— Эй, малышка, — произнес Дьюри, повернувшись так, чтобы она увидела нож.
Орландо остановилась. Ее лицо помертвело.
Квин знал: она тешила себя надеждой, что он принял за Дьюри другого человека. Но теперь доказательства были налицо. Дьюри, ее давний любовник, стоял перед ней живой и невредимый.
Она сделала несколько неуверенных шагов, однако ноги отказывались ее слушаться. Чтобы не упасть, Орландо была вынуждена опереться рукой на стену.
— Хорошо выглядишь, — сказал Дьюри. — Очевидно, благодаря ребенку.
— Пожалуйста, Ди, — умоляюще произнесла она. — Отпусти его.
— Ди? — передразнил ее Дьюри. — Уж не хочешь ли ты пробудить во мне приступ ностальгии или что-то в этом роде?
— Мама? — произнес Гарретт, но не взволнованно, а едва ли не тоном строгого обвинителя.
— Не забывай, что́ я тебе говорил, — напомнил ему Дьюри.
Мальчик с несколько растерянным видом вновь склонил голову на плечо Дьюри.
— Что ты ему наболтал? — спросила Орландо.
— Это наш с ним секрет, — ответил Дьюри.
— Что ты ему сказал? — повысила голос Орландо.
— Тихо, — сказал Дьюри. — Ты мешаешь другим постояльцам. И ты же не хочешь, чтобы нож случайно дернулся у меня в руке, не так ли?
— Бессмысленно так себя вести, — вступил в разговор Квин. — Все кончено. Мы забрали коробки. Те, что ты велел Такеру доставить в отель.
Лицо Дьюри окаменело.
— Вы решили меня разыграть. Вытащить у меня из кармана чек на десять миллионов долларов. Черт вас всех побери!
— Все кончено, — повторил Квин.
От охватившего его гнева Дьюри громко и часто задышал.
— Нет! — зарычал он. — До конца еще далеко.
— Зачем нам причинять вред друг другу?
— Что-что?
— Нам всем нужно успокоиться. Нет причины причинять друг другу вред.
— Первым начал не я, — произнес Дьюри. — А ты.
Он перевел взгляд на Орландо.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась она.
Дьюри фыркнул, потом затряс головой:
— Мы сейчас же уходим.
Едва он сделал шаг в сторону лифта, как Квин преградил ему путь.
— Засунь голову в задницу и дай нам пройти, — процедил Дьюри.
— Квин… — сказала Орландо.
Квин обернулся и увидел, как она кивнула. Он неохотно отступил.
Дьюри улыбнулся:
— Спасибо, Джонни.
Дьюри с Гарреттом на руках направился к лифту. Квин и Орландо, идущие за ним следом, видели, как мальчик глядит на них из-за плеча Дьюри. Глаза у него были мокрыми, а взгляд — перепуганным и растерянным.
Возле лифта Дьюри остановился:
— Не мог бы кто-нибудь из вас нажать кнопку?
Ни Квин, ни Орландо не пошевелились.
— Может, ты мне поможешь? — обратился он к Гарретту.
Тот подался к кнопкам.
— Нажми нижнюю, пожалуйста.
Гарретт сделал, как просил Дьюри.
Не прошло и минуты, как перед ними открылись двери пустой кабины. Дьюри вошел внутрь, обернулся и, шевельнув ножом, со злорадной усмешкой посмотрел на Квина:
— Не хочешь ли ты прокатиться вместе с нами, Джонни? Если ты поедешь со мной, возможно, я отпущу мальчика.
Квин и Орландо одновременно шагнули к лифту, но Дьюри замотал головой:
— Только Джонни, малышка.
Он показал на зажатый в руке Квина пистолет:
— Почему бы тебе не оставить эту штуковину здесь?
Квин передал оружие Орландо.
— У тебя есть с собой еще что-нибудь? — осведомился бывший наставник Квина.
— Нет.
— Вот и славно.
Дьюри отступил, пропуская Квина в лифт. Квин вошел и, обернувшись, посмотрел на Орландо: в ее глазах читался тот же ужас и страх, что и во взгляде Гарретта. Но только во много крат больший и смешанный с ненавистью, беспомощностью и яростью.
Двери закрылись, и Орландо исчезла из виду.
Дьюри тотчас поставил ребенка на ноги. Но кнопку пуска нажимать не спешил. Теперь у него в руке появился пистолет, а нож он, сложив, сунул в карман.
— Ты доставил мне слишком много беспокойства, — на удивление беззаботным, если не сказать игривым тоном произнес он. — Поначалу я даже не был уверен, гордиться тобой или раздражаться. Пожалуй, если учесть то, как ты меня кинул, то правильней было бы раздражаться.
Квин поглядел на него, но ничего не сказал.
— Однако я хочу дать тебе шанс, Джонни-бой. Возможность уладить мои дела и искупить свое предательство. Так сказать, маленький жертвенный подарок для моих заказчиков. Твоя голова в коробке, полагаю, для этой цели вполне подойдет. Не волнуйся, я прикончу тебя собственноручно. Осечек больше не будет. Могу даже поклясться. Как только я с тобой рассчитаюсь, сразу отпущу Гарретта к мамочке.
— Моя мама очень занята, — сказал мальчик.
— Хорошо. Только сейчас помолчи, пока взрослые говорят. Ладно?
Гарретт медленно кивнул и прижался к ноге Дьюри.
— Что ты ему сказал?
— Я сказал, что его маме сейчас некогда о нем заботиться, поэтому он пойдет со мной.
— Подлец, — процедил Квин.
— Чем раньше он узнает об измене, тем лучше. Черт, а ведь я бы стал ему гораздо лучшим отцом, чем ты.
Квин с недоумением взглянул на своего бывшего наставника. Тот усмехнулся.
— Я видел, как ты умер, — сказал Квин.
— Ты видел то, что я хотел, чтобы ты видел, — отозвался Дьюри.
— Я видел, как тебя пробили пули.
— Ты слышал, как пули угодили в кучу ящиков. Видел, как я пару раз дернулся и как вытекла из сумки кровь. Вот и все. Ты даже не успел проверить мои раны. Ортега не дал тебе такой возможности, ударив тебя по голове.
Ортега, третий член их команды. Конечно же, он тоже был участником той операции.
— Но я проверил твой пульс. Его не было.
— Я тебя умоляю, Джонни! Есть дюжина препаратов, останавливающих сердцебиение. Меня гораздо больше волновало, сможет ли оно восстановиться. Спасибо, рядом оказался Ортега и вовремя сделал инъекцию адреналина.
Квин механически нажал на кнопку ближайшего этажа. Лифт пошел вверх.
— Очень умно, — съязвил Дьюри. — Но это ничего не меняет.
Гарретт уткнулся лицом ему в живот. Квину показалось, что ребенок едва слышно захныкал.
— Ты сказал, что я тебя предал? Почему ты так решил? — пропустив ремарку Дьюри мимо ушей, спросил Квин.
