Следовательно, Ахмед Рахма — немец… Это объясняло, откуда у него подлинные египетские документы на имя Алекса Вульфа.
Обнаружилась и запись о завещании, согласно которому Ахмед, он же Алекс, становился наследником части состояния Гамаля, в том числе и дома.
Беседы с членами семейства Рахма ничего не дали. Ахмед пропал два года назад, с тех пор вестей от него не приходило. Создавалось впечатление, что по исчезнувшему приемному сыну не слишком скучают.
Вандам был уверен, что внезапно пропавший Ахмед на самом деле отправился в Германию.
Еще одну ветвь семейства Рахма разыскать не удалось. Они были кочевниками, никто не знал места их пребывания. Вандам не сомневался, что они-то и помогли Вульфу проникнуть в Египет незамеченным.
Загадок в деле оставалось все меньше. Вульф не мог пробраться в страну через Александрию. Охрана в порту слишком бдительна: его приезд обязательно заметили бы, допрос неминуемо выявил бы его немецкое происхождение, после чего его бы интернировали. Придя с юга пешком, Алекс надеялся остаться незамеченным и восстановить свой статус коренного египтянина. Британцам серьезно повезло, что в Асьюте Вульфа постигла такая неприятность.
Однако Вандам начинал бояться, как бы это везение не осталось первым и последним.
Майор сидел в своем офисе, курил одну сигарету за другой и думал о Вульфе.
Алекс не из тех, кто довольствуется примитивным сбором слухов и сплетен. Он не станет, как большинство агентов, отсылать отчеты, основанные на численности солдат, увиденных на улицах, и сведениях о нехватке запчастей для мотоциклов. Кража портфеля доказала, что ему требуются бумаги величайшей важности и что он способен на нестандартные ходы. Если дать ему достаточно времени, рано или поздно он непременно добьется своего.
Вандам мерил комнату шагами — от вешалки до стола, вокруг стола к окну и обратно к вешалке.
Жизнь шпиона не сахар. Надо объясняться с любопытными соседями, где-то прятать передатчик, перемещаться по городу и находить информаторов. Его подстерегают всякие опасности: кончатся деньги, выйдет из строя передатчик, на осведомителей нельзя полагаться — недолго и до предательства. Так или иначе, агент рискует как-то себя обнаружить.
Чем он умнее, тем позже это произойдет.
Наверняка Абдулла, этот ворюга, связан с Вульфом. После того как Бодж отказался арестовать Абдуллу, Вандам предложил арабу большую сумму денег за сведения о хотя бы приблизительном местонахождении Вульфа. Абдулла по-прежнему клялся, что не знает никого по имени Вульф, но в глазах у него вспыхнул жадный огонек. Абдулла мог действительно не знать, где найти Вульфа, — этот агент достаточно осторожен, чтобы обезопасить себя, имея дело с таким патологически нечестным человеком, — но, возможно, у Абдуллы есть средства кое-что разузнать. Вандам понимал, что деньги сыграют тут важную роль. С другой стороны, если у Абдуллы появится ценная информация, он может запросто отправиться к Вульфу и предложить тому перебить цену.
Вандам снова прошелся по комнате.
Его преследовали мысли о почерке. Незаметно проник в глубь страны, аккуратно прирезал человека, растворился в столице… Вандам как будто уже где-то читал об этом или слышал. Словно они уже встречались с Вульфом… давным-давно… и никак не вспомнить… Все дело в почерке.
Зазвонил телефон.
— Майор Вандам слушает.
— Алло, здравствуйте, говорит майор Колдер из казначейства.
Вандам напрягся:
— Да?
— Вы присылали нам предостережение несколько недель назад о том, что ожидается появление поддельных фунтов стерлингов. Мы действительно кое-что нашли.
Вот он, вот он! След!
— Хорошо, — сказал Вандам.
— Вообще-то этого добра у нас теперь предостаточно.
— Мне нужно взглянуть на банкноты как можно быстрее, — сказал Вандам.
— Мы уже отправили к вам курьера. Он скоро будет.
— Вы установили, кто ими расплачивался?
— На самом деле это не одна партия, но мы можем сообщить вам несколько имен.
— Прекрасно. Я перезвоню, когда получу образцы. Вы сказали — Колдер?
— Да, — звонивший оставил номер своего телефона, — жду вашего звонка.
Майор повесил трубку. Фальшивые фунты — лучше не придумаешь, это может изменить весь ход дела. Фунты стерлингов не являлись официальной валютой в Египте — суверенном государстве. Тем не менее их можно было обменять на египетские деньги в обменном пункте британского главного казначейства, а люди, имевшие дела с иностранцами, обычно принимали фунты при оплате наличными.
Вандам открыл дверь и крикнул:
— Джейкс!
— Сэр! — отозвался Джейкс столь же громогласно.
— Дай мне папку, где у нас информация о фальшивых деньгах.
— Есть, сэр!
Вандам вышел в соседнюю комнату.
— Я жду посылку из казначейства, — сообщил он секретарю. — Принесите мне ее сразу, как придет курьер.
— Слушаюсь, сэр.
Майор вернулся в кабинет. Через минуту явился Джейкс с папкой. Старший по званию в команде Вандама, Джейкс был исполнительным и надежным молодым человеком, не склонным проявлять инициативу. Ростом он был выше Вандама — худой, черноволосый, с мрачноватым взглядом. Они с майором соблюдали все формальности: Джейкс никогда не забывал отдавать честь и употреблять «сэр» к месту и не к месту, но дела они обсуждали на равных, при этом Джейкс не стеснялся порой вставить веское словцо. Имелись у него и некоторые связи. Все шло к тому, что он сделает куда более блестящую карьеру, чем Вандам.
Майор включил свет на столе.
— Так, покажи-ка мне образцы фальшивок, которые печатают нацисты.
Джейкс положил папку, порылся в ней, извлек пачку глянцевых фотографий и разложил их на столе. Каждая картинка представляла собой переднюю и оборотную стороны банкноты в увеличенном размере.
Джейкс рассортировал их, приговаривая:
— Один фунт, пять, десять, двадцать.
Черные стрелочки на фотографиях указывали на ошибки, по которым можно было узнать подделки.
Источником информации служили фальшивые деньги, изъятые у немецких шпионов, схваченных в Англии.
— Что они, не могли учебников почитать, прежде чем выдавать своим шпионам такую дрянь?
Вандам ответил, не отрываясь от фотографий:
— Шпионаж — дорогой бизнес, а будет ли отдача — непонятно. Зачем им покупать английскую валюту в Швейцарии, если они могут сделать ее сами? Пользуются же шпионы поддельными документами… Обойдутся и фальшивыми деньгами. К тому же, когда деньги попадают в оборот, это плохо сказывается на экономике — инфляция ползет вверх, как если бы государство само их печатало, чтобы покрыть долги.
