— Ждала меня? — насторожилась Софи. — Откуда
ты узнала, что я приду сюда? Где Криспин?
— Тебе нечего бояться. Я не привела с собой констеблей.
Меня прислал твой друг, наш друг.
— Кто?
— Пожалуйста, доверься мне. — Констанция улыбнулась
приветливо и невинно, и Софи села. — Я не знаю, как долго нас здесь не
побеспокоят, поэтому не стану терять времени. Софи, дорогая, мы ведь всегда
были друзьями, не так ли?
— Конечно.
— Могу я говорить с тобой откровенно, как с подругой?
Или как с сестрой? — Софи кивнула, и она продолжила: — Дело в том, Софи,
что я не любила твоего крестного.
— Это не важно, — ободрила ее Софи. — Ты была
добра и ласкова с ним. Многие люди живут в браке без любви.
— Разумеется. И я себя не упрекаю в этом. Но я не могла
полюбить его, потому что любила другого человека. Криспина.
— Мои поздравления. — Софи призвала на помощь всю
свою выдержку. — Прекрасный выбор. Значит, это он был в твоей гардеробной
вчера вечером?
— Вчера вечером? — смутилась Констанция. —
Да. Но как ты узнала об этом?
— Не важно. Я очень рада за тебя. Если я правильно
понимаю, он отвечает тебе взаимностью?
— Да. Но в этом вся проблема.
— Не вижу проблемы, — небрежно усмехнулась
Софи. — Он твой. Мне от него ничего не нужно.
— Ты не понимаешь. Все намного сложнее. И гораздо хуже.
Софи не могла представить себе, что может быть хуже того,
что она только что услышала, но оказалось, что Констанция не преувеличивает.
— В первый раз Криспин сделал мне предложение когда мне
было шестнадцать. Хотя я любила его, мне пришлось ему отказать. Моя мать
заставила меня выйти замуж за другого. Он был старше, богат, недавно овдовел.
Софи молча кивнула.
— Около трех лет назад он умер. При загадочных
обстоятельствах. Тогда я не придала этому значения и не видела ничего
подозрительного в том, что несколькими днями раньше в поместье приехал Криспин.
Я просто радовалась возможности снова оказаться в его объятиях, услышать, как
он ласково называет меня tesoro. — На сапфировых глазах Констанции
блеснули слезы, а Софи хотелось закричать от ужаса и боли. Констанция тихо
всхлипнула, перевела дух и продолжила: — Мы с Криспином собирались обручиться,
когда королева отправила его за границу. Я очень любила его и хотела поехать
вместе с ним, но моя репутация, мое будущее оказались под угрозой. А когда
стали приходить сведения о его любовных похождениях, я поняла, что не могу его
больше ждать. Тогда Милтон, твой крестный, посватался ко мне, и я приняла его
предложение.
Софи не понимала, что заставляет ее выслушивать эту
исповедь, однако у нее не было сил, чтобы подняться и уйти. Ей казалось, что из
нее медленно вынимают все внутренности, распиливают череп, чтобы добраться до
мозга.
— Через два дня после того, как Криспин вернулся в
Лондон, Милтон погиб. И снова я ничего не заподозрила. Мне хотелось лишь
оказаться в объятиях возлюбленного в его уютном висячем садике с прудом. Но он
не приходил ко мне очень долго. Только неделю спустя он переступил порог моего
дома, и вскоре я поняла почему.
Все это время Констанция говорила, глядя на свои руки,
сложенные на коленях, и вдруг подняла глаза на Софи.
— Из-за меня, — прошептала Софи. — Это из-за
меня? Констанция, мне так жаль…
— Не нужно извиняться, Софи, дорогая моя. Нас не в чем
винить. Вся вина полностью лежит на Криспине. На убийце.
