– Что-что? – Руслан тяжелым коршуном взмыл с места, подлетел к отшатнувшемуся гостю, поймал его за подбородок, притянул к себе. – Что ты сказал? Это я должен хакера-шмакера искать? Это я должен файлами-майлами заниматься? Тогда зачем ты нужен? Кто ты такой?
Он знал, что его покрасневшие глаза мечут молнии, но даже удвоил накал своего взгляда. Он видел, что слетающая с его губ слюна обжигает парализованную жертву, как серная кислота, и потому не убавлял желчности. И дышал чесноком прямо в трепещущие перед ним ноздри. И умышленно утрировал свой кавказский акцент, поскольку ему нравилось коверкать русский язык, ему нравилось пугать людей до смерти, нравилось подчинять и властвовать. Он считал Москву своим городом. Он считал москвичей своими рабами. А почему бы и нет? Наполеона и Гитлера отсюда турнули, а он, Гелхаев, остался. Он жил в русской столице припеваючи и был убежден, что его многочисленные потомки тоже пустят корни именно здесь, а не где-нибудь еще. С каждым годом их становится в Москве все больше и больше. Чеченско-русская война была выиграна давным-давно, ее победители захватили русскую столицу без единого танка, даже без особого кровопролития. Сознание этого наполняло Гелхаева чувством безграничного превосходства.
– Кто ты такой? – продолжал разоряться он. – Петушок на палочке, вот кто ты такой! Сверну тебе башку собственными руками! Хочешь?.. Хочешь, а?
– Отпустите, господин Гелхаев, – взмолился Никита. – Извините, если что не так ляпнул. Простите.
– Там видно будет, – сказал Руслан, успокоившийся так же внезапно, как вспылил. – Справишься с компьютером, так и быть, ступай на все четыре стороны. А нет…
Умышленно оборвав фразу на середине, Руслан вернулся на место, вальяжно раскинулся в кресле.
Никита откашлялся и окинул тоскующим взглядом тренажеры, словно ища поддержки у этих немых свидетелей своего поражения. Чем они могли помочь в этой ситуации, бездушные, мертвые механизмы? Ровным счетом ничем. Приходилось выкручиваться самостоятельно.
– Я попробую все исправить, – пробормотал Никита.
– Он попробует! – возмутился Руслан, пуча и без того выпуклые глаза, иссеченные кровавыми прожилками. – Принес вещь, а пользоваться ею не умеет. Что за народ? – спросил он у потолка и, не прочитав там ответа, сокрушенно покачал головой. – Несерьезный народ, безответственный. Вот велю сейчас тебе язык вырвать, балабол, будет тебе наука!
– Господин Гелхаев… – Голос Никиты упал до страстного шепота. – Теперь я понимаю свою ошибку. Но я найду хакера и все улажу, честное слово.
– Почему сразу так не сделал? – строго спросил Руслан.
– Не догадался. – Никита прижал руки к груди. – Дайте мне сутки, и компьютер будет разблокирован. Я ведь не о расторжении сделки прошу, а об отсрочке.
– Не знаю, что у тебя в штанах, – сказал Руслан, устремив взгляд на ширинку собеседника, – но в голове пусто, хоть шаром покати. Кто же тебя отсюда отпустит? – Он сокрушенно покачал головой. – Эх, надо было с самого начала вырвать тебе язык, как я и собирался. Тогда ты не сказал бы то, что сказал. Но слово не воробей, нет. – Набрякшие веки Руслана опустились, скрывая выражение его глаз. – У слов не бывает крылышек.
– Погодите, погодите, – заволновался Никита.
– Что я сказал такого? Отсрочка влечет за собой моральный ущерб. Плюс неустойка. Ты должен мне сто пятьдесят штук баксов, Ник. У тебя есть при себе такие деньги?
– Это нечестно!
– Честно, – возразил Руслан. – Ты не выполнил своих обязательств и поплатился за это. Я бы сказал: пусть это станет тебе уроком на будущее, но не скажу. Потому что у тебя нет будущего, Ник.
Никита дико огляделся по сторонам. Разум отказывался верить происходящему. Как быть? Где искать деньги? Твои друзья могут хлопать тебя по плечу, давать понюхать «кокс» из заветной трубочки и доверительно сообщать координаты халявных презентаций, но денег не одолжат, тем более – таких денег. Что же получается? Получается амба. Вдруг балаганная музыка смолкает, карусель резко останавливается, и – финита ля комедия. Карнавала нет, карнавал закончился.
