Лучше подружиться.
Во время плавания молодой сообразительный гоблин Годо — доверенное лицо Глока — дисциплинированно сидел на носу, внимательно всматриваясь в проплывающие берега. Что-то замечал-отмечал и на загодя прихваченных верёвках постоянно вязал мудрёные узелки и петли — группами и гроздьями. Самое настоящее древнее узелковое письмо. Образец древнейших умений.
— Ничего себе у него лоция выходит! — с какой-то даже завистью заметил шкипер. — Килограмма на три потянет на выходе, пока до места доберёмся.
— Зато не глюканёт, — тут же вклинился Сёма, только вчера переустановивший и настроивший систему на ноутбуке.
Видел я такое переплетение в каком-то этнографическом музее, уже не помню, где именно. Экскурсовод охотно пояснял, показывал — ничего не понял, думаю, что это вторая по сложности головоломка после греческого алфавита.
Годо уже сдружился с боцманом, Мишка даже словарь начал составлять.
Визит на борт наших ребятишек под чутким руководством загоревшей и помолодевшей Галины Ивановны — обязательный момент каждого прихода судна в порт. Встречают их все. И каждый раз, натыкаясь взглядом на немой вопрос детских глаз: «Найден ли путь домой, дядя Герман?», я виновато поджимаю плечи.
Этот Главный Вопрос есть и у членов экипажа, но они в курсе и в теме. С ними легче.
Первым делом поросль всегда забирает к себе Альфия Ишмухаметова, которая после приветствия, словно наседка, ведёт группу в судовой ресторан и там от пуза кормит их всякими вкусностями. Потом Нина проводит короткий медосмотр, проверяя, не появилось ли у подопечных опасных царапин, тревожных симптомов. У всех есть что рассказать или что показать нашему молодняку. Я тоже участвую — финансово: надо подкинуть денежной мелочи, дело молодое, юным хочется чего-нибудь купить, сходить в кафешку.
Пока Котова профессиональным вниманием мучила молодых пациентов, соскучившаяся Галина Ивановна, поднявшись в ходовую рубку, с ходу затараторила звонким голосом, с завидной скоростью рассказывая нам с капитаном о всех важных и не очень городских происшествиях, новостях русской общины, а также о ходе обучения паствы. Вот балаболка! Отвыкли… Однако прерывать её не следует, это наш лучший разведчик. Всё знает.
— Хочу ввести в расписание занятий элементы краеведения! — с гордостью поведала она. — Наладить научную и исследовательскую работу, защиту рефератов. Масса неизученного материала! В окрестностях, говорят, есть какие-то каменные развалины, туда непременно нужно организовать туристический поход!
— Упаси вас господи! — взвился я. — Никаких развалин, никаких походов в джунгли! Вы себе не представляете, сколько там неприятных сюрпризов. Максимум, что можно, так это поездки в горы, на добычные предприятия. Для общего развития.
А исследовать вокруг есть что, да только не силами детворы. Вопросов тьма!
Меня смущает толщина стен найденного замка-форпоста, построенного в доогнестрельную эпоху. Стиль нормандский, а не азиатский. Нет бойниц подошвенного боя, бойницы — вертикальные прорези — заточены под лук, с появлением аркебуз они стали горизонтальными. Под орудия бойниц вообще нет. По земной хронологии это примерно 1325–1350 годы центра Европы. В среднем толщина стен виденных мной замков — три, три с половиной метра, бывает и покруче, но редко. В Дувре есть стена в четыре метра… С появлением артиллерии замки сильно потеряли в качестве оборонительных функций, толщина стен стала уменьшаться, и постепенно суровые цитадели заменились изящными дворцами.
Вход, по идее, должен быть на втором этаже, или же перед башней необходим крутой подъём, чтобы с разбегу бревном дверь не ломали. По английским законам, как я слышал, строение со входом на первом этаже замком вообще не считалось, а разрешение на постройку не требовалось. Если окна располагались на такой высоте, что в них мог заглянуть человек, вставший на спину лошади. Тут же вход на первом этаже, правда, достаточно низкий и узкий, всадникам только и остаётся заглядывать в окна, внутрь конному не попасть.
Так против кого укреплялись на возвышении у Леты? Версия пока одна: такие сооружения проектировались не столько с целью отражения групп вооружённых людей, сколько от атак крупных опасных существ. Суперчупакабр! Или динозавров, не поминать бы их всуе… Профессор смело предположил ещё и летающую нечисть крупных размеров. Тогда не исключено, что поверх стены имелись дополнительные защитные сооружения, что-то типа металлических кольев или лезвий.
Сколько и где разбросано подобных сооружений — и предположить невозможно. Там дикие миры, там леший бродит. Что, если в глубинах огромной долины водятся огромные твари иных эпох? И в такую среду запускать детей, фактически без присмотра? Так что пусть лучше где-нибудь поближе походят.
После моего решительного отпора Галина просто оторопела.
— Именно так, Галина, — сразу поддержал Самарин. — Давай-ка лучше без опасной самодеятельности. Краеведение развивать удумала, ишь… Пусть погранцы развивают, им на пользу. Твоё краеведение один раз уже довело нас до цугундера.
Учительница скисла окончательно, но, как оказалось, не только потому, что проклятые чиновники на корню зарубили здоровую педагогическую инициативу.
— Ой, ребята, и точно! Сколько уж раз я себя проклинала за ту просьбу, товарищ капитан! Столько всего передумала! Далась мне эта Старая Курья…
— Тот посёлок возле Прореза, что ли? Кстати, смотрел на енисейских картах-лоциях и не нашёл такого, даже развалины не обозначены.
— Конечно же, не обозначены! — присев на любимого конька, Галина Ивановна вновь воспрянула духом и краеведческим порывом. — Люди покинули её ещё в начале прошлого века, после таинственных случаев и исчезновений. Это же явно нехорошее место!
— Куда уж… — вставил я машинально.
Что?!
Меня словно молнией пробило.
— Стоп, — тихо, но жёстко сказал Илья Александрович.
Мы с ним глянули друг на друга, одновременно читая сумбурные, однако вполне очевидные мысли. Я кивнул.
— Галина… — вкрадчиво начал капитан, похожий в этот момент на старого мудрого кота, приближающегося к добыче. — Галочка ты моя! А вот расскажи-ка ты, что это там за случай был такой, мать его, исторический, ради которого добрые люди в Прорез влезли, а? Вдумчиво и с расстановочкой.
Учителка значительно поджала подкрашенные пухлые губки, чуть отвернула голову вправо, задумываясь над началом рассказа. Отошла к рулевому колесу, артистически облокотилась, как на сцене.
— Вот. Случай, товарищи, по-настоящему уникальный! Самолично раскопала всю эту историю, между прочим! Поселился как-то в Старой Курье один ссыльный, раньше их в деревню не завозили… Знаете, сибирская ссылка и каторга XVI–XIX веков — печальная, но яркая страница истории Сибири! Сюда попадали не только отбросы общества, но и лучшие умы эпохи. Здесь побывали видные представители русской нации, цвет русской интеллигенции. Что, несомненно, помогло всестороннему изучению края: составлению первых карт, появлению научных трудов. И развитию краеведения, кстати!