— Криспин?! — воскликнула Софи, выведенная из
оцепенения неожиданным заявлением. — Ты хочешь сказать, что это Криспин
убил лорда Гросгрейна? — Она вспомнила слова крестного: «Если Феникс не
доберется до меня первым». — А как же быть с Фениксом?
— Криспин и есть Феникс, — лаконично отозвалась
Констанция. — Это он отнял у меня Милтона. И убил двух других.
— Тоттла и Суитсона, — словно в бреду проговорила
Софи. — Значит, это Криспин пытается обвинить меня во всех этих преступлениях.
— Да. — Констанция взяла ее за руку. — Мне
ужасно жаль, что именно мне пришлось сообщить тебе об этом. Я сама ничего не
знала, пока сегодня утром наш друг не открыл мне глаза. Тот человек, которого я
любила, которого мы обе любили, оказался… чудовищем. — Не справившись с
нахлынувшими на нее чувствами, Констанция разрыдалась.
Софи обняла ее и прижала к груди. Констанция безутешно
рыдала, Софи же погрузилась в немое оцепенение. Даже в ночных кошмарах она не
чувствовала себя так, как сейчас. С ужасом и горечью она осознала, что ее
предали, одурачили, что она глупо попалась на удочку, очарованная красотой,
обаянием и лживыми словами Криспина. Картина, увиденная ею в гардеробной
Констанции, отчетливо встала у нее перед глазами, и Софи поразилась, насколько
легко она поверила оправданиям Криспина. Просто ей очень хотелось ему верить.
«Tesoro», — произнесли его лживые уста, и она растаяла, забыв об
осторожности, перестала сопротивляться. Стоило ему назвать ее так, как она
сказала в ответ: «Я тебя люблю».
— Софи. — Придя в себя, Констанция поднесла к
глазам голубой носовой платочек. — Прости, но так ужасно знать, что он
убил Милтона, чтобы отомстить мне.
— Мне понятно, почему он убил лорда Гросгрейна, но
зачем ему было убивать Ричарда Тоттла и Суитсона?
— Ах, я чуть не забыла. — Констанция вытащила
из-за корсажа два аккуратно сложенных листка. — Это доставили в дом совсем
недавно. — Она протянула их Софи.
— «Как умер первый муж Констанции Гросгрейн?
Действительно ли это был несчастный случай?» — вслух прочла Софи.
— В другой примерно то же самое, только она касается
смерти Милтона, — пояснила Констанция. — И не я одна получила такие
записки. Криспина, похоже, тоже шантажировали.
— И чтобы избавиться от тех, кто это делал, он решил их
убить, — задумчиво вымолвила Софи.
— Да. А потом, как последний трус… он захотел обвинить
тебя в преступлениях, которые совершил сам.
— Но, Констанция, он ведь спас меня, — ухватилась
за последнюю соломинку Софи. — Он помог мне бежать из тюрьмы. И просил
меня выйти за него замуж.
— Дорогая Софи, — печально покачала головой
Констанция. — Ты ослеплена своей любовью. Неужели ты не понимаешь, что
твое спасение и укрытие в Сандал-Холле — всего лишь часть его злодейской игры?
Он просто хотел заручиться твоим доверием. Ему было нужно, чтобы ты оставалась
на свободе до тех пор, пока он не закончит цепь намеченных убийств, чтобы потом
взвалить на тебя вину за все. То же самое и с любовью. Для него это лишь
орудие, способ достижения цели. Он лгал тебе и соблазнил тебя, чтобы ты ему
поверила. Чтобы иметь полную власть над тобой.
— Нет, это неправда, — покачала головой Софи.
— Софи, дорогая, ты должна мне поверить. Со мной он
поступил точно так же. Он улыбался мне, отчего на щеке у него появлялась
восхитительная ямочка, говорил нежные слова. Уверял, что со мной ему так
хорошо, как ни с кем никогда не было. Что я так прекрасна, как никакая другая
женщина на свете. Что я заставляю его смеяться так радостно, как никто другой.
Что его губы…
