Скотт подводил итоги, когда в дверь постучали, точнее, стукнули один раз, но довольно сильно.
– Войдите, – сказал подмайор.
Вошел какой-то прапорщик из новеньких и вручил Скотту листок бумаги, не говоря ни слова. Пока Скотт читал, прапорщик стоял рядом, сутулясь с точно вымеренной дозой дерзости. Практически Скотту он не подчинялся, кроме того, подмайора во флоте недолюбливали.
Скотт вручил бумагу обратно прапорщику и сказал, глядя сквозь последнего:
– Предупредите своих людей, в 20.10 корабль начнет выполнять противоракетный маневр. Осталось пятьдесят восемь минут. – На часы он даже не взглянул. – Всем занять места в противоперегрузочных оболочках к 20.00. Ста-а-новись!
Мы поднялись и без энтузиазма ответствовали хором:
– Так-растак вас, сэр.
Идиотизм.
Скотт покинул помещение, за ним, ехидно ухмыляясь, последовал прапорщик.
Я повернул свое кольцо в положение «4», канал моего заместителя по отделению, и заговорил в него:
– Тейт, это Манделла. Отозвался голосок Тейта:
– Здесь Тейт. Что случилось?
– Собери людей и предупреди, чтобы к 20.00 все находились в оболочках. Противоракетный маневр.
– Вот сволочь. А говорили, еще две недели.
– Думаю, что-то случилось. Возможно, у капитана появилась оригинальная идея.
– Капитан может засунуть ее кой-куда. Ты в холле?
– Ага.
– Захвати для меня чашечку, как будешь возвращаться, ладно? С кусочком сахара!
– Идет. Буду через полчаса.
– Спасибо. Начну общий сбор. Все собравшиеся в холле уже потянулись к раздатчику сои. Я стал в очередь за капралом Поттер.
– Что случилось, Мэригей, как ты думаешь?
– Я всего-навсего капрал, и платят мне не за…
– Ладно, ладно. Я серьезно.
– Думаю, ничего особенного. Наверное, капитан решил еще раз испытать оболочки.
– Еще раз перед настоящим боем?
– Мгм… Наверно.
Она взяла чашку и подула на сою. Вид у нее был озабоченный, тонкая прямая морщинка появилась на лбу между бровями.
– А может, нас поджидает еще один тельцианский корабль. Они вполне могут делать, как мы на Старгейте. Я вздохнул:
– Старгейт – совсем другое дело.
Прикрытие наиболее возможных углов выхода требует семи или восьми крейсеров для постоянного патрулирования. Мы не можем себе позволить прикрытие более чем одного коллапсара, и они, думаю, тоже.
– Не знаю. – Она ничего не сказала больше. – Возможно мы наткнулись на их вариант Старгейта. Или у них в десять раз больше кораблей, чем мы думаем. Или в сто раз. Кто знает?
Я наполнил две чашки, добавил сахар. Одну чашку прикрыл крышечкой.
– Никто не знает.
Мы вернулись к столу, аккуратно неся чашки, чтобы соя не расплескалась – при полутора «же» она так и норовит выплеснуться.
– Наверное, Сингх что-нибудь знает, – сказала она.
Наверное, знает. Но до него я могу добраться только через Роджерс и Кортеса. Кортес меня загрызет, если я полезу к нему сейчас.
– Что ты, я могу связаться с ним прямо. Мы… – Она посмотрела на меня очень серьезно, на щеках появились ямочки. – Мы были друзьями.
Я отхлебнул немного сои – серная кислота! – и постарался, чтобы голос у меня звучал холодно:
– Вот, значит, куда ты исчезла в среду? Придется мне проверить список нарядов. Она улыбнулась:
– Думаю, что это будут понедельники, среды и пятницы в месяцах с буквой «Р» в названии. А что, ты не одобряешь?
– Да нет же… черт побери, нет, конечно. Но… ведь он офицер! Флотский офицер!
– Его прикрепили к нашей команде, значит, частично он в армии. – Она повернула кольцо. – Дирекционную! – Повернулась ко мне: – А как поживает ласковая мисс Гармония?
– Это не одно и то же.
Мэригей шептала код дирекционной в свое кольцо.
– Неужели? Ты просто хотел попробовать с офицером. Извращенец. – Кольцо прогудело два раза. Занято. – Понравилось?
– Вполне. – Теперь я возьму реванш.
– Кстати, прапорщик Сингх – настоящий джентльмен. И совсем не ревнивый.
– Но я тоже, – сказал я. – Если он тебя обидит, скажи мне, я ему накостыляю.
Она улыбнулась мне из-за чашки.
– А если лейтенант Гармония тебя обидит, скажи мне, и я ей накостыляю.
– По рукам. – И мы с подобающей серьезностью скрепили договор рукопожатием.
Глава 2
Противоперегрузочные оболочки были установлены во время нашего отдыха на Старгейте. Последнее слово науки. Они позволяли нам использовать почти полностью двигательные ресурсы крейсера, способного ускоряться более чем с двадцатипятикратной перегрузкой.
Тейт ждал меня в акселерационном отделении. Остальные мои люди уже были собраны здесь и слонялись без дела. Я протянул Тейту чашку.
– Спасибо Ты что-нибудь узнал?
– Боюсь, что ничего. Но флотские, похоже, не очень волнуются, а это их игра. Возможно, еще одна учебная тревога.
Он отхлебнул немного сои.
– Вот черт. Но нам-то все равно. Только сиди тут, пока тебя до полусмерти задавит. Не люблю я такие штуки. Может, они скоро вообще начнут воевать без людей. Тогда мы отправимся домой.
– Ясное дело.
Подошел медик и сделал мне положенный укол.
Я подождал до 19.50 и отдал моим людям приказ:
– Двигаем. Забраться в оболочки и застегнуться.
Противоперегрузочная оболочка напоминает обыкновенный гибкий скафандр, во всяком случае, внутреннее устройство почти полностью совпадает. Только вместо ранца с системой жизнеобеспечения здесь имеются три шланга, один идет в шлем, два выходят из пяток, кроме того, имеется по две отводные трубки на каждую оболочку. Костюмы плотно уложены плечом к плечу на легких противоперегрузочных койках. Забираться в оболочку – все равно, что пробираться по огромному блюду вчерашнего спагетти.
Когда индикаторы у меня в шлеме показали, что все задраили свои оболочки, я нажал соответствующую кнопку, затоплявшую комнату. Видно ничего не было, конечно, но я живо представил, как бледно-голубая жидкость – этиленгликоль и еще что-то, – пенясь, заполняет нашу комнату. Материал оболочки, прохладный и сухой, плотно обхватил меня со всех сторон, прилегая к каждой точке тела. Я знал, что давление у меня внутри сейчас быстро растет, уравновешивая наружное давление. Для этого и делался укол – чтобы вас не расплющило. Но все равно тяжесть давала себя знать. К тому времени, когда на счетчике у меня появилась «двойка» (наружное давление соответствовало глубине в две морских мили), мне казалось, что я сейчас лопну или буду раздавлен одновременно. В 20.05 счетчик показал «2,7» и на этом успокоился. Когда в 20.10 началось выполнение маневра, я особой разницы не заметил, хотя игольная стрелка указателя немного вздрагивала и я еще подумал: интересно, какое ускорение потребовалось, чтобы вызвать это едва заметное колебание?
