– А разве у вас не могло быть мотивов? – Разговор
шел по-русски и оба австрийских чиновника пока не вмешивались в их диалог.
– Какие мотивы? – дернулся Набатов. – Мы даже
были родственниками. Женатыми на троюродных сестрах. Даже смешно такое
предположить. Он был президентом компании, а я послом, дипломатом. Не было
ничего, что могло бы поссорить нас. Никаких пересекающихся личных интересов.
– Насколько я мог слышать, ваша супруга владела
двадцатью пятью процентами акций его компании.
– Это ее дело, – мрачно ответил посол. – Тем
более не было резона убивать его, если эта «курица» несет «золотые яйца» для
моей супруги. Извините, но убийцу нужно искать в другом месте. Я знаю
практически всех, кто был за нашим столом. И знаю достаточно давно, чтобы не
сомневаться в них.
– Будем искать, – согласился Дронго. – А
давно вы решили приехать именно сюда?
– Нет. Где-то в середине декабря. Галимов позвонил и
предложил собраться здесь. Мы с женой решили приехать из Берлина, а они
прилетели все вместе. Хотя нет, не все. Кажется, разными рейсами, но я точно не
спрашивал.
– А Баграмов давно у вас работает?
– Семь или восемь месяцев. До него был другой
сотрудник, которого потом отозвали.
– Почему?
– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
– Не забывайте, что здесь произошло убийство.
– А вы не забывайте, что я посол и имею право вообще не
отвечать на ваши вопросы.
– Что сразу вызовет ненужные подозрения, – заметил
Дронго.
– Хорошо. Если вы настаиваете. Прежнего советника отозвали
по предложению моей супруги. У нее требовательный характер, и не все сотрудники
выдерживают ее строгие правила.
– Прежнего отозвали по настоянию вашей жены, –
подытожил Дронго, – а Баграмова прислали вместо него. Это вы выбирали,
кого к вам пришлют? Или ваша супруга?
– Он не просто дипломат…
– Я знаю, – кивнул Дронго, – он майор вашей
службы безопасности. Услышал, когда сидел за соседним столом.
– Тогда тем более. Вы должны понять, что не мы
выбираем.
– Ваша жена не просто супруга посла, но и дочь президента.
Она могла выбирать.
– Она не возражала, – тактично ответил дипломат.
– Вы ему доверяете?
– У вас есть какие-то подозрения?
– Нет, мне интересно ваше мнение.
– Я привык доверять людям из его организации.
– Как долго вы знаете семейную чету Яцунских?
– Несколько лет. С тех пор, как познакомился ближе со
своей нынешней женой. Иосиф Александрович всегда был правой рукой погибшего.
Очень толковый и умный человек. Его супруга излишне впечатлительна, но они
очень порядочные люди и верные друзья.
– А Дьюла Фаркаш? Как давно вы его знаете?
– Меньше остальных. Он какой-то компаньон компании. Я
видел его несколько раз, и он производил впечатление солидного бизнесмена.
– Давид? Как вы можете его охарактеризовать?
– Экспансивый, вспыльчивый, излишне эмоциональный. Но,
в общем-то, дружелюбный и контактный человек.
– Фройляйн Вероника Вурцель? – задал следующий
вопрос Дронго, увидев, как усмехнулся Набатов.
– Я знаю ее уже два года, – сообщил посол, –
очень способная дамочка с массой скрытых внутренних достоинств. Абсолютно без
комплексов. Типичная немка.
– Что значит «типичная немка»?
– Культура поведения, манера себя держать, общение с
мужчинами…
– Я не совсем понимаю, что значит слово
«типичная»? – настаивал Дронго.
– Пожалуйста, – пожал плечами Набатов. –
Когда они приехали к нам в Берлин, мы заказали им номера в «Бристоле». Всем
троим. Галимову, Давиду и фройляйн Вурцель. Можете себе представить, –
когда мужчины отправились в сауну, их заставили раздеться перед входом в
парилку, как и положено в Германии. И через некоторое время туда вошла
абсолютно обнаженная фройляйн Вурцель. Можете себе представить?
– По-моему, это нормально для Германии. Они все так
делают.
– Но не совсем нормально для наших. Галимов рассказывал
мне об этом со смехом. Я же сказал, что она «типичная немка».
– Давайте вспомним Амалию.
– Хороший секретарь. Галимов был доволен ее работой.
– Она часто выезжала с ним?
– Достаточно часто. У него два секретаря в приемной.
Одна ездит с ним, другая сидит на месте.
– А Руслан?
– Он был помощником и, по-моему, телохранителем. Тоже
бывший спортсмен.
– Остаются две женщины: ваша супруга и Айша, жена
погибшего Галимова.
– Она святая, – сразу ответил Набатов, –
честное слово, святая. Спокойная, выдержанная, никогда не позволяющая себе
выдать свое настроение, как-то показать свое отношение. Галимов был человеком
необузданных страстей и эмоций, что ему часто вредило. А она делала вид, что не
замечает его эмоциональных «срывов».
– «Срывы» были частыми?
– Случались. Он был человеком ярким, интересным и
богатым. Привлекал женщин. Вы знаете, иногда женщинам нужна груда мускулов
вместо интеллекта, – добавил Набатов.
– Галимов часто изменял своей супруге?
– Я не буду отвечать на этот неприличный вопрос. Но он
не был ангелом, это точно.
– Не забывайте, что я задаю вопросы не из собственного
любопытства. Вы знали, что он изменяет своей жене?
– Это было не мое дело, – повысил голос
посол, – этим должна была озаботиться его супруга. Если ей было все равно,
то предъявляйте сейчас претензии именно ей. Возможно, кто-то в порыве ревности
ударил Анвара. Меня это не касается. – Набатов слишком нервничал, невольно
выдавая себя.
– Ясно. Вы не ответили на вопрос о вашей супруге. Как
она относилась к погибшему?
– Ровно. Спокойно. Как к мужу своей родственницы. У вас
больше нет вопросов?
– Есть. Мне показалось, что она слишком эмоционально
реагировала на длительное отсутствие Галимова за новогодним столом. И в первом,
и во втором случае.
– Мне так не показалось. Нормальная реакция. Она переживала
за свою сестру.
– Тогда все, – кивнул Дронго, – только
последний вопрос. Когда вы собирались вернуться в Берлин?
– Сегодня, – сразу ответил Набатов. –
Надеюсь, что это всё?
Дронго взглянул на Квернера.
– Я закончил свою беседу. Можно мне спуститься вниз?
– Идемте, – сказал Квернер, – я вас туда
провожу.
Глава 11
Они покинули кабинет менеджера, прошли по коридору и
спустились вниз, на первый этаж. Повсюду продолжалось веселье, играла музыка. У
туалета стояли двое сотрудников полиции в штатском, которые никого не
пропускали туда. С другой стороны был небольшой коридор, который вел в
косметический салон и парикмахерскую. В эти часы они были закрыты, и входные
двери с улицы – тоже. Квернер вошел первым, Дронго – за ним. В туалете работали
трое специалистов, экспертная бригада сотрудников полиции – двое мужчин и одна
женщина. Все трое были явно недовольны. В эти часы они могли бы сидеть у себя
дома с друзьями или в ресторане, отмечая встречу Нового года.
