Бальтцер повторил свой вопрос по-английски.
– Нет, – ответил Дронго.
– Тогда что вы здесь делаете? – разозлился
менеджер.
– Я думал, что вам может понадобиться помощь. Дело в
том, что я частный эксперт. Меня обычно называют Дронго.
Райхель нахмурился. Он что-то слышал о таком человеке, но Бальтцер
не дал ему продумать эту мысль до конца.
– Только этого нам не хватало, – раздраженно
пробормотал менеджер, – частное расследование. Свой личный Шерлок Холмс.
Вы, наверно, насмотрелись разных детективов. Идите на свое место, мистер Шерлок
Холмс, и, ради бога, никому не говорите о том, что слышали здесь. Так будет
лучше для всех. А если вы попытаетесь снова подойти к этим дверям или
предложить свои услуги, я просто прикажу выставить вас из нашего отеля. Сейчас
двадцать первый век. Все эти забавы с частными детективами остались даже не в
прошлом, а в позапрошлом веке. До свидания, господин Драго.
Он повернулся и пошел в другую сторону. Райхель снова
посмотрел на Дронго. Где-то он слышал эту необычную кличку. Но сейчас явно не
до этого. Бальтцер прав. Нужно принимать меры, чтобы не допустить паники,
продолжать новогодний бал и принять полицию для начала следствия по делу об
убийстве. Райхель тяжело вздохнул. Он хотел сегодня попасть домой пораньше.
Ведь это для гостей – новогодний бал. Для сотрудников службы безопасности и
вообще для всех сотрудников отеля это была не просто ночь работы, а ночь тревог
и волнений, когда приходилось работать до утра, понимая, что могут произойти
любые инциденты с людьми, которые пьют и едят в течение десяти часов подряд.
Раздалось еще несколько громких хлопков. Райхель покачал
головой. При таком шуме легче было воспользоваться пистолетом, но убийца решил
использовать нож, что само по себе было достаточно необычно.
Дронго проводил обоих мужчин долгим взглядом. Они даже не
подозревали, от услуг какого эксперта отказались. Но впереди была еще длинная
ночь.
Глава 9
Дронго вернулся в зал ресторана. Айшу уже увели. Она ушла
вместе с Рахилей и Баграмовым, который сопровождал их. Посол мужественно решил
остаться на месте, понимая, что надо будет ответить на вопросы следователя и
сотрудников полиции. Остальные тоже расселись по своим местам. Правда, Инна
прошипела своему мужу, что нужно было отпустить всех женщин, а не только
супругу Галимова, но она сама прекрасно понимала, что никто не разрешит им так
просто уйти, а несчастную Айшу увели именно потому, что она была супругой
убитого президента компании.
Примерно через пятнадцать минут в зал ресторана вошли трое
мужчин. Впереди шел Бальтцер, который указал на восьмой столик, за ним – еще
двое мужчин. Один был пожилой, ему было явно под шестьдесят, он немного
прихрамывал. Другой был еще молодым, ему было лет тридцать пять. На его лице
явно читалось недовольство всем происходящим, ведь мужчину наверняка оторвали
от праздничного стола. Все трое мужчин подошли к восьмому столику. Посол
поднялся, ожидая, когда они подойдут. Люди вокруг продолжали смеяться и
веселиться.
– Господин посол, – начал Бальтцер, –
позвольте вам представить. Сотрудник городской прокуратуры герр Штреллер и
старший инспектор полиции герр Квернер. А это – господин Набатов, посол своей
страны в Австрии.
– Нет, – быстро возразил Набатов, – я не
посол в Австрии. Я действительно посол нашей страны, но только в Германии. А
сюда мы прилетели для празднования Нового года.
Штреллер нахмурился. У него на лице были глубокие морщины,
кустистые седые брови. Он взглянул на менеджера.
– Значит, господин посол находится здесь как частное
лицо и не может считаться дипломатом? – уточнил он.
– Может, – сразу возразил Набатов, – у меня дипломатический
иммунитет, который распространяется на всю территорию Евросоюза. Независимо от
того, в какой точке Евросоюза я нахожусь. И хотя я официально являюсь послом в
Германии, мой дипломатический статус автоматически подтверждается в любой
стране Евросоюза. Как и статус моей супруги и нашего советника.
– Ясно, – сказал Штреллер, – судя по всему,
переводчик вам не понадобится. А где ваша супруга и советник?
– Поднялись вместе с супругой погибшего наверх, в их
номер, – пояснил Набатов. – Вы можете себе представить, в каком она
сейчас состоянии?
– Можем, – кивнул Штреллер. – Давайте тихо
выйдем отсюда и пройдем в кабинет менеджера, чтобы не мешать людям встречать
Новый год.
– Только мне одному? – уточнил посол.
– Нет. Со всеми вашими гостями. Я думаю, будет
правильно, если мы побеседуем с каждым из сидящих за этим столиком. Насколько я
понял, вы заказали весь столик для себя и были сотрудниками одной компании?
– Все, кроме нас и герра Фаркаша, – показал на
мадьяра посол, – остальные действительно сотрудники компании.
– Очень хорошо, – кивнул Штреллер, –
пройдемте и переговорим. Только выходите не все сразу, чтобы на вас не обращали
внимание.
– Мы будем ждать вас в приемной господина
Бальтцера, – добавил Квернер, – выходите постепенно, чтобы все
выглядело достаточно спокойно.
У него был резкий гортанный голос. Дронго с сожалением
смотрел на этих двоих. Он их никогда не видел. Надеяться, что здесь обязательно
появится кто-то из его знакомых, было наивно. Он никогда раньше не видел ни
господина Штреллера из городской прокуратуры, ни старшего инспектора Квернера.
В этом не могло быть никаких сомнений. И они тоже никогда его не видели, так
как, войдя в зал, подошли к восьмому столику, даже не обратив внимания на
стоявшего у соседнего стола Дронго.
Посол поправил очки и двинулся к выходу следом за
Бальтцером. Вместе с ним пошли супруги Яцунские. Штреллер одобрительно кивнул
головой, оборачиваясь к гостям. Фаркаш и Вероника Вурцель решили следовать за
ним, чтобы с последней группой, состоящей из Руслана, Амалии и Давида, ушел
старший инспектор Квернер. Но еще до того, как Штреллер решил выйти из зала
ресторана, Дронго шагнул к нему. Увидев его, Вероника радостно улыбнулась. Она
заметила, что он один, и решила, что ее прежние предположения были верными: он
просто пригласил на танец какую-то молодую женщину. Откуда ей было знать, что
Джил была супругой Дронго?
– Простите, что беспокою вас, господин Штреллер, –
начал Дронго, – я, к сожалению, не говорю по-немецки.
– Что вам угодно? – Штреллер знал английский, но
говорил на нем с чудовищным немецким акцентом. Хотя знатоки утверждают, что в
Вене никто не говорит на чистом немецком, а здесь есть свой немецкий, который
называют венским немецким, обволакивающий, с мягкими окончаниями. В Австрии
вообще – больше семидесяти различных диалектов немецкого.
– Давайте отойдем, – предложил Дронго.
Штреллер сделал несколько шагов в сторону.
– Я вас слушаю, – сказал он, глядя на незнакомца и
не скрывая своего нежелания слушать незваных свидетелей.
