Кто-то улыбнулся его шуткам. Фаркаш мрачно нахмурился.
Официанты принесли две бутылки шампанского и разлили его в высокие бокалы.
Галимов поднялся, обращаясь к присутствующим:
– Выпьем за старый год. Он был у нас довольно удачным,
хотя все считали, что он будет самым тяжелым в истории нашей компании. Но нам
удалось выкрутиться. Благодаря вам всем. Будем надеяться, что новый год будет
еще лучше.
Он выпил шампанское и уселся на место. Жена чуть пригубила
из своего бокала. Остальные выпили, разом заговорив. Атмосфера стала чуть менее
напряженной. Галимов весело обратился к Давиду:
– Как у нас дела? Все еще думаешь, что тебе делать?
Боишься рисковать?
– Ничего я не боюсь, – ответил Давид, –
просто пока взял тайм-аут. Это ведь мой основной капитал. Я должен распорядиться
им разумно, чтобы не прогореть.
– Не прогоришь, – резко перебил его
Галимов, – ты у нас человек опытный, все умеешь посчитать и заработать. У
тебя это наследственное. Кажется, в советские времена твой отец даже фарцевал
джинсами?
Давид покраснел, но ничего не ответил.
– В нашей стране Новый год уже наступил, – сообщил
Галимов, взглянув на часы, – но раз все мы прилетели сюда, в Австрию, то
отметим его по-австрийски. Жаль, что Злата не смогла прилететь.
– Больше всех об этом жалеет Иосиф, – сообщила Инна
Яцунская.
Амалия нахмурилась, Галимов широко улыбнулся.
– Вы все еще не можете успокоиться, Инна, – сказал
он. – Как только вернемся, я постараюсь вас помирить.
– Слишком много чести для нее. Я с ней не ссорилась,
чтобы мириться, – возразила Инна.
– Тогда не нужно так бурно реагировать, –
посоветовал Галимов, – поверьте, что у нас серьезная работа, и Злата
выполняет ее очень добросовестно.
Инна вспыхнула, хотела возразить, но супруг сжал ей руку под
столом, и она, дернувшись, промолчала. Анвар Кадырович удовлетворенно кивнул,
уже не глядя на супругу своего вице-президента.
– Нужно будет встретить гостей внизу, у входа, –
распорядился Галимов, – когда они приедут, Баграмов мне позвонит. Мы,
конечно, с Айшой спустимся сами. Но пока нужно, чтобы там кто-то дежурил. Я
думаю, что наши молодые на меня не обидятся, если мы попросим их об этом. Они
еще успеют поужинать за счет нашей компании, – и Анвар Кадырович
рассмеялся.
У Руслана потемнело лицо, но он безропотно поднялся первым.
Амалия поднялась следом. Ничего не сказав, они быстро вышли из зала. Галимов
довольно кивнул. «Этот человек делает все, чтобы его ненавидели», – с
огорчением подумал Дронго.
– А мистер Фаркаш у нас глубокомысленно молчит, –
продолжал изгаляться Галимов. – А нужно что-то сказать. Сегодня новогодний
бал и ночь, когда случаются чудеса. Может, сейчас позвонит кто-то из венгерских
банкиров и предложит вам консолидированный кредит на несколько миллионов
долларов? Или вам нужно больше?
– Ничего мне не нужно, – огрызнулся Фаркаш.
– Жаль. А я был уверен, что сегодня произойдет
новогоднее чудо и вы сможете компенсировать нам наши деньги. Причем я надеялся,
что Давид сумеет убедить вас сделать это.
– Я тут совершенно ни при чем, – вставил Давид,
избегая смотреть на Фаркаша и Веронику.
– Если мы будем говорить весь вечер о делах, то у нас
получится какое-то производственное совещание, а не встреча Нового года, –
подала голос Инна Яцунская.
– Не волнуйтесь, – усмехнулся Галимов, –
сейчас появится наша «Главная дочь», при которой все производственные разговоры
сразу будут свернуты. Она их терпеть не может. Будем говорить о Берлине, в
котором они живут, о Вене, куда они приехали, и вообще обо всем прекрасном. А
ее простоватый муж будет рассказывать нам непонятные истории из жизни дипломатов,
как будто он прошел все ступени дипломатической службы, а не был назначен сюда
из-за своей удачной женитьбы.
– Он оставил жену с маленькой дочерью, чтобы жениться
на «Главной дочери», – пояснил Давид, обращаясь к Веронике.
– Современные нравы отличаются большой
гибкостью, – тихо произнесла она.
– А теперь нужно выпить за всех присутствующих, –
предложил Яцунский, – чтобы у нас в компании все было хорошо…
– Это самое важное, что нас всех волнует, –
перебил его Галимов, – чтобы тянуть из компании больше денег. Я думаю, что
фройляйн Вероника тоже согласна?
– Я всегда согласна со всеми вашими предложениями, как
ваш представитель в Европе, – улыбнулась Вероника, – но возможно, что
план мистера Фаркаша…
– Никакого плана пока нет, – перебил ее
Галимов, – есть пока только его предложение, которое мы не приняли. А
плана нет, это я вам точно говорю.
Вероника, все еще улыбаясь, опустилась на место.
– Будем считать, что это было лишь предварительное
мнение, – успокаивая всех, сказал Давид, – и не нужно так нервничать.
Сегодня Новый год.
Раздался телефонный звонок. Галимов достал аппарат, выслушал
и, коротко поблагодарив, убрал его обратно.
– Они уже здесь, – сообщил он, – прибыли
вместе с Баграмовым. Айша, нам нужно спуститься за твоей родственницей.
Супруга кивнула, поднимаясь следом за мужем.
– Мы быстро вернемся, – сказал Галимов на
прощание. Они вышли из зала.
– Поразительно, как он умеет настраивать людей против
себя, – негромко произнес Иосиф Яцунский, словно разговаривая сам с собой.
Его жена даже фыркнула от негодования.
– Его устраивает такая жизнь. Он купается в этой
нелюбви к самому себе. И, конечно, его удачная женитьба на родственнице
президента, когда он сделал себе карьеру и деньги, – напомнил Давид.
– Не будем это обсуждать, – примиряюще произнес
Яцунский.
Два официанта сновали между столиками, разносили бутылки
шампанского, приносили закуску.
– Надеюсь, что они не перепутают отели, – пошутил
Яцунский.
В этот момент в зал ресторана вошли супруги Галимовы,
пропустившие вперед «Главную дочь» и ее спутника. Последним в этой процессии
шел Баграмов, который оглядывался по сторонам, словно его подопечным, даже в
таком месте, могла быть угроза жизни и безопасности. Его лысый череп был виден
издалека.
На часах было двадцать минут десятого. До Нового года
оставалось чуть больше двух с половиной часов. Посол вежливо поздоровался со
всеми, не подавая никому руки. Его супруга только кивнула головой. Она была в
серо-малиновом платье от модного английского модельера, который был особенно
востребован в этом году. На ногах были традиционные «лубутены», увеличивающие
ее рост больше чем на десять сантиметров, из-за чего она была даже немного выше
ростом, чем ее приземистый муж. Он был в смокинге, который сидел на нем не
очень хорошо, словно он впервые надел его. Бабочка все время съезжала набок.
Есть люди, которые просто не приспособлены для ношения такого рода одежды.
Посол был одним из таких.
