– А как будет по-вашему «до свидания», Алхан? – спросила она таким непринужденным тоном, словно находилась в столичном клубе, а не в той грязной дыре, куда ее запихнули.
– Зачем тебе знать? – подозрительно спросил Ворон.
– Но ведь вы меня отпустите, когда я разберусь с компьютером, ведь вы сдержите слово, правда?
– Допустим.
– Тогда было бы здорово попрощаться с вами на родном языке, – мягко пояснила Алиса. – Чтобы мы расстались как друзья.
– Ты хи-итрая, – протянул Черный Ворон. – Ты о-очень хитрая. Но сейчас тебе понадобится ум, а не хитрость… Слышишь? – Он поднял палец к земляному потолку. – Ду-у-у… Это генератор починили, так что включай компьютер. – Ворон взглянул на золотые часы, поблескивающие на его волосатом запястье. – У тебя двадцать четыре часа, время пошло.
Алиса послушно нажала кнопку «Power», дождалась характерного звукового сигнала, свидетельствующего о начале загрузки, а потом окликнула направившегося к выходу Черного Ворона.
– Все же скажите мне, как будет «до свидания»?
– Не просто хитрая, а слишком хитрая, – сердито проворчал он, – и слишком настырная.
Не менее десяти томительных секунд Алиса видела перед собой лишь спину, обтянутую пятнистой курткой, потом над ней возник профиль полуобернувшегося Ворона.
– Ну, если хочешь знать, мы прощаемся так: «Адэкюэль».
Последнее слово было произнесено каким-то странным, изменившимся тоном, но Алиса не придала этому значения. Она едва сдерживала торжествующую улыбку. Все-таки ей удалось наладить контакт с этим бородатым дикарем! Он снизошел до человеческой беседы с пленницей, а значит, еще не все потеряно. Не зверь же он, в конце концов, не чудовище, не оборотень. Люди всегда могут договориться. Особенно, если они говорят на одном языке.
– Запомнила? – спросил Ворон, разворачиваясь к Алисе всем корпусом. – Адэ…
Ей хотелось подпрыгнуть от радости, но она ограничилась тем, что слегка приподнялась на цыпочки.
– Как-как?
– Адэкюэль. Что означает: «чтоб жизнь твоя лучше была».
– Адэкюэль, – повторила Алиса тоном старательной ученицы. – Чтобы твоя жизнь была лучше…
– Чем смерть, – закончил Ворон.
– Чем… Что?
– Смерть.
Слово прозвучало одновременно с клацаньем автомата, направленного в грудь отпрянувшей пленницы. Это смерть щелкнула зубами, коротко, отрывисто.
– Почему? – воскликнула Алиса в отчаянии. – За что?
– Мне кажется, будет разумнее подыскать другого хакера, – пояснил Ворон, не спеша укладывая согнутый указательный палец на спусковой крючок. – Мужчину, а не болтливую бабу. Который умеет держать язык за зубами.
– Но… Но…
Алиса лихорадочно искала подходящие доводы или оправдания, однако в голове было совершенно пусто: ни нужных аргументов, ни связных мыслей. Словно внезапно подкравшаяся смерть первым делом сожрала ее мозги. И теперь готовилась к продолжению трапезы, многообещающе облизываясь, не спуская с жертвы пылающих головешек глаз… глаз Черного Ворона, язвительно предложившего:
– Ну, скажи мне «до свидания». Что же ты молчишь, такая бойкая, такая хитрая сука?
– А… – Звуки застревали в сузившейся гортани девушки.
– Адэкюэль, – подсказал Ворон. Ответом ему был насмешливый шепот, принадлежавший не онемевшей Алисе, а бесплотному призраку:
– Занятия закончены. Последний звонок.
Все, что сумела Алиса, так это попятиться и сесть на тюфяк, совершенно не позаботившись о том, чтобы одернуть задравшуюся юбчонку. Ее глаза были готовы выскочить из орбит. Такого она еще никогда не видела. Только что в землянке находились двое: она и Черный Ворон. Теперь за спиной чеченца стоял незнакомый мужчина, который возник тут вопреки всем законам физики. Он не заслонил собой свет, проникая под землю, он не перемещался в пространстве, он просто материализовался, не произведя ни единого звука, если не считать насмешливого шепота, адресованного Ворону:
– Последний звонок.
Так не бывает, оцепенело подумала Алиса, ущипнув себя за ляжку. Однако человек-призрак, человек без тени не исчез. Одной рукой он удерживал запрокинутую назад голову чеченца, а в другой сжимал нож, на сверкающем острие которого повисла темная капелька крови. Заросшая волосами шея Черного Ворона блестела, как будто ее отлакировали, но это был не лак, а кровь. Его автомат свободно болтался на ремне, а руки висели вдоль туловища, как неживые. Почему, как? – спросила себя Алиса. И провалилась в глубокий обморок.
* * *
Бондарь начал действовать, когда долгий летний день плавно сменился таким же долгим летним вечером. Черный Ворон спустился в свою землянку, двое боевиков скрылись в другой берлоге, еще двое, позевывая, шатались вокруг лагеря, что заменяло здесь патрулирование. Остальные спали, развалившись прямо на земле, кто в тени, кто, наоборот, подставив лица солнечным лучам, просеянным сквозь листву. Всего их было девять человек, каждый со своим именем, характером, каждый со своей биографией. В том, что все эти разные люди, родившиеся в разных местах, в разное время, должны были умереть почти одновременно, здесь и сейчас, заключалась единственная справедливость, доступная капитану Бондарю.
Он настиг часовых, когда те, испытывая тяжесть в набитых пищей животах, уселись рядышком на пригорке, обмениваясь то репликами, то совершенно нечленораздельными звуками. Оба умерли со спущенными штанами, что считается большим позором для мусульман. Оба умерли в кучах собственного дерьма, предлагая мухам выбирать, какое именно угощение придется им по вкусу больше. Их веки еще подрагивали, а пальцы скребли землю, когда Бондарь с окровавленным ножом в руке отправился дальше. Через несколько минут он добрался до четверых боевиков, разлегшихся под деревьями. Ни одному из них не было суждено очнуться от сладкого послеобеденного сна. Кому-то виделось, как он, маленький, убегает от волка, кто-то женился, кто– то хоронил родителей, кто-то просто плескался в море, которого ни разу не видел. Нормальные сны, нормальные человеческие эмоции. Но Бондарь убивал этих людей не за то, что им снилось, а за то, как они жили, поэтому его рука ни разу не дрогнула, а взмахи клинка были выверенными и точными, как у хирурга, удаляющего раковые опухоли.
Покончив с боевиками, он бесшумно приблизился к землянке, завешенной дырявым одеялом, за которым ровно гудел генератор и звучали голоса двух местных умельцев, хваставшихся друг перед другом своими познаниями в области современной техники.
– Видал, брат, как здорово я справился с этой штукой?
– Нет, брат, это я нажал нужную кнопочку.
– Э-э, что ты говоришь такое, даже обидно слушать! Кнопочка тут ни при чем. Вот он, краник, который был повернут неправильно. Я его поставил на место, и чик! Заработало!
– Выдумываешь ты все. Дело было в кнопочке. Как только я нажал ее, забегали огоньки и загудело. А твой краник ничего не значит.
