– Почему? – спросил напарник Марат Качмазов, с которым Ильяс приехал в эту глушь, в этот никчемный осетинский городок Моздок.
Прежде чем ответить, Ильяс прошелся по скрипучим половицам гостиничного номера, бесцельно выглянул в окно, так же бесцельно сплюнул вниз.
– Все дело в этой сучке Алисе, которую мы привезли сюда, – сказал он наконец. – Она сбежала от Черного Ворона. Дядя опасается, что теперь ее длинный язык может нанести вред его репутации.
– Каким образом? – спросил рассудительный Марат. – И как могла эта девка удрать от самого Черного Ворона?
– Там произошла какая-то заваруха. Много убитых. Подробностей я не знаю, но Алиса выбирается из Ичкерии с мужчиной. Дядя велел нам кататься вдоль границы и пытаться ее перехватить. Он там в Москве думает, что это так просто. – Ильяс начал закипать. – А мы на каждом посту станем деньги отстегивать, чтобы нас пропускали.
– За провоз оружия много берут, – вздохнул Марат. – Не напасешься.
– Вот именно. Знаешь, я очень уважаю своего дядю, но у него на плечах гнилая тыква вместо головы.
– Это плохо.
– Это даже хуже, чем ты думаешь, – продолжал горячиться Ильяс. – Старик совсем выжил из ума. Заимел привычку хватать самых своих верных, самых преданных людей за нос.
– Зачем? – поразился Марат.
– Чтобы дергать их, щипать, делать больно. А может, вообще оторвать нос хочет.
– Но зачем, зачем?
– Вот ты у него спроси зачем. Когда вернемся.
– Мне кажется, нужно обязательно разыскать эту Алису, – озабоченно произнес Марат, садясь на кровати, на которой он до этого лежал. Его ноги, обтянутые влажными носками, источающими отчетливый сырный запах, опустились на пол.
– А мне кажется, что мы должны сидеть в гостинице и не дергаться, – возразил Ильяс. – Я своего дядю хорошо знаю. Он побушует немножко, а потом успокоится. Позвонит и скажет: возвращайтесь домой, мальчики.
– Это хорошо, – разулыбался Марат. – Потому что мне уже надоело торчать в этом проклятом Моздоке. – Он скривился так, словно его детство и ранняя юность прошли не в крошечном поселке на сто дворов, в сравнении с которым Моздок был настоящим Вавилоном. – Тут даже как следует отдохнуть негде.
– Газету купил? Объявления прочитал?
– Э, в руках держать противно. Вот, сам погляди.
Куцая газетенка на четыре листа полетела в направлении Ильяса. Поймав ее в воздухе, он отыскал страницу с объявлениями и насупился. Какое-то АО «Картон Моздока» рекламировало свою никудышную продукцию, отдаваемую заинтересованным лицам по бросовым ценам. Не отставало АООТ «Моздокские узоры», дающее скидки на гардинно-тюлевое полотно и штучные гардинные изделия. Филиал Московского института предпринимательства и права приглашал абитуриентов платных факультетов, обещая пристроить всех скопом на высокооплачиваемую работу. И ни одного объявления о ласковых кошечках, мечтающих скрасить досуг состоятельным господам! Ни одной сауны, ни одного массажного салона!
– Они тут дремучие совсем, – поморщился Ильяс, комкая газету, совсем как в те дни, когда он проживал на окраине Гудермеса, где довольствовался удобствами во дворе и слыхом не слыхивал про сауны с массажными салонами.
– Можно съездить на вокзал, – предложил Марат. – В кабак можно сходить.
– В здешних кабаках шмон через каждые полчаса. А на вокзале, знаешь, какие бляди? Уже под завязку наполненные. У них из носа течет.
– Фу, брат! Не говори так. Обычные бляди, только попользованные немножко.
– Э, старые кошелки, вот кто они такие. Я бы лучше Алису трахнул, – мечтательно сказал Ильяс, прежде чем повалиться на кровать с закинутыми за голову руками.
– А я бы ее для начала на бутылку из-под шампанского посадил, – категорично высказался Марат. – Лучше даже сразу на две.
– Вот же баран, совсем баран, – сокрушенно покачал головой Ильяс.
– Ты про кого это сказал? Кто баран?
– Никита Сундуков, кто же еще! Он думал, что можно спрятаться за юбку жены, но просчитался. Совсем глупый дурак. Не думаю, что дядя его когда-нибудь отпустит, нет. – Покосившись на напарника, Ильяс добавил: – Но сажать жену глупого Никиты на бутылку будет… э-э, немножечко не совсем мудро. Скажи, брат, разве после этого ты сможешь попользоваться Алисой в свое удовольствие?
– Нет, – признался Марат после сосредоточенного размышления. – Наверное, ты прав, брат. Сначала надо трахать, а потом уж наказывать. Жаль только, что нельзя наоборот.
Ильяс степенно кивнул:
– Зря, что ли, старики говорят, что нельзя зарезать одну и ту же овцу два раза?
– Зато можно зарезать много-много овец, – выдвинул встречный тезис Марат. – Худых и толстых, молоденьких и не очень. Если бы мне предложили сейчас вместо Алисы какую-нибудь другую хорошую русскую девушку, я бы не стал отказываться, брат. Я сказал бы: ладно, пусть будет другая.
Довольный своим философским подходом к делу, Марат тихонько засмеялся, но Ильяс лишь покачал головой:
– Какой же ты… – Он сделал вид, что закашлялся, после чего продолжал уже без лишних эмоций, которые только мешают общению двух вооруженных мужчин. – Какой же ты… э-э… немножечко не совсем мудрый, брат. Сначала нужно наказать Алису, а потом уже мечтать о других девушках.
Марат, оборвавший смех, нахмурился:
– Ты тоже немножечко не совсем мудрый, брат, раз говоришь, что я немножечко не совсем мудрый. Но все же я с тобой соглашусь, потому что воинам не пристало спорить по пустякам. Пусть сначала будет Алиса. Если, конечно, она нам попадется.
– Попадется, – заверил напарника Ильяс, зевая. – Не на этом, так на другом свете.
Двадцатидвухлетний чеченский паренек, уже имевший на своем счету одно убийство и несколько изнасилований, он свято верил, что Аллах подготовил ему местечко в исламском раю, и надеялся туда когда-нибудь попасть. Очень и очень не скоро, само собой. Когда-нибудь потом.
Глава 20
Гуд бай, Ичкерия, о!
Они спустились на равнину ночью и до самого рассвета шагали вперед, стремясь отойти от гор как можно дальше. По прикидкам Бондаря, это была все еще Чечня, то есть вражеская территория. Столкновений с боевиками здесь можно было почти не опасаться, но сдаваться доблестным федеральным войскам или тем более подразделениям МВД Бондарь не собирался. Не так уж сложно было сообразить, что охота с вертолетов была устроена руководством штаба Северо-Кавказского военного округа – Конягиным и его непосредственным начальником генералом Воротюком. О том, что представляет собой эта высокопоставленная парочка, Бондарю рассказал полковник Реутов. Хороший мужик, надежный. Хорошо, что он не стал и никогда не станет генералом.
Пробравшись сквозь лесополосу, Бондарь предостерегающе поднял руку. Алиса, научившаяся за время перехода и языку жестов, и многому другому, замерла неподвижным изваянием. Весьма потрепанным изваянием, весьма лохматым и чумазым, но все равно симпатичным.
