— Скотина, как же ты достал меня, сволочь, — в бессильной злобе Максим был готов развернуться и бежать назад, в город, чтобы добраться до здания администрации, перебить охрану на третьем этаже, войти в «царское» крыло и высадить в Стрелкова всю обойму «Макарова», а так же и запасную, если понадобится для полной уверенности, что тварь в полковничьих погонах, наконец, сдохла. Да и город тогда, может быть, еще и выкарабкается, оправится, как от болезни, от последствий действий «эффективных менеджеров». Но сначала надо сделать так, чтобы это кладбище не разрасталось, а тех, кто лежит здесь, опознали и похоронили по-человечески. Максим двинулся прочь от «кладбища» по цепочке старых, с «оплавленными» краями следов. День или два назад тут прошли четыре человека. Скорее всего, двое несли труп, третий — инструменты. А что делал четвертый? За компанию в лес потащился, погулять, свежим воздухом подышать? Сомнительно. Вернуться назад, осмотреть холмики и следы еще раз? Незачем, толку от этого не будет, надо идти вперед.
Сетчатое ячеистое ограждение выросло как из-под земли, Сваренные из оцинкованной проволоки, покрытые полимером панели на приваренных к бетонному основанию металлических столбах уходили в обе стороны. Максим задрал голову — на верхушках столбов красовались витки «Егозы». Здорово, вот это фермеры, вот это заборчик. Да еще и оттяпали себе в наглую часть леса, молодцы. Значит, этим с позволения сказать, людям, есть что скрывать. Максим двинулся параллельно цепочкам следов, уводящей вдоль забора направо. Сделать в общей сложности пришлось почти сто шагов, потом повернуть «за угол», когда сетка уступила место листам темно-зеленого профнастила.
Скоро он наткнулся на следы протекторов на осевшем рыхлом снегу. Все, тупик однако, поезд дальше не идет. Дальше идти бесполезно, колея приведет его к центральному въезду на территорию «Ассортимента», а туда пока идти рано. Максим критически осмотрел забор, подпрыгнул несколько раз, примериваясь к высоте барьера. Тихо-то как, аж жуть берет — в лесу и за забором висит плотная, вязкая тишина. И если здесь еще раздается временами легкий тихий треск, шорох и скрип, то «там» лес словно вымер. Максиму стало не по себе. Шутки шутками, а черт его знает, что там происходит на самом деле. Надо как-то попасть туда, на эту terra incognita, даже если для этого понадобится перелететь через этот забор или сделать под ним подкоп.
«Почему люди не летают как птицы» — Максим снова задрал голову и внимательно рассматривал витки «Егозы» на вершинах металлических плит. Потом прошел немного вперед, повернулся к забору спиной, постоял, оглядываясь по сторонам, вернулся назад. И выбрал отличный, удобно расположенный плацдарм для вторжения — прекрасную развесистую ель. Тут и усилий-то прилагать не нужно — поднимайся по веткам наверх, как по ступеням лестницы. А рядом удачно расположилась старая береза, и парочка ее крепких толстых ветвей удачно перевешивается за забор. Сначала надо бы осмотреться, но что толку разглядывать лес? Максим подобрался перед прыжком, оттолкнулся и с ели перелетел на березу, обхватил обеими руками толстый ствол, нащупал под ногой опору. Ветка качалась и нехорошо потрескивала под его весом, пружинила, не желая успокаиваться. Максим выждал немного, выбрал цель, примерился к ней. Как канатоходец, пробежал по подгибающейся ветке и снова прыгнул, задев все же в полете подошвами ботинок витки колючки. Но ничего не произошло — не взвыла сигнализация, не посыпались искры, по нарушителю границы не открыли огонь. А Максим обнимал уже ствол другой березы, растущей как раз напротив первой, только за забором. И почувствовал, как саднит левое запястье. На нем вздулась длинная багровая царапина, но крови не было. «Ободрался о ветку, когда за ствол цеплялся», — Максим зубами вернул задравшийся рукав куртки в исходное положение. Посидел, прижавшись к гладкому белому стволу, и спрыгнул на снег. Вокруг та же тишина и покой, только зеленые панели профнастила уже за спиной, а впереди хорошо заметен просвет, там лес редеет.
