– Это понятно, – согласился Фаркаш, – но мне
необходимо, чтобы вы мне помогли. У меня просто нет другого выхода. Господин
Давид Модзманишвили вообще предложил мне застрелиться, что я наверняка и
сделаю, если вы не сможете договориться с послом. Фройляйн Вурцель обещала
помочь мне, но я ей не очень доверяю.
– Правильно делаете, – усмехнулся Баграмов, –
таким дамочкам вообще нельзя доверять.
Дронго смотрел на него и думал, как меняются люди даже
внешне. Этот Баграмов словно вырос после того, как ушли посол и его супруга.
При них он был меньше ростом, суетлив – готовый на все исполнительный служака,
смотревший на своих хозяев почти влюбленными глазами. А теперь, в их
отсутствие, он превратился в этакого вальяжного господина, рассуждающего о том,
как можно уговорить посла, и готового получить за свои услуги «соответствующее
вознаграждение». Одним словом, это были два разных человека.
«Разве можно за это критиковать того или иного чиновника?» –
подумал Дронго. Как много людей встречал он в своей жизни, которые продуманно
льстили и угождали своим боссам и точно так же же намеренно изощренно
издевались над своими подчиненными, превращаясь в свирепых монстров.
Всегда удобно быть независимым творческим человеком или
бизнесменом, не зависящим от настроения других. Но подобное могут позволить
себе очень немногие. В основном каждый человек уже в молодости встраивается в
какую-то вертикаль, в которой и движется с тем или иным успехом. Конечно,
идеально, если человек свободен, имеет свои независимые взгляды и умеет их
отстаивать. Но таких не любят и не ценят. Вертикаль безжалостна по отношению к
подобным людям. Их неумолимо выбрасывают. Нельзя позволить себе говорить правду
о своем начальстве, нельзя критиковать его решения, нельзя высказывать свое
мнение, отличное от мнения непосредственного руководства. Только при соблюдении
этих непременных условий можно выжить в вертикали власти и сделать себе
карьеру.
В бизнесе немного иначе. Умный руководитель – а глупый
просто не сможет возглавить крупную компанию – сразу понимает, что он должен
выдвигать людей талантливых, смелых, умеющих мыслить независимо. Ведь дураки и
подхалимы ему просто не нужны. Это обязательно скажется на его бизнесе – и,
значит, на его личных интересах. А вот в вертикали государственной власти
многие чиновники предпочитают добросовестных исполнителей независимым
одиночкам, которые будут только раздражать их и мешать коллективу слаженно
выполнять поставленные задачи.
Возможно, поэтому самые талантливые идут в творчество, самые
умные – в бизнес, а самые терпеливые и амбициозные – в политику. У каждого своя
дорога и своя судьба, которую, в конечном итоге, выбирает сам человек.
– Я подумаю, как лучше поговорить с господином
послом, – пообещал Баграмов, – вы же завтра будете вместе встречать
Новый год.
Они прошли дальше, в сторону кафе. Дронго направился к
лифту.
«Интересно, – подумал он, – кажется, эта компания
собирается встречать вместе Новый год. Здесь замешано столько интриг, что
хватило бы и на целый год, чтобы с ними разбираться. Восьмой стол, –
вспомнил Дронго. – Если учесть, что он вместе со своей семьей будет сидеть
за пятым, то наверняка они окажутся недалеко друг от друга. Нужно будет уточнить».
Он повернул в глубь зала и направился к офису, в котором
выдавали билеты на новогоднее торжество. Прошел мимо большого магазина
сувениров и оказался у дверей офиса. Оттуда как раз выходил высокий мужчина. Он
мельком взглянул на Дронго и прошел дальше. Сыщик вошел в офис и увидел двух
молодых женщин. Одной было лет двадцать пять, другой – не меньше тридцати пяти.
Обе женщины приветливо улыбнулись.
– У меня заказаны билеты, – сказал Дронго,
обращаясь к ним по-английски, – нам говорили, что у нас пятый столик.
Четыре места.
