— Неужели? — Криспин смотрел на нее снизу вверх и
восхищался ее обнаженным телом, освещенным лунным светом. — И каково же?
— Не будьте таким жестоким, милорд. — Она
старалась говорить спокойно, но Криспин видел, что она дрожит всем
телом. — Я не осуждаю вас за то, что вы находите меня отвратительной. Даже
мерзкой. За то, что вы хотите, чтобы я ушла. За то, что мое присутствие… — она замялась,
подбирая верное слово, — причиняет вам беспокойство.
Наступила долгая пауза, в течение которой Софи все еще
надеялась, что он простит ее.
— Беспокойство, — повторил за ней Криспин. —
Да, вы причиняете мне беспокойство.
— Прощайте, милорд, — сказала она и, быстро
отвернувшись, чтобы Криспин не увидел ее слез, направилась к двери. Худшие ее
опасения подтвердились как нельзя более очевидно.
— Подождите, — окликнул ее Криспин, когда она уже
взялась за ручку двери. — Вы не дали мне закончить. — Он поднялся с
пола и подошел к ней.
— Я все это уже слышала однажды и не хочу услышать
снова. Особенно от вас. — Голос ее дрогнул.
— И все же вам придется меня выслушать, — Криспин
положил руки ей на плечи и повернул ее к себе. — Когда вы рядом, Софи Чампьон,
я испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие. В вашей улыбке я вижу красоту,
о существовании которой никогда не подозревал. С вами я готов смеяться от
радости, как давно уже не смеялся. Я теряю здравый смысл, мой разум мне не
принадлежит, и я никакими силами не могу убедить свой рот в том, что на свете
есть вещи более вкусные, чем ваши губы. — Он говорил серьезно, без тени
улыбки. — Все это причиняет мне огромное беспокойство. И одновременно
делает счастливым.
— Счастливым? — До Софи не сразу дошел смысл его
слов.
— Очень счастливым, — кивнул Криспин и, сняв
пальцем слезинку с ее щеки, поднес ее к губам. — Прошу тебя, не уходи,
tesoro. Мне нравится то беспокойство, которое ты мне причиняешь.
Софи почувствовала, что у нее подгибаются колени, она не
могла поверить ни своим ушам, ни глазам. Он улыбался, глядя на нее, отчего на
его щеке появилась ямочка. Он говорил, что она ему нравится. Она. Софи Чампьон.
— Мне тоже нравится испытывать беспокойство рядом с
вами, — тихо прошептала она, прежде чем их губы соединились в поцелуе.
В ту ночь они любили друг друга так нежно и бережно, что это
потрясло их обоих. Их близость началась медленно, но постепенно, минута за
минутой, час за часом, она все больше походила на яростную схватку двух диких
зверей. Далеко за полночь они вцепились друг в друга, не желая завершать акт
любви и не имея сил продолжать его, и одновременно достигли пика наслаждения,
обессиленные и счастливые.
Позднее, убедившись, что Криспин крепко спит, Софи прижалась
губами к его груди и прошептала:
— Я люблю тебя.
— Я просил меня не беспокоить. — Лоуренс оторвался
от бумаги, которую писал, и свирепо взглянул на мальчишку, трясущегося от
страха на пороге двери.
— Я знаю, сэр. Простите, сэр. Но пришел лорд Сандал,
сэр. Чтобы повидаться с вами, сэр. Он говорит, что это срочно.
— Пригласи его. — Нахмурившись, Лоуренс отложил
перо.
К тому моменту, когда Криспин вошел в кабинет, ни бумаги,
над которой трудился Лоуренс, ни хмурого выражения на его лице не было и в
помине.
— Извини, если я помешал тебе, Лоуренс, но мне очень
нужно было увидеть тебя, — сказал Криспин и сел к столу напротив хозяина.
— Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, —
ответил Лоуренс с улыбкой, но сразу же стал серьезным. — Ты выглядишь
разбитым.
Но Криспин чувствовал себя великолепно. Его спальня была
уничтожена, дом едва не сгорел, его жизнь висела на волоске — возможно, у него
осталось всего четыре дня, — но в ушах у Криспина звенел радостный смех
Софи, а на губах остался вкус ее поцелуя.
— Напротив, жизнь в Англии идет мне на пользу. По
крайней мере в некоторых своих аспектах, — уклончиво обронил Криспин.
— Таких, например, как Софи Чампьон? —
поинтересовался Лоуренс и вдруг рассмеялся, глядя на друга. — Боже, да ты
влюблен по уши! Да?
— Ты хочешь, чтобы я признался, так как тебе не
терпится начать принимать ставки для брачного тотализатора? — постарался
избежать прямого ответа Криспин.
— Значит, ты влюбился в одну из самых интересных женщин
Англии и отказываешься признать это. Но я хочу, чтобы ты знал, что я не ревную.
И полностью одобряю твой выбор.
— Не могу передать, как ты меня успокоил, —
саркастически отозвался Криспин. — Однако я…
— Я знаю, что тебе несвойственно замечать такие вещи,
но Софи Чампьон — просто чудо, — перебил его Лоуренс. — Когда я
увидел ее здесь впервые, она чуть не свела меня с ума, особенно своей
соблазнительной ямочкой, которая появляется у нее на левой щеке, когда она
улыбается…
— На правой щеке, — поправил его Криспин.
— Да, на правой, — удивленно приподнял бровь
Лоуренс. — Я давно заметил, что она очаровательна, но только в Ньюгейте,
когда она отбивалась от стражников так, что заставила их дрожать от страха, я
понял, что она просто великолепна.
— А неплохой спектакль она устроила в тюремной камере,
правда? — невольно улыбнулся Криспин. — Помнишь, как перетрусил тот
стражник, когда она просто взглянула на него? Не думаю, что он осмелился бы
преследовать нас, даже если бы я не оглушил его.
— А помнишь, как она отказалась идти с нами до тех пор,
пока мы не освободим остальных женщин? — подхватил Лоуренс. — Я тогда
и не надеялся, что после того как на меня набросилась Хелена, синяки и ссадины
на моих руках быстро заживут. Мне ведь не сразу удалось убедить ее, что мы
пришли, чтобы помочь Софи. Если верить Элвуду, то твоя мисс Чампьон слывет
настоящей героиней в глазах многих людей, и ее побег из тюрьмы только укрепит
эту славу. Простые люди считают ее едва ли не бессмертной.
— И похоже, они правы, — ответил Криспин, вспомнив
о деле, из-за которого пришел. — Кто-то пытался убить нас прошлой ночью,
когда мы были в постели, и почти преуспел в этом.
— Что?
— Кто-то выстрелил горящими стрелами в окно спальни,
отчего загорелся балдахин. Это была попытка убить меня. И Софи. Я хочу узнать,
кто желал нам смерти, и надеюсь, что ты мне поможешь.
— Ты говоришь, что для поджога были использованы
стрелы? — нахмурился Лоуренс.
— Да. Гениальное изобретение, которое наверняка было
придумано именно для такой цели. Пламя на стреле каким-то образом не гаснет,
хотя она летит по воздуху. Я подозреваю, что в этом случае используется порох,
но сам я ничего подобного никогда не видел. Я сохранил одну стрелу и отправил
ее своему брату Йену. И подумал, что ты можешь знать, у кого есть такое оружие.
Или, возможно, слышал о том, что меня собираются убить.
