– Разумеется, – кивнула Ингрид, задирая рубаху все выше. – Только прокладка была заготовлена заранее, а кровь на ней была кошачья.
– Что ты сказала? – нахмурился Бондарь.
– Я пристрелила бродячую кошку. Не веришь? – Ингрид ханжески опустила глаза.
Если бы не поднятый до середины бедер подол, ее можно было бы принять за приготовившуюся помолиться на ночь Дездемону. – Напрасно не веришь. Смотри!
Действуя только левой рукой, Ингрид резко задрала рубаху. Белья на ней не было, если не считать одинокой старомодной резинки для чулок, явно позаимствованной из гардероба матушки профессора Виноградского. Эта деталь не имела ничего общего с кокетством. За резинкой, перехватившей основание голой ноги, торчал мелкокалиберный браунинг, блестящий и плоский, как портсигар.
Бондарь и глазом не успел моргнуть, как пистолет с заранее навинченным глушителем оказался в правой руке Ингрид.
– Пришло время познакомиться поближе, – прошипела она.
Глава 25
Флирт у последней черты
Пистолетное дуло, направленное в живот, действует на людей по-разному. Одни впадают в оцепенение и не могут вымолвить ни слова. Другие паникуют, лихорадочно суетятся, делают массу ненужных телодвижений, стараются выторговать себе жизнь. Третьи остаются с виду невозмутимыми, решая про себя, как действовать в сложившейся ситуации. Бондарь принадлежал именно к этой малочисленной категории людей, привыкших смотреть в глаза смерти. Выражение его лица не изменилось, когда в руке Ингрид появился браунинг, снятый с предохранителя.
– Лучше опусти, – посоветовал он, глядя ей в глаза.
– Даже не надейся, – качнула она головой, продолжая целиться ему чуть выше пупка.
– Я не про пистолет, а про твою рубаху, – сказал Бондарь. – Стоишь как на приеме у врача. Глупо.
– Тебя смущает мой вид?
– Да. Очень уж ты костистая и голенастая. Напоминаешь ощипанную цаплю.
Подол рубахи с шорохом упал вниз. Ингрид, у которой от злости побелел кончик носа, предупредила:
– Еще одна такая шуточка, и я продырявлю тебе кишки. Знаешь, каково подыхать с полным брюхом?
– Видеть – видел, – сказал Бондарь, оценивая расстояние до вооруженной противницы. – Но самому пока что подыхать не приходилось. Ни сытым, ни натощак.
– Так придется! – пригрозила Ингрид.
– А ты умеешь стрелять?
Ствол браунинга дернулся в сторону и, издав металлическое пуканье, расколотил вазочку на каминной полке. В следующую секунду Бондарь снова оказался под прицелом, не сомневаясь, что рука у Ингрид твердая, а патроны в обойме ее пистолета – боевые. При таком положении дел три с половиной метра, отделявшие его от эстонки, представляли собой почти непреодолимое расстояние.
– Я прекрасный стрелок, не сомневайся, – похвасталась Ингрид.
– Любишь охотиться на кошек, – понимающе кивнул Бондарь.
– Исключительно на наглых котов вроде тебя.
– Ты состоишь в команде живодеров?
– Я сотрудница службы безопасности. Не знаю, какое звание у тебя, а я капитан.
– Дальнего плавания?
– Сказано тебе: службы безопасности! – отчеканила Ингрид. – КаПо.
– Какое еще «капо»? – пробормотал Бондарь, выигрывая время для принятия решения. Атаковать эстонку или продолжать валять дурака? Второй вариант был предпочтительней. Не может быть, чтобы Ингрид не допустила какой-нибудь оплошности. Баба есть баба, независимо от того, какое звание она носит, какого цвета у нее волосы на голове, а какого – между ног.
– Не прикидывайся более тупым, чем ты есть на самом деле, – нервно произнесла Ингрид. – Ты прекрасно знаешь, о чем идет речь.
– Понятия не имею. – Задумавшись, Бондарь просиял и воскликнул: – А, вспомнил! Каповцами называли пособников гитлеровцев во время войны. Ты одна из них? Хм, странно. На вид тебе больше тридцати не дашь.
– Ладно, хватит болтать. Сядь на пол.
– Спасибо, я постою.
Хлоп! Пуля продырявила пол в сантиметре от ботинка Бондаря.
– Сядь!
Пожав плечами, он подчинился. В первую очередь следовало усыпить бдительность эстонки. Бондарь не сомневался, что имеет дело с опасной бестией. Мало того, что Ингрид стреляла, как заправский снайпер, она впридачу обладала недюжинной храбростью и дьявольской изворотливостью. Надо же, как ловко прикидывалась эта волчица невинной овечкой! Признавать поражение не хотелось, однако факт оставался фактом: Ингрид умудрилась не только обвести Бондаря вокруг пальца, но и сумела проделать это неоднократно. Обидней всего было то, что он попался на фокус с прокладкой, как последний идиот. Мысль об этом причиняла Бондарю почти такой же дискомфорт, как направленный на него пистолет и поза, которую он был вынужден принять.
– Вытяни ноги, – скомандовала Ингрид, с удовольствием вдыхая запах пороха, наполнивший спальню. – Колени не сгибай.
– Чего ты от меня хочешь? – угрюмо поинтересовался Бондарь. – Если секса, то зря стараешься. Сношаться в сидячей позе не приучен.
– Я знаю способ получше. Давно мечтала осуществить на практике.
– Какой способ?
Вопрос остался без ответа. Пошарив рукой на комоде, Ингрид нашла там наручники и небрежно швырнула их к ногам Бондаря.
– Надевай, живо.
– Я не умею, – соврал он. – Сделай это сама.
– Не морочь мне голову, – презрительно процедила Ингрид. – Все агенты спецслужб умеют пользоваться наручниками.
– Ты рехнулась, – не сдавался Бондарь. – Какие спецслужбы? Я обычный отдыхающий.
– Угу, курортник, которому ничего не стоит разделаться с парой служебных псов и выжить при падении с высоты двенадцатиэтажного дома. – Ингрид неестественно расхохоталась. – Или швырнуть через себя мужчину, неожиданно напавшего сзади. Не рассказывай байки, Женя. Они меня абсолютно не интересуют.
– Если я арестован, то где постановление на арест? – дурашливо воскликнул Бондарь, продолжая делать хорошую мину при плохой игре. – Это произвол! Я требую немедленно вызвать адвоката и соединить меня с российским консулом!
– Чтобы встретиться с консулом и с адвокатом, сначала нужно пережить эту ночь, – рассудительно произнесла Ингрид. – Мой тебе совет: делай, что тебе говорят, и не помышляй о сопротивлении. Только тогда у тебя сохранится шанс сберечь шкуру. Нацепи браслет на правую руку, не то придется обезвредить тебя пулей.
Наручники, поднятые с пола, уныло звякнули в руках Бондаря. Он повертел их перед глазами, давая понять, что плохо представляет себе, как с ними обращаться. На самом деле сотрудников ФСБ, как и предполагала Ингрид, действительно учили обращаться с этими стальными штуковинами. Бондарь умел не только надевать, но и снимать наручники. Именно поэтому он повиновался.
