«Не буду ничего отменять, – подумал Максимов. – Просто предупрежу Крюкова, что в 12 часов, не позже, буду вынужден покинуть высокое собрание. Скажу, что важная встреча, срочная консультация жены у врача – придумаю что-либо».
– Почему Крюков не предупредил заранее? Устраивает посиделки в последний момент. Так не делают, – сказал Максимов вечному заместителю Литвину, который принес документы к предстоящему совещанию.
– Да ясно почему. Рюмин в командировку отъехал, и наш босс хочет устроить разбор полетов в его отсутствие.
«Странный аргумент. Получается, что Литвин в курсе моих договоренностей с Крюковым и уже не рассматривает меня как человека, посаженного в компанию этим бесом Рюминым. А иначе какой смысл спешить с проведением совещания в отсутствие главного консультанта? Если я по-прежнему с Рюминым, то сразу же донесу ему. Нужно будет спросить у Крючка – не проболтался ли он Литвину о нашем союзе? Очень зря! Этот злой карлик себе на уме. Может и заложить нас Рюмину». Максимов изучающе посмотрел на Литвина, но тот хранил свою обычную гримасу застарелого язвенника и всем недовольного зануды.
Совещание тянулось медленно. Так бывало всякий раз, когда председательствовал Крюков. Наблюдательный совет он проводил на одном дыхании, а при встречах с топ-менеджерами увязал в деталях.
«Дронов выглядел более убедительно, – подумал Максимов. – Выслушивал и принимал решение, невзирая на возражения. А Крючок пытается всех примирить, все учесть. Не хватает ему жесткости и решительности. Но, блин, как быстро идет время!»
Крюков тем временем с удовлетворением сообщил, что благодаря поддержке Генеральной прокуратуры в ближайшие дни будут разблокированы склады компании, арестованные в связи с обвинениями в нарушении налогового и таможенного законодательства.
Затем перешли к обсуждению, как наладить сбыт залежавшейся продукции, какие санкции придется заплатить потребителям за нарушение сроков отгрузки, а какие можно и замотать под благовидным предлогом.
Крюков проникновенно поблагодарил Максимова за титанический труд.
– Если бы все менеджеры работали так же эффективно, мы могли бы диктовать свои условия на рынке. Читаю записки господина Максимова всегда с удовольствием. Конкретные предложения, аргументированно, продуманно. А бумаги некоторых наших директоров написаны как под копирку. Ни мыслей, ни фактов. По уровню это сочинения учеников средней школы. Неинтересно читать. Бумага должна быть составлена таким образом, чтобы руководителю осталось написать сверху «Согласен». В общем, учитесь этому искусству у господина Максимова.
«Знал бы ты, что уже через час я буду в комнате-сейфе. Наверное, не стал бы приводить меня в пример. Забавно звучит...» Максимов вновь посмотрел на часы.
Стрелки стояли на 12.
«Пора уезжать. Или потерпеть еще минут десять? Может, все же закончат совещание. Не хочется привлекать лишнее внимание».
Руководитель департамента маркетинга пространно пояснял, что конъюнктура цен на сырье неустойчивая, поэтому важно увеличить финансовые резервы.
– А из каких статей мы могли бы перебросить средства? – вслух задумался Крюков. – Пусть доложит директор финансового департамента.
«Уже пятнадцать минут первого. Ехать до объекта не менее тридцати минут...» Максимов чувствовал, как розовеют щеки от напряжения. Поднималось давление, в голове зашумело.
– Замечательно! Благодарю вас за детальную информацию, – кивнул Крюков директору финансового департамента, который успешно отстрелялся, доказав с цифрами в руках, что маркетолог зря бьет в вечевой колокол, никаких резервов создавать не нужно, все и так хорошо и надежно. – Перейдем к следующему вопросу. – Крюков неожиданно заметил напряженный взгляд Максимова и что-то вспомнил. – Ладно, об этом в следующий раз. На этом сегодня завершим.
Часы показывали половину первого.
Максимов вскочил из своего кресла и без лишних церемоний пожал руку Крюкову:
– Извините, опаздываю.
– Да, я помню. Вы предупреждали, что у вас встреча, – поморщился от сильного рукопожатия Крюков.
Перескакивая через несколько ступенек, Максимов сбежал по лестнице на первый этаж, проскочил мимо вставшего в знак приветствия охранника и, устроившись на водительском сиденье, включил двигатель черной «ауди», запаркованной прямо напротив парадного входа в здание.
* * *
Все прошло на удивление гладко. Услышав пароль и проследив за введенным кодом, невидимый дежурный разблокировал входную дверь, и Максимов оказался в коротком глухом коридоре. Он не знал, куда идти, но увидел, что так же бесшумно распахнулась одна из белых дверей.
Максимов открыл эту дверь пошире, ощутив ее солидный вес – под гладким пластиком наверняка был скрыт стальной пуленепробиваемый лист.
В небольшой комнате с плотно завешенными окнами горел экран компьютера.
Максимов ввел коды и стал прослеживать цепочку операций, которые вели к счетам офшорных фирм.
Именно на этих теневых счетах должны были храниться средства, уведенные Крюковым и Дроновым.
Цифры высвечивались и сменяли друг друга.
Появились данные о реальных доходах, вслед за ними медленно, как поднимающийся из морских глубин «Титаник», всплыл баланс «Интер-Полюса».
Проявив завидную сноровку, цифры перескакивали со строчки на строчку, затем покинули балансовые таблицы и наконец приземлились на офшорных счетах.
Потом они завертелись в лихорадочном танце и исчезли.
Счета были пусты.
* * *
Безжизненный свет белых ламп освещал неподвижно сидящего за столом Максимова и мерцающий экран монитора с загадочно опустевшими счетами офшорных фирм.
«Облом! Меня опередили, или это предательство? Нужно уходить».
Опираясь на ручки кресла, он устало поднялся, вышел в коридор.
Нажал, как было положено по инструкции, чуть заметную кнопку на стене справа от двери, ведущей в комнату-сейф. Дверь закрылась и слилась со стеной.
Тут он вспомнил, что не посмотрел таблицы с финансовыми проводками за экспортные поставки. «Зачем? Счета все равно обнулены».
Максимов ввел код в светло-серое считывающее устройство, мерцающее у двери, и посмотрел в видеокамеру. Хотел даже подмигнуть невидимому охраннику, но воздержался.
Дверь медленно открылась, и Максимов оказался на лестничной площадке у лифта.
Ноги заметно дрожали.
«Бежать нужно отсюда! И чем быстрее, тем лучше».
Но сил не было. Появилось желание разразиться оглушительным саркастическим смехом и сказать: «Ну и кретин же ты, граф Монте-Кристо!»
Максимов судорожно зевнул – не хватало воздуха. Дрожь в ногах усилилась.
Он вышел на улицу, сел в машину. Поправил зеркало заднего вида. Троянова он не заметил, но знал, что его друг где-то здесь и видит его.
