормышами расправится не Хват, то кто? Если кто-то другой, то почему не Хват?
– Потому, – пробормотал он.
И этим было все сказано.
Глава тринадцатая
Москва. Ru опубликовала сокращенный текст доклада «Наци-скины в современной России» заведующего отделом ювенологии Центра новой социологии и изучения практической политики Тараса Александрова, крупнейшего сегодня в стране эксперта по движению скинхедов. Из доклада следует, что число скинхедов к настоящему моменту достигает в России 150 тыс. человек. В Москве и ближнем Подмосковье сейчас, по разным оценкам, от 15 до 20 тыс. скинхедов; в Петербурге и окрестностях – до 10 тыс.; в Нижнем Новгороде – свыше 5 тыс.; в Ростове-на-Дону – свыше 3 тыс.; в Пскове, Калининграде, Екатеринбурге, Краснодаре – свыше 2 тыс.; в Воронеже, Самаре, Саратове, Красноярске, Иркутске, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани, Петрозаводске – по нескольку сотен. Суммарно же нацистские сообщества существуют приблизительно в 100 городах.
Информация сайта Москва. Ru, приуроченная к подготовке празднования очередного дня рождения Адольфа Гитлера.
* * *
Прокатившись в метро, Хват чуть ли не бегом вернулся на автостоянку, где вчера оставил «Ямаху», и с радостью убедился в том, что мотоцикл не лишился ни одной из своих хромированных деталей.
– Вот и я, – нашептывал Хват, как будто перед ним находился верный скакун, а не бездушное нагромождение металла, резины и пластмассы. – Как ты тут без меня? Скучал?
Охранник стоянки, украдкой наблюдавший за этой странной сценой, не слышал, чтобы мотоцикл что-то ответил, но почему тогда лицо владельца озарилось улыбкой, как будто на него упал солнечный зайчик? Гм, сказал охранник и пошел вдоль строя автомобильных капотов, которые ему никогда ничего не говорили. Вид у него был слегка озадаченный.
А Хват оседлал «Ямаху», пронесся с ветерком до ближайшего пустынного сквера, где, спешившись, набрал телефонный номер, значившийся на визитной карточке Антоненко.
– Кто его спрашивает? – прощебетала секретарша, услышав просьбу соединить с боссом.
– Михаил, – назвался Хват.
– Просто Михаил?
– Нет, не просто. Его высочество Михаил Первый.
– У нас в компании не принято шутить в рабочее время, – произнесла секретарша голосом Снежной королевы. – Позвоните как-нибудь первого апреля, ваше высочество. Будьте здоровы.
– Эй, погодите, – заорал Хват в трубку. – Моя фамилия Долин, я по поводу вертолета. Антоненко ждет моего звонка.
– Так бы сразу и сказали… Минутку…
Голос Снежной королевы бесследно растаял, а телефон принялся исполнять одну и ту же бравурную мелодию, медленно, но уверенно доводящую Хвата до белого каления. Проклянув изобретателя этой электронной шарманки, он перешел к мысленным ругательствам в адрес собственного руководства, затеявшего столь многоходовую комбинацию, вместо того чтобы ликвидировать лидера «Феникса» самым быстрым и необременительным способом. Кто бы мог подумать, что всесильное ГРУ однажды будет вынуждено мириться с гибелью десятков невинных граждан, лишь бы не испортить дипломатические отношения с Америкой и Европой?
«О, времена, о, нравы!» – вздыхают свидетели ушедшей эпохи, и они не правы. Никаких нравов больше не осталось, ни хороших, ни плохих. И время нынче вовсе не время, а деньги. На них пересчитывают отмеренную им жизнь нынешние герои, такие, как Олег Григорьевич Антоненко, бросивший в трубку:
– Слушаю.
– Здравствуйте… – Щека Хвата дернулась. – Олег Григорьевич… Михаил вас беспокоит, летчик.
– Это я уже понял. Что надо?
– Вы обещали подумать насчет моего трудоустройства.
– И ты решил мне об этом напомнить…
– Я просто хочу знать, на что мне рассчитывать, вот и все.
Сосредоточенно посопев, Антоненко неохотно признался:
– Не уверен, что я приобрету вертолет именно в вашем авиаклубе. Слишком неудобные условия оплаты.
– Как же мне теперь быть? – подпустил тревожных интонаций Хват.
– А как был, так и будь. Если понадобишься, я сам тебя найду. Через месячишко, не раньше…
Это была ложь чистейшей воды. Завуалированный отказ, причем не такой уж и вежливый. Антоненко общался с собеседником в манере барина, вынужденного объясняться с холопом.
– Я мог бы переговорить с руководством насчет оплаты, – предложил Хват. – Иногда президенту бывает достаточно моего поручительства.
– Не вижу в этом необходимости.
– Но вы же сами сказали, что…
– Я отлично помню, что я сказал, а чего не говорил, – высокомерно произнес Антоненко. – Так вот, я не говорил, что мне нужна протекция пилота вертолета. Подобные вопросы я привык утрясать сам. Кроме того, мое желание обзавестись вашей полосатой стрекозкой резко поубавилось.