«Незваный гость хуже татарина. Или лучше? Забыл», — Максим двинулся по снежной целине к просвету между деревьями. Идти пришлось недалеко, дальше начиналась обитаемая территория, сразу за тщательно расчищенными от снега плитами «бетонки» вдаль уходили ряды низких длинных строений. Далеко от «зеленки» Максим отходить не стал, предпочел идти, проваливаясь в снег, но на открытое место пока не высовываться. Надо попытаться сохранить инкогнито до того мгновения, когда станет понятно, что близкого контакта не избежать. Да только кандидатов в «контактеры» не наблюдается, сколько ни всматривайся в окружающий пейзаж. «Может, смылись они давно отсюда. Бросили все и умотали за границу», — предположение оказалось неверным. Максим сначала услышал, потом заметил признаки жизни — между длинных строений катил трактор с нагруженным то ли бочками, то ли огромными бидонами прицепом. Остановился у одного из сооружений, но двигатель не заглушил. Из кабины выскочил человек в мешковатой, явно не по размеру одежде, вытащил из прицепа две емкости и вбежал с ними в коровник. И тут же вылетел обратно, причем с такой скоростью, словно за ним гнались. И, действительно, гнались — следом вышел второй, проорал что-то и снова скрылся в дверях. Максим слов не разобрал — слишком далеко, но в интонации, какими они были сказаны, чувствовалась угроза. А также превосходство сильного над слабым, старшего над младшим, хозяина над наемным работником, надсмотрщика над батраком.
Значит, жизнь на Марсе, простите, в «Ассортименте», все же существует. Да и ветер принес характерный запах отходов сельскохозяйственного производства. Значит, жизнь тут не просто существует, она кипит. Дело за малым — познакомиться с представителем неземной фауны. А как еще можно назвать человека, который, получая бешеные по местным меркам деньги, отказывается появляться в городе? Только эльфом, никакого другого сравнения в голову почему-то не приходило. «Сам ты эльф», — Максим двинулся дальше. Трактор уже укатил, и ветер, кроме «аромата» и редких снежных зарядов, звуков двигателей работающей техники не приносил. Вторжение на пустынную территорию пока осталось незамеченным. Максим брел себе неторопливо под защитой деревьев, и все посматривал вправо, но зря. Площадка вымерла во всех смыслах слова, но чистота, действительно, здесь идеальная: дороги расчищены, сугробы выстроились стройными шеренгами по обеим их сторонам. Безмолвие изредка нарушало только карканье ворон над головой — эти летающие крысы чувствовали себя здесь как дома. Алес, тем временем, закончился, забор здесь делал поворот, и дальше, вправо и вниз снова уходили проволочные секции с «колючкой» поверху. Получается, что темноты ждать придется здесь — Максим развернулся и направился обратно, к примеченной неподалеку поваленной сосне. На удобном сухом, пахнущем смолой стволе Максим устроился с комфортом. Вытянулся во весь рост под прикрытием тяжелых веток с еще не опавшей хвоей и чуть прикрыл глаза. Ждать, ждать, снова ждать, самое ненавистное времяпрепровождение из всех возможных вариантов. А деваться некуда, по вылизанному, почти стерильному пространству передвигаться лучше в темноте. А до ее наступления осталось недолго, смеркаться начнет часа через полтора. Да еще и тучи наползли, снег повалил — погодка в самый раз для любопытной кошки. Вернее, кота.
Трактор показывался еще раза два или три, потом по дороге проехали одна за другой две грузовые «Газели», минут через сорок после них — знакомая синяя «бочка». Максим проводил ее взглядом, посмотрел на территорию. Никого, ни одной живой души за почти три с половиной часа наблюдения. Это если не считать выскочившего на краткий миг из кабины трактора мужичка и то ли охранника, то ли надсмотрщика. Ну, и ворoн, конечно. Как на кладбище, в общем, да и настроение соответствует декорациям. Только вместо тоски и горечи потери копится и зреет злость и желание поскорее покончить с этим рассадником заразы. Глухие торцевые стены длинных серых сооружений Максим созерцал еще часа полтора. И до тех пор, пока их контуры не расплылись в подошедших сумерках, сидел в своем укрытии, как филин в дупле. Потом поднялся на ноги, попрыгал для разминки на пружинящем под ногами толстом стволе, соскочил на усыпанный длинными пожелтевшими сосновыми иголками снег. И в два прыжка оказался у пустой дороги, пересек ее и остановился у сложенной из серого кирпича стены здания. Здесь можно не шифроваться, освещение отсутствует, кругом темно и тихо. Только далеко впереди, над ровными крышами, виднеется несколько крохотных ярких пятнышек. Вообще, странно это — опоры освещения установлены и вдоль дороги и между зданиями, а фонари не горят. Экономят, что ли? Или с наступлением вечера жизнь здесь замирает окончательно? Сейчас посмотрим.
