– Вот какая у вас логика, – нахмурилась
Рахиля, – и зачем тогда Баграмову убивать Галимова? Какая причина?
– Во-первых, он встречался с Фаркашем, – сообщил
Дронго, – и обещал ему помочь.
– Вот какой мерзавец, – беззлобно произнесла
Рахиля, – я даже не думала, что он устраивает такие дела за нашей спиной.
Хотя все они такие. Им тоже нужно жить, поэтому они так суетятся.
– Вторая причина. Ваш муж мог ревновать вас к господину
Галимову и предложил своему советнику решить этот вопрос раз и навсегда.
– Мой муж! – рассмеялась она. – Практически
невозможно представить, что он приказывает кому-то совершить убийство. Нет,
этот вариант исключен.
– Ваш муж стал послом благодаря вам, – напомнил
Дронго, – к его ревности мог примешиваться и вполне трезвый расчет. Ведь
если вы по каким-то причинам расстанетесь, то он сразу же перестанет быть
послом и вообще завершит свою карьеру.
– Почему мы должны были расстаться? – нервно
уточнила она.
– Он мог почувствовать ваше отношение к Галимову?
– Вы все-таки напрашиваетесь на то, чтобы я вас
выгнала. Какое отношение? О чем вы говорите?
– Я видел, как вы нервничали, когда Галимов долго
отсутствовал.
– Правильно. Я волновалась. Как выяснилось, волновалась
не зря. Его, в конце концов, убили.
– Вы вели себя как его супруга, а не как дальняя
родственница, – пояснил Дронго. – Извините, но я вынужден вам это
сказать.
Она впервые задумалась, затем взглянула на гостя – прямо в
глаза.
– И все это видели?
– Безусловно. Думаю, что ваш муж тоже все понял.
– Что понял?
– Ваше отношение к погибшему. Оно тогда проявилось
довольно ярко.
– Я никогда этого не скрывала. Если мы приехали
отмечать Новый год сюда по его приглашению, значит, я относилась к нему не
просто хорошо, а очень хорошо. Меня приглашала в Париж моя сестра, но я не
поехала туда.
– Не сомневаюсь, что вы выбрали бы Вену.
– Опять какой-то намек?
– Нет. Просто констатация. Когда вы получили
приглашение?
– После двадцатого. Кажется, так. Это было до
Рождества, я точно помню.
– Галимов сам позвонил?
– Вы можете себе представить, что со мной он общался
через секретаря?
– Я не сомневаюсь, что он звонил сам. Но с кем он
говорил? С вами или с вашим мужем?
– Конечно, со мной. В нашей семье все решения принимает
женщина. Или вы удивлены?
– Не удивлен.
– Мне не нравятся ваши намеки. Вы все время пытаетесь
убедить меня, что знаете гораздо больше, чем говорите. Если вам что-то
известно, то скажите мне об этом. А если неизвестно, то не нужно делать такие
непонятные намеки.
– Если я скажу, что погибший был не очень скромным
человеком, вы в это поверите?
– Безусловно. Я его слишком хорошо знала. Вернее, знаю
такой тип мужчин. Мой первый муж был похож на него. Или он похож на моего
первого мужа.
– Говорят, о покойниках нельзя говорить плохо. Но это явно
не тот случай. Насколько мне стало известно, он не умел скрывать своих
романтических увлечений…
– Тише, – теперь уже попросила Рахиля, оглядываясь
на дверь спальни, – пожалейте его несчастную жену. Или уже вдову. Не могу
даже произносить это слово.
Дронго поднялся и коротко кивнул. Рахиля встала следом.
– Он что-то рассказывал? – уточнила она тихо.
– Вы сами все знаете, – ответил Дронго.
– Даже после этого я его не убивала, – сказала
Рахиля, – и не могла такого сделать. Он мне нравился. Именно таким – беспринципным
и наглым. Может, это была ошибка, что я позволила ему так приблизиться ко мне…
– Да, – согласился Дронго, – мне тоже так
кажется.
Он услышал шаги за дверью, прислушался. Кто-то спешил именно
к ним. Через несколько мгновений в дверь постучали, и Рахиля шагнула, собираясь
открыть дверь.
– Осторожнее, – сказал Дронго, поднимая
руку, – не подходите к дверям. Разрешите, я открою сам.
Рахиля прикусила губу и отошла в сторону. Он шагнул ближе,
посмотрел в глазок. У дверей стоял Квернер.
– Что случилось? – спросил Дронго у старшего
инспектора. – Вы так взволнованы…
– Нашли, – выдохнул Квернер, – мы нашли
орудие убийства.
Глава 13
Дронго вышел в коридор и увидел спешивших к номеру посла
Набатова и советника Баграмова. Очевидно, они решили подняться в сьют, где
находилась супруга посла. Квернер оглянулся на них, но ничего не сказал.
– Что случилось? – гневно спросил Набатов. –
Какое право вы имеете сюда приходить и допрашивать мою супругу без моего
разрешения? И без нашего представителя?
– Ее никто не допрашивал, – возразил
Квернер, – я даже не входил в этот сьют, господин посол. Вы можете сами
узнать об этом у своей супруги.
Рахиля появилась на пороге.
– Не нужно так нервничать, – посоветовала она
супругу, – и не кричите. Айша приняла снотворное и, кажется, заснула. Ей
сейчас тяжелее всех.
– Мы должны вернуться в «Империал», – предложил
Набатов.
– Нет, – возразила Рахиля, – поезжайте без
меня. А я останусь здесь на ночь, вместе с Айшой. Ее нельзя оставлять одну.
– Следователи могут прийти сюда, чтобы вас допросить, –
напомнил Баграмов.
– Они не имеют права ее допрашивать, – вмешался
Набатов.
– Меня никто не допрашивает, – возразила
Рахиля, – и не нужно больше ничего говорить. Мы просто побеседовали с
господином Дронго. Странная кличка для сыщика…
– Он известный эксперт, – пояснил посол, – но
он не официальное лицо, а частное. И не имеет права тебя допрашивать.
Дронго пожал плечами, не вступая в спор. Баграмов
протиснулся к дверям, словно намереваясь защитить Рахилю. Посол гневно смотрел
на Квернера и Дронго. Старший инспектор тоже ничего не стал говорить. Он
поспешил к лифту, увлекая за собой Дронго.
– Удалось побеседовать? – спросил он, когда они
вошли в кабину лифта.
– У нас был сложный разговор, – признался
Дронго, – в соседней комнате спала ее троюродная сестра, ставшая вдовой и
бывшая ее соперницей. Она любила погибшего.
– Думаете, это убийство из ревности?
– Нет. Она прекрасно знала, что он далеко не ангел. Ей
было с ним интересно, но особых иллюзий по его поводу она не питала. Интересная
ситуация. К его жене она абсолютно не ревновала. А вот к другим женщинам, с
которыми он мог встречаться, была просто беспощадна.
