Когда обыск закончился, один из охранников приоткрыл ворота. За ними обнаружился белый двухэтажный дом, окруженный ухоженным садом. В некоторых окнах горел свет, а из одного лилась музыка. Если Квину не изменяла память, это был саундтрек итальянского композитора Эннио Морриконе к фильму «Миссия».
Когда они приблизились к дому, входная дверь отворилась и на пороге вырос высокий мускулистый мужчина. Он был белым, как и Такер, но выглядел не таким обрюзгшим, как австралиец.
«Возможно, из-за примеси латиноамериканской крови, — подумал Квин. — А может, больше времени проводит на солнце…»
— Это Перри, — представил его Такер. — Перри следит за тем, чтобы все вокруг было в целости и сохранности.
— На меня это тоже распространяется? — осведомился Квин.
Такер засмеялся.
Перри отошел в сторону, пропуская их в дом. Лицо у него было такое же бесстрастное, как у тех вьетнамцев, что несли службу у ворот. Переступив порог, Квин словно очутился в английском замке. За прихожей располагалась большая гостиная, заставленная темной антикварной мебелью. Правда, при внимательном рассмотрении можно было заметить, что она походит скорее на французскую, чем на английскую. Стены были увешаны картинами, изображавшими животных — гончих псов, певчих птичек, лошадей. Ни на одной из них не было людей. Именно эта особенность придавала комнате английский дух.
— И ты тут обитаешь? — спросил Квин. — В этом осколке девятнадцатого века?
— Ну да.
Такер жестом велел ему следовать по коридору, который начинался в конце гостиной.
Квин, пожав плечами, повиновался. Он прикидывал, что тут можно использовать в качестве орудия самозащиты. Годилась и ваза, и медная статуэтка спящей собаки величиной с кулак, и стеклянная пепельница — но все это осталось в гостиной. В коридоре же ничего подходящего не было.
Такер показал на ближайшую дверь слева по коридору. Комната, в которую они вошли, своими бесчисленными книжными полками на стенах напоминала библиотеку. Посредине стоял внушительных размеров стол, за которым сидел мужчина в темно-синей рубашке — еще один представитель белой расы. На вид ему было шестьдесят с небольшим, но не исключено, что из-за поседевшей и изрядно поредевшей шевелюры он выглядел старше своих лет. Увидев Такера и Квина, он встал.
— Прошу. — Он указал на стулья возле стола. — Располагайтесь.
Квин занял стул, который стоял справа, а Такер — тот, что слева. Дождавшись, когда они устроятся, человек в синей рубашке тоже сел.
— Не желаешь ли чего-нибудь выпить? — обратился он к Квину. — Может, воды? Или что-нибудь еще из прохладительных напитков? Алкоголя, увы, мы не держим.
— Спасибо, не хочу.
На столе стоял кувшин с водой и четыре стакана. Седовласый поднял его и наполнил три стакана. Один поставил перед Такером, второй подвинул к Квину, а третий взял сам.
— На случай, если все-таки кому-то захочется пить, — прокомментировал он.
— Спасибо, — еще раз сказал Квин, однако и не подумал прикоснуться к своему стакану.
— Что ж. Пожалуй, начнем.
Седовласый выдержал небольшую паузу и спросил:
— Лео, а куда подевался Арт? Разве он был не с тобой?
— Полагаю, он сейчас занят поисками медицинской помощи. — Такер взглянул на Квина. — Наш гость слегка отделал его возле «Апокалипсиса».
Пожилой мужчина нахмурился:
— Поганое место. Чересчур шумное. И слишком много нежелательных контактов. Надо будет справиться насчет его самочувствия.
— У него ничего страшного, — заверил его Такер. — Скорее всего, сломана рука.
— Кисть, — уточнил Квин.
— Боюсь, он не так скоро оправится, — резюмировал их седовласый собеседник.
— Кто ты такой? — напрямик спросил Квин.
Тот рассмеялся:
— Мне следовало сразу представиться. Прошу прощения за свою оплошность. Меня зовут Пайпер.
Имя как будто всколыхнуло что-то в памяти Квина. Он точно знал, что никогда прежде не работал с этим человеком, в противном случае вспомнил бы его лицо сразу. Тем не менее имя показалось Квину знакомым.
— Теперь твоя очередь, — произнес Пайпер.
Квин пожал плечами:
— Да, конечно. Меня зовут Тони Джонсон.
Пайпер залился раскатистым смехом.
— Кто угодно, но только не Джонсон. На него ты совсем не похож. Что скажешь, Лео? Похож он на Джонсона?
— На мой взгляд — нет.
— Лео тебя вычислил, — сказал Пайпер. — У него отличная память на лица. Вчера он был в аэропорту, отслеживал всех приезжающих. Ему нередко приходится выполнять для меня такое. Среди прочих прибывших он обнаружил и тебя.
— Да, верно, это он, — подтвердил Такер.
— Знаменитый Джонатан Квин, — резюмировал Пайпер.
На лице Квина не дрогнул ни один мускул.
— И вы решили пригласить меня сюда… чтобы угостить стаканом воды?
— Нет, просто чтобы немного потолковать. Считай предложенный тебе стакан воды знаком нашего гостеприимства.
— И что вам от меня нужно?
— Это зависит…
— От чего?
Пайпер улыбнулся.
— Ты знаешь, какую цену назначили за твою голову? — спросил он.
— Думаешь меня этим удивить? — спокойно сказал Квин. — Ну и сколько же она стоит на сегодняшний день?
— Не настолько много, чтобы прикончить тебя на месте. Но достаточно, чтобы возбудить мое любопытство. Лео, сколько за него дают?
— Двадцать пять тысяч долларов США.
Пайпер вновь перевел взгляд на Квина:
— Видишь? Любопытное число. Однако вовсе не стоит того, чтобы наживать себе лишнее беспокойство.
— И кому же понадобилось меня убрать?
— Хороший вопрос. Но за этой… я бы сказал, просьбой никакого имени не значилось. Впрочем, не мне тебе объяснять, как это обычно делается.
— Понятия не имею, — пожал плечами Квин.
— Любопытно также и то, что был упомянут только ты, — продолжал Пайпер. — Очевидно, твой юный друг особой важности не представляет.
Квин насторожился.
— Друг?
— Ты ведь прибыл в эти края не один. А с молодым человеком. Кстати, Такер сказал, у него возникли проблемы с какой-то местной девушкой.
Если они засекли в аэропорту Квина, то не могли не отследить и Нейта.
— Он, верно, твой коллега? — предположил Пайпер.
— А вам не приходило в голову, что я мог просто познакомиться с ним в самолете?
Пайпер улыбнулся:
— Очень может быть.
