– Аня, мы ведь с твоей мамой оказались давними знакомыми! – Артем подмигнул Людмиле, а та ему. Аня подняла лицо, и ее глаза стали наливаться слезами, губы задрожали:
– Эт-т-то что, розыгрыш?! Вы, вы, вы зачем? Только не говорите, что вы мой… мой… мой отец! – Она всхлипнула. Из глаз брызнули слезы. Она растерянно смотрела на глупо улыбающихся и перемигивающихся Павлова и маму.
– Нет! Ну вы что! Это вам что, кино?! – Аня растирала кулачком слезы.
– Анечка! Погоди! – Павлов в один прыжок присел перед ней на колено. Обнял за плечи и погладил по голове. Ей такое прикосновение не понравилось. В машине и в лифте он обнимался по-другому! Он ее хотел! Как мужчина. А сейчас играет в заботливого папашу! Нет! Так не пойдет. Она оттолкнула его и надулась. Теперь подошла мама. Она положила ей руку на голову и погладила, приговаривая:
– Анютка-незабудка! Ты моя девочка! Не плачь. Артем Андреевич… Артем… Он правда учился с твоим отцом. Но не твой папа. – Она повернулась к сидящему на полу Павлову. Вздохнула: – А мог бы быть! Я ведь еще тогда отметила его. Красивый. Стройный. Высокий. Блондин. Накачанный. Не то что некоторые его однокурснички. Но мелкие, они, как правило, шустрее. Вот и тот подсуетился быстрее.
Аня вытерла слезы и оттолкнула, но без злости, мамину руку тоже. Вздохнула: видимо, ей не суждено было стать женщиной в объятиях этого всенародного судьи-адвоката. Оказалось, и мама его знает со студенческих пор. Вот невезуха!
Чаепитие затянулось допоздна. Женщины проводили Павлова до порога. Попрощались и по очереди поцеловали в щеку. Аня успокоилась, и, казалось, между ними не было ничего страстного. Она вдруг тоже где-то в глубине души обнаружила нерастраченные дочерние чувства и теперь смотрела на Павлова по-другому. А может, оно и к лучшему, подумали одновременно мама Люда, ее дочь Аня и Артем Павлов.
Засада
Патрульный милицейский автомобиль остановился возле машины Павлова.
Из автомобиля вылез толстый капитан. Обошел «Ауди» вокруг. Приложил руку козырьком к глазам и попытался заглянуть внутрь. Затемненные стекла не давали возможности разглядеть внутренности салона. Но людей там не было точно.
Капитан повернулся к выглянувшему из окна водителю, старшему лейтенанту:
– Ну, что? Грохнуть ему боковушку? – Он достал дубинку с металлическим наконечником. Размахнулся, но водитель его остановил:
– Слышь, Андреич? Погоди! – Он заглушил двигатель и вышел из патрульной машины. Подошел к напарнику, который опустил дубинку и поигрывал ею. – Может, он сейчас вернется. Подождем.
– Так если мы грохнем его тачку, он вернется еще скорее. Прибежит как милый! Небось на спутнике стоит. – Капитан хохотнул и показал дубинкой в воздухе, как он хотел «грохнуть» машину Артема.
Старлей поморщился:
– И так придет. Мы же не торопимся.
– Слышь, а может, пробежимся по подъезду? Наверняка к бабе приехал. Возьмем тепленьким. А? Давай по-быстрому?
– Мне эта идея не нравится! Во-первых, десять этажей. Во-вторых…
– Что у тебя там «во-вторых»?
– Понимаешь, это мидовский кооператив.
– Какая, на хрен, разница? Мидовский-шмидовский…
– Да здесь с советских времен живет куча дипломатов и чекистов. Ты же понимаешь?! Давай не будем соваться. Лучше здесь подождем. Куда он денется? Все равно выйдет!
– А если он у бабы?
– Ага! У двух! Какие бабы?! Я тебе говорю: он небось к каким-то своим старым друганам заехал.
– Какие еще друганы?
– Ты вот старший, а не читаешь ничего! Напрасно! Иногда полезно. Буквально неделю назад «Правдивая комсомолка» писала про нашего клиента. Он же бывший чекист! Вот я и говорю! Наверняка у друзей. Тебе нужны эти проблемы? А, Андреич?
– Да в общем-то нет. Но и торчать здесь до утра не хочется!
– Да, это точно! Но мне кажется, выйдет скоро! Подождем!
– Давай с базой переговорим. Может, чего подскажут. Алло! Алло! Гроза-1! Ответь Вербе! Как слышишь?
– Слышу тебя, Верба! Докладывайте обстановку! Взяли?
– Нет! Не взяли! Он зашел к кому-то.
– Ждите и принимайте.
– А если он до утра не выйдет? А? Гроза? Нам что, тут ночевать?
– Я сказал! Вопрос согласован с Вулканом. Все! Ждите и докладывайте каждые пять минут! До связи!
– До связи! Видал? «Вулкан одобрил». Тоже мне начальство! У них своя контора, а у нас своя. Но с этими бугаями лучше не связываться. – Капитан поморщился.
– Это точно! Я как-то остановил их парня. В дугу пьяный. Высадил. Забрал ключи. Говорю, проспишься – отдам. Так через пятнадцать минут они как осы налетели. Человек восемь. Все – что твой шкаф! Ужас! Только и спасло меня, что я лишь ключи забрал.
– Ну и чего?
– Пришлось отдать. Хорошо, кости не переломали.
– Вот же епрст! Дожили! Менты ментов готовы мочить!
– Да какие они менты? Они «оборотни». В зеркале не отражаются и тени не отбрасывают.
– Это точно! Слыхал присказку про оборотней? Товарищ генерал, разрешите «оборотиться»?
– Прикольно! Гляди, выходит, кажись, кто-то.
– Да это дед какой-то с собаками. Ух ты! Два ротвейлера!
– Круто, дедуля! Хорошо, на поводках. Уф! Зверюги!
– Давай его тряхнем! Чего без намордников вывел? А? Все равно ждать…
– Как хочешь. Я посижу.
– А я, пожалуй, разомнусь! – Капитан подхватил фуражку и с дубинкой наперевес направился к старику с собаками.
Старик краем глаза увидел приближающегося милиционера. Остановился. Взял покороче на поводки своих монстров.
Собаковод
– Добрый вечер! Капитан Сосковец, второй отдел эс-вао!
– Здравствуйте! – Старик прямо смотрел на капитана. Собаки замерли и следили за каждым его движением. Только слегка вздымающиеся загривки говорили о том, что они заняли предбоевую позицию и теперь внимательно изучают незваного гостя.
А гость входил в свою обычную роль:
– Собачки наверняка зарегистрированы? – Он стоял, расставив ноги, и поигрывал дубинкой, не обращая внимания на собак.
– Конечно, товарищ капитан милиции, – старик почему-то особенно подчеркнул звание собеседника и принадлежность к внутренним органам.
Капитану Сосковцу это не понравилось. Он стал злиться на этого тщедушного старика, который вел себя дерзко.
– Так, мужчина, паспорта на собак предъявляем! Давайте! Ну, давай! – Он вдруг перешел на раздраженный тон и стал покрикивать: – Я говорю, паспорта на собак! Документы! Быстро достал и показал! Что не ясно?!
