Тот, кто знал Терстона давно, не стал бы удивляться его
способности бесшумно появляться и предугадывать желания хозяина прежде, чем
будет отдано приказание, но Софи он показался почти фантомом. Она молча
кивнула, не сводя с него взгляда, и он тут же исчез за дверью.
Обернувшись к своему неприятному собеседнику, она увидела,
что тот разливает вино по бокалам.
— Давайте выпьем за нашу сделку.
Софи подняла свой бокал и в три глотка осушила его. Это было
ее большой ошибкой.
Криспин стремительно вскочил, но все же не успел подхватить
Софи, и она, падая, стукнулась головой о край стола и потеряла сознание.
Глава 3
Я всегда был поклонником красоты. Еще в детстве я понял, что
красота — единственная истина и ценность на земле. Кто посмеет отрицать то, что
видит постоянно и повсеместно: старые, нищие и уродливые люди умирают, чтобы
сделать мир лучше и совершеннее для тех, кто молод, богат, здоров — словом,
прекрасен? Все, что я когда бы то ни было делал и что еще намерен сделать, — все
на благо красоты. Она освящаemмои действия, смывает кровь с моих рук
(зачеркнуто) и превозносит меня за мою жестокость и (зачеркнуто) преданность.
Я знаю, что был избран еще в очень юном возрасте. Я был
незаурядным ребенком (зачеркнуто). Я был крайне незаурядным ребенком и с
малолетства испытывал такое отвращение к нищете, в которой жила моя семья, что
даже мать считала это ненормальным. Она, будь она проклята (зачеркнуто),
царствие ей небесное, вышла замуж по любви, презрев свое происхождение и
положение в обществе, тем самым обрекая меня на жизнь в непреходящем страхе и
на зависть к тем, кто ездил на прекрасных лошадях, носил дорогую одежду и
обладал властью. У них было все то, что по праву должно было принадлежать мне.
Тогда я понял, что бедность противна красоте. Бедность
уничтожает ее, погружает в грязь, тащит на дно, так что…
Входя в комнату, слуга услышал, как хозяин в раздражении
бросил перо на стол, и приготовился к жестокой отповеди за вторжение.
— К вам посетитель, ваше сиятельство, — поспешил
объясниться он. — Я не посмел бы прерывать вас, но он сказал, что у него
важное сообщение, и просил передать вот это.
Слуга протянул кольцо с печаткой. Хозяин внимательно
осмотрел его, затем, проведя пальцем по внутренней, гладкой поверхности и
обнаружив рельефное изображение пера, кивнул:
— Приведи его сюда, Кит. Все в порядке, обычная
предосторожность.
Кит вышел и вернулся, ведя за собой высокого человека с
повязкой на глазах и связанными за спиной руками. Одежда была ему чуть
маловата, но зато хорошо сшита, его лоб пересекал синевато-багровый шрам. Кит
усадил посетителя в кресло у стола и отступил на два шага назад.
Человек повертел головой из стороны в сторону и потянул
носом, словно хотел учуять присутствие того, с кем пришел повидаться. Он
подпрыгнул на месте от неожиданности, когда в самое его ухо хриплый голос
прошептал:
— Что у вас есть для меня?
Посетитель не узнал голоса и нахмурился, стараясь
догадаться, кому он принадлежит — старику или молодому человеку, мужчине или
женщине.
— Я послал вам свой опознавательный знак, —
ответил он наконец.
— Ваш опознавательный знак, — повторил напряженный
шепот. — Кстати, откуда он у вас?
— Это не имеет значения. Главное, что он у меня есть. Я
знаю, как найти Феникса, и могу доставить его вам.
— А с чего вы взяли, что мне нужен Феникс?
— Прошу прощения, я ошибся. — Посетитель неловко
поежился в кресле, стараясь ослабить веревки, стягивающие ему запястья. —
Верните мне кольцо, и я уйду. — С этими словами он сделал попытку
подняться, но чья-то тяжелая рука надавила ему на плечо и заставила сесть
обратно.
— Вы слишком нетерпеливы, — снова раздался
шепот. — Я не сказал, что мне не нужен Феникс. Скажите, откуда вам
известно, кто он?
— Я знаю, как его найти, — повторил незнакомец, не
отвечая на вопрос. — Он сейчас в немилости у ее величества, а значит, не
обладает таким могуществом, как прежде. Он ослаблен и может стать легкой
добычей. И я готов доставить его вам.
На его плечо снова легла рука, но на этот раз потянула его
вперед. У него было чувство, что кто-то пристально рассматривает его лицо,
шрам, одежду. Затем он ощутил на щеке чье-то теплое дыхание.
— Я верю, что вы знаете, где Феникс, и можете
заполучить его. — Рука на плече несколько ослабила хватку. — И еще я
думаю, что мы сможем хорошо поладить. Свяжитесь со мной, когда вам удастся
уничтожить его. И не медлите, потому что время для нашего предприятия
действительно самое подходящее. — Рука отпустила плечо. — Вы можете
идти.
— Мы еще не обсудили мое вознаграждение, — не
трогаясь с места, спокойно промолвил посетитель.
— Вы получите свою долю, когда наше дело успешно
завершится.
— Я хочу получить треть от всей прибыли.
— Что? — Тон шепота стал угрожающе высоким. —
Треть? Вы с ума сошли?
— Вам нужен Феникс или нет? — невозмутимо
поинтересовался незнакомец, доверительно подавшись вперед.
В комнате воцарилась тишина, в которой было отчетливо слышно
тяжелое и частое дыхание его собеседника, после чего ее нарушил сдавленный
шепот:
— Четверть.
— Хорошо, четверть, — согласился пришедший и
добавил почти небрежно: — И девчонку.
— Какую девчонку?
— Софи Чампьон. Ту самую, которую вы хотите обвинить в
убийстве.
— Зачем она вам? — В шепоте появилась какая-то
новая неуловимая интонация.
— А зачем вам Феникс? — отозвался тот вопросом на
вопрос.
— Это не ваше дело.
— Совершенно верно, — кивнул гость.
— Хорошо, вы получите Софи Чампьон и пятую часть
прибыли, — после долгой паузы ответил его собеседник.
— Вы только что сказали четверть.
— Я передумал. Мне всегда была чужда терпимость к
плотским слабостям.
— Мерзкий ублюдок, — сквозь стиснутые зубы процедил
незнакомец.
— Пожалуйста, без оскорблений. Просто скажите — да или
нет. Вы согласны? На девчонку и пятую часть прибыли?
— Да, согласен. — Челюсть пришедшего налилась
свинцовой тяжестью.
— Прекрасное решение. За пятую часть прибыли я получу
Феникса…
— А я — Софи Чампьон, — перебил его гость, и по
его лицу расползлась улыбка. Она не исчезла и тогда, когда четверть часа спустя
он вышел из мастерской, — странная, загадочная улыбка.
Улыбка, про которую старая нищенка на пороге Сандал-Холл
подумала, что никогда не хотела бы увидеть ее снова. Улыбка, от которой кровь
застыла у нее в жилах и которая затем преследовала ее в снах много ночей
подряд.