– Скажите, как вас зовут, – предложила одна из
сотрудниц.
Он назвал фамилию и имя. Она быстро проверила данные по
компьютеру и согласно кивнула.
– Пятый столик, – сообщила она, – я сейчас
выдам вам ваши билеты.
– А где находится восьмой? – поинтересовался
Дронго.
– Рядом с вами, – взглянув, ответила она. –
Странно, что сегодня всех интересует именно восьмой столик. До вас сюда
приходила молодая женщина, потом еще один гость, кажется, русский. Сейчас вот
вы. Всем интересно, где находится восьмой столик.
– Наверное, за ним будут сидеть известные люди, –
пошутил Дронго. – Спасибо за билеты.
– Приходите к восьми часам вечера, – напомнила ему
женщина, – у нас будет очень хороший стол. И интересная программа.
– Обязательно, – улыбнулся он на прощание.
«Восьмой столик», – вспомнил он, поднимаясь на
четвертый этаж. Неужели многим так интересно, где именно они будут сидеть? Да
еще и с дочерью президента, что внесет дополнительную нервозность во встречу
этого Нового года. Теперь он не сомневался, что двенадцатым гостем за столом
будет именно этот телохранитель, выполняющий роль помощника, или помощник,
выполняющий роль наблюдателя, или телохранитель, выполняющий роль своеобразного
посредника.
Глава 4
На следующий день, тридцать первого декабря, должна была
состояться экскурсия по городу, которую они заранее заказали на утро. Расчет
был правильным: сначала отправиться на экскурсию по городу, затем к полудню
освободиться, вернуться в отель, отдохнуть, отправить жену и дочь в
парикмахерскую, и к восьми часам вечера быть уже в ресторане на новогоднем
балу.
Сев в небольшой микроавтобус, они отправились на экскурсию
по столице Австрии. Их гидом оказалась симпатичная молодая женщина по имени
Екатерина. Она добросовестно рассказывала об истории Вены, ее достопримечательностях,
показывала величественные сооружения австрийской столицы. Дронго, не раз
бывавший в Вене, дремал, лишь иногда прислушиваясь к ее словам. Когда они
подъехали к знаменитому дому Хундертвассера, разрисованному, как игрушечный
домик, цветными квадратиками, гид предложила выйти и пройти в туристический
центр, где можно было попробовать местное вино и купить сувениры. В центре было
несколько магазинов, небольшое кафе и очень много туристов, которые толпились
здесь, с любопытством разглядывая дом Хундертвассера. Дело в том, что в самом
доме жили люди, которым, разумеется, не нравились толпы гостей, постоянно
слоняющихся вокруг их дома и часто просивших показать им внутренние помещения.
Поэтому было решено создать здесь подобный центр, в котором были воспроизведены
основные внутренние помещения знаменитого дома, где гости могли любоваться и
неровным полом, и причудливыми линиями стен, и буйными красками, придающими
дому сказочно-карнавальный вид.
Фриденсрайх Хундертвассер был одним из самых известных
художников Австрии двадцатого века. Свой творческий эксцентризм он выразил в
картинах с изображениями постоянно повторяющихся спиралей. Одни считали его
сумасбродом, другие – гением, а некоторые – просто сумасшедшим. Очевидно,
истина всегда находится посередине, и гениальность любого художника сродни его
безумию. Хундертвассер спроектировал жилой дом, который при его постройке
казался просто очередной выходкой эксцентричного мастера, но стал одной из
самых больших достопримечательностей Вены. Вместо железобетона он использовал
кирпичи и дерево, считая их более естественным материалом, вместо пластмассы –
керамику, придавая полу и стенам волнообразную поверхность. Чем-то он был похож
на великого Гауди, который в Барселоне тоже отстаивал свои художественные
принципы. Смотреть на такие дома очень интересно, но жить в них – довольно
проблематично. Хотя Хундертвассер подтвердил свою репутацию нормального
человека, когда во всех кухнях сделал ровный пол, пояснив, что на кухне пол не
может быть изогнутым, ведь там часто проливаются различные жидкости.