Руслан, казалось, читал сумбурные мысли Никиты Сундукова.
– Ну что скажешь, артист? – ухмыльнулся он. – Жизнь – это театр? Нет?
Никита медленно покачал головой:
– Не театр. Скорее, сортир, как вы изволили выразиться. Один огромный общественный сортир, в котором любой может вляпаться в дерьмо.
– Вот! – Руслан воздел палец к потолку. – Кажется, ты начинаешь понимать. А с человеком, который понимает, можно иметь дело. Где ты собираешься раздобыть деньги? Когда? У тебя есть ровно минута, чтобы сказать правду. Время пошло.
Никита пошевелил омертвелыми губами:
– Простите меня, господин Гелхаев. Забирайте компьютер даром, и давайте считать, что никакой договоренности не было. Ради бога, господин Гелхаев…
Приблизившись, Руслан потрепал по щеке обращенное к нему лицо и с притворным участием поинтересовался:
– Ты какого бога имеешь в виду, Ник? Своего? Нашего?
– Все равно какого, – промямлил Никита. – Без разницы.
– Выходит, в бога ты не веришь, нет, – печально заключил Руслан. – Это плохо. Как же я могу доверять твоим словам? – Он пнул сумку. – Может быть, это совсем не тот компьютер, о котором мы договаривались? Может быть, внутри его нет ничего интересного, а?
– Тот компьютер, тот, – заволновался Никита, преданно глядя на чеченца.
– Отключить защиту компьютера сложно? – быстро спросил тот. – Пароли подобрать сложно? Правду говори. Обманешь – пожалеешь, ох, пожалеешь…
– Если честно…
– Честно. Меня обманывать не надо, Ник. Я не люблю, когда меня обманывают.
– В компьютерных программах я не ас, – недолго колебался Никита. – Но у меня есть жена, она в этих делах разбирается. – Он заговорил быстрее. – Я усажу ее за компьютер. Алиса справится. У нее есть некоторый опыт подобного рода.
* * *
Никита Сундуков распинался не менее пяти минут. За это время он едва не вывихнул свои переплетенные пальцы и прикусил нижнюю губу чуть ли не до крови. Вернувшийся в кресло Руслан Гелхаев принял вальяжную позу, изображая безразличие, которого он на самом деле не испытывал. Ему было очень важно угодить Алхану Шалоеву по прозвищу Черный Ворон. Отряд Ворона контролировал территорию, на которой находились нефтяные скважины клана Гелхаева. Никакой симпатии к этому отморозку Руслан не испытывал, однако, по воле Аллаха, был вынужден не только считаться с Вороном, но и оказывать тому разного рода услуги. Как же иначе? Сегодня ты отказываешься сотрудничать с человеком, запятнавшим свое имя позором, а завтра на твоем подпольном нефтехранилище случается пожар, и тогда вопросы чести отходят на задний план, а первоочередное значение приобретают понесенные тобой убытки. Помогать полевому командиру боевиков небезопасно, но отказывать ему в помощи – это уже безрассудство чистой воды. Обычно просьбы Черного Ворона были не слишком обременительными. Подкинуть деньжат или оружие. Укрыть в Москве парочку боевиков, приехавших с каким-то заданием. Сбыть миллион-другой фальшивых долларов, присланных из Ичкерии. Поставка Ворону напичканного военными секретами компьютера выходила за рамки обычных взаимоотношений. Руслан никогда не занимался подобными вещами и не хотел брать на себя ответственность. В принципе ничего не мешало найти программиста, способного взломать электронную защиту, расшифровать коды, подобрать нужные пароли. Но что, если овчинка выделки не стоит? Что, если Никита Сундуков спер не тот компьютер? Что, если генерал хранил на нем всякую ерунду, а не важные документы? Нет уж, думал Руслан, пусть Черный Ворон сам разбирается в этой темной истории. Инициатива исходила от него, значит, ему и карты в руки. Руслан просто переправит ему компьютер вместе с живым ключиком. Лучше не придумаешь. Никита Сундуков останется в доме в качестве заложника, а его жена Алиса отправится в Ичкерию.
