Необходимо заметить, что корни такого отношения официального Вашингтона к военному министру ее величества берут свое начало в 1945 году, когда молодой бригадный генерал Джон Профьюмо был направлен своим правительством в Японию в качестве главы британской миссии связи при ставке американского генерала Дугласа Макартура. Об этой командировке я уже рассказывал выше. Но была в той дипломатической миссии генерала Профьюмо и малоизвестная составляющая.
Политическая элита в Великобритании в те годы была поделена на три основных сектора. Первый составляли политики-атлантисты, то есть приверженцы тесного сотрудничества с Соединенными Штатами. Второй — так называемые «островитяне», то есть сторонники независимого курса. А третий сектор объединял «европеистов», идеологов общеевропейского сотрудничества. До поездки в Японию Профьюмо не знал еще, к какому из названных политических течений он примкнет. По возвращению из Токио этот выбор был сделан раз и навсегда. За два года работы с американцами Джон Профьюмо стал преданным другом не только «генерала-ястреба» Дугласа Макартура, но и Соединенных Штатов Америки в целом. Именно в те послевоенные годы между ним и его американскими друзьями был заложен фундамент особых, весьма доверительных отношений. Иначе говоря, Профьюмо для янки стал своим человеком в Лондоне.
Его постоянно приглашали для «консультаций» в Вашингтон. Мы отслеживали все эти поездки. Было ясно, что Профьюмо пользуется исключительным доверием американцев. Кое-кто в Генштабе с подачи наших резидентур в США даже считал его агентом влияния Вашингтона.
Формально в сферу обязанностей командующего сухопутной армии Великобритании никак не входили вопросы британских ядерных сил сдерживания, созданных при доминирующем участии и финансировании со стороны Соединенных Штатов. Тем не менее, именно Джон Профьюмо стал, по негласному решению Вашингтона, доверенным лицом США в вопросах реализации проекта «Скайболт», а затем и программы «Поларис». Он был не только в курсе всех нюансов трудного переговорного процесса между Лондоном и Вашингтоном по этой проблеме, но и привлекался к планированию и решению так называемых технических вопросов в рамках обсуждавшихся программ реформирования британских ядерных сил сдерживания.
Профьюмо, по нашим данным, осуществлял челночную дипломатию между Вашингтоном и Лондоном в этой области. Он состоял в постоянной личной переписке с ключевыми фигурами в США, задействованными в планах реализации проектов ядерного сотрудничества.
Нэш-хаус — лондонский дом четы Профьюмо — был местом частых встреч военного министра с его заокеанскими гостями. Здесь, в своем домашнем кабинете он работал над документами, которые направлялись исключительно для его сведения из Вашингтона. На домашний номер телефона военного министра нередко звонили его американские друзья из Пентагона, чтобы поделиться последними новостями. Эти новости, естественно, не столько касались личных дел друг друга, сколько забот государственных и военных.
Выход на такого человека, как Профьюмо, обещал советской военной разведке доступ не к тактической только, а к важнейшей военно-стратегической информации по ключевым вопросам ядерной политики США и Великобритании.
Я понимал это и стремился реализовать намеченные цели.
В мою бытность в Англии с господином военным министром я виделся всего раза три: у лорда Астора в Кливдене и в советском посольстве. Вряд ли господин Профьюмо подозревал, что какой-то военный дипломат по фамилии Иванов способен завладеть ключами от его будущей карьеры. Но невероятное случилось. В моих руках оказался козырный туз. Оставалось лишь выбрать удобный момент, чтобы сыграть с военным министром решающую партию.
Все началось с нашей встречи в воскресенье 9 июля 1961 года в кливденском имении у лорда Астора. На этой встрече военный министр Профьюмо стал известен мне просто как Джек.
Тогда в бассейне Джек выиграл у меня заплыв, который должен был проиграть. Я плыл заметно быстрее. Чтобы взять верх и понравиться Кристине, Профьюмо нарушил правила. Соревновавшиеся должны были плыть, отталкиваясь только руками, ноги не должны были работать. Хитрец Профьюмо, впрочем, не стал придерживаться правил. Главное для него было победить. И он добился своей цели под аплодисменты и смех всех присутствовавших.
— Это будет вам хорошим уроком, кэптен! — сказал он мне назидательно-снисходительным тоном после заплыва. — В следующий раз будете знать, как доверять нам, англичанам.
Джек был удовлетворен собственной победой над доверчивым и наивным, как ему казалось, русским, который был явно не искушен в интригах и коварстве истинных британцев. Я проиграл заплыв. Но не дуэль с Профьюмо. Джек явно недооценил своего соперника. Нет, не меня лично, а советскую военную разведку, которую я представлял. И это была его первая ошибка. Министр обороны имел неосторожность поддаться чувственным страстям в нарушение всех правил поведения государственного сановника. А это нарушение уже было совсем не таким невинным, как в бассейне у лорда Астора. Грубый просчет сделал министра заложником обстоятельств, которыми мы были готовы воспользоваться в своих интересах. В этом была его вторая ошибка.
По-человечески министра можно было понять. Горячая кровь итальянских предков зажгла в нем огонь желаний. Подогреваемый прелестями мисс Килер, Джек полагал, что о его романе с Кристиной Килер не будет знать никто, кроме Стивена Уарда. Со Стивом они были знакомы уже лет шесть. Их свел когда-то лорд Астор. Профьюмо доверял Уарду. За это его трудно осуждать. Он не мог знать, что Стив практически работал на меня и ничего не скрывал. Но вот рассчитывать на то, что Кристина будет хранить обет молчания об их романтической связи, было недопустимым просчетом с его стороны. Такое мог позволить себе лишь итальянский, но никак не английский барон. И в этом была его третья ошибка.
Попав в число моих знакомых, господин Профьюмо, чисто внешне, вел себя со мной достаточно осмотрительно. Говорил лишь о материях вовсе неконфиденциального свойства. Любил вспоминать свою поездку в Советский Союз в далекие тридцатые годы, рассуждать о превратностях судьбы военного человека, о боевых испытаниях в годы совместной борьбы с фашизмом. Но он никогда даже не заикался о планах перевооружения британских ядерных сил или перспективах укрепления военной мощи Западной Германии. Ну а я и не пытался переводить наши разговоры в плоскость обоюдоострых тем. В этом просто не было необходимости.
План работы с Джеком Профьюмо вырисовывался все более четко и рельефно. Уард охотно снабжал меня информацией о связях Профьюмо с Килер. Я старался фиксировать все детали и подробности этого романа. Дружеские визиты домой к Валери Хобсон сделали меня владельцем некоторых весьма важных бумаг из портфеля министра. Круг почти замкнулся. Центру оставалось подготовить план выхода на Профьюмо одного из наших агентов, работающих в стране, с компрометирующими министра материалами. Нужно было лишь поделиться с Профьюмо нашими знаниями об интимной связи министра с Кристиной, а также показать фотокопии похищенных мною из его дома секретных документов. Этого было бы достаточно, как мне кажется, чтобы склонить министра к сотрудничеству. На кого он стал бы работать, Профьюмо мог и не знать. ГРУ было не с руки раскрывать сразу все карты.
