– Нет, я так не согласен. Что я у тебя неизвестно кто.
Соседей стыдно и родственников. Так что давай официально поженимся. У меня,
конечно, недостатков много, но я исправлюсь. И на жилплощадь эту я претендовать
не буду.
– Господи, да про жилплощадь я меньше всего думаю! А
недостатков у меня больше, чем у тебя, но зато я тебя люблю. И Бейсик тоже,
слушай, ты что делаешь, икра же соленая, ты зачем коту бутерброд даешь?
– Должен же у кота быть праздник, а то у всех Новый
год, а у кота что? Ну ладно, договорились, завтра твоим родственникам скажем,
послезавтра – моим, а после праздников загс откроется, сразу заявление подадим.
– Саша, можно тебя одну вещь попросить?
– Для тебя, любимая, все что хочешь сделаю.
– Включи, пожалуйста, телевизор, там Пугачева петь
будет.
В первую неделю после Нового года в отделе активно
обсуждались три новости. Первая – это предстоящий визит старшего следователя
прокуратуры Громовой. Оказывается, еще давно, месяц назад, коллектив всего
отделения послал официальный запрос в прокуратуру, когда же наконец дело о
гибели Марины Киселевой сдвинется с мертвой точки. И вот наконец следователь
Громова решила почтить институт своим присутствием. Вторая обсуждаемая новость
– это увольнение Андрея Рубцова. Об этом первой, естественно, узнала Полякова.
– Да, подал заявление по собственному желанию в связи с
переходом на другую работу, и сразу ему начальник подписал, потому что
оттуда, – она закатила глаза к небу, – был звонок. И велели, чтобы
увольняли его сразу, без двухмесячной отработки, а у него срок молодого
специалиста только в марте кончается, так и это уладили.
Надежда не смогла скрыть свою заинтересованность.
– А куда же он увольняется?
– Да так туманно намекает, что в Смольный тесть его
пристроил, а кем уж – не знаю. И так быстро собрался, за два дня все службы
обегал с обходным. А своим в сектор даже торт не принес, скупердяй.
Третьей новостью, активно обсуждаемой в отделе, было предстоящее
замужество Надежды.
– Ты понимаешь, Саша, – смеясь, говорила Надежда в
кабинете, – я ведь не пьяница и не склеротик, я же точно помню, что никому
здесь на работе не говорила, ты тоже, так откуда же они все узнали?
– Да у тебя на лице все написано, сияешь, как медный
самовар.
– Что, так и написано: уважаемые Александр
Александрович и Надежда Николаевна! Приглашаем вас пятнадцатого февраля в загс
Выборгского района на торжественную регистрацию вашего брака? Меня тетки из
соседних отделов поздравляют, я спрашиваю, кто вам сказал? Они говорят:
Полякова. Саша, ну откуда она узнала?
– Ну, наверное, у нее во всех загсах свои осведомители.
– Ты все шутишь, а я голову ломаю. Саша, а ты знаешь,
что Рубцов увольняется?
– Знаю, только это ничего не значит, может, просто
тесть решил убрать его из института с наших глаз, от греха подальше.
Один из чистяковских мальчиков вернулся из прокуратуры после
беседы с Громовой.
– Ну, Анатолий Петрович, там с Бережковым прямо цирк
получается. Оформили там на него дело вроде как несчастный случай, так этой
Громовой все неймется, чует, что что-то не так. Стала она Бережкова проверять,
всю его биографию подняла. А у него жена в восемьдесят восьмом погибла.
Следствие там было, да дело так и не раскрыли. Убили ее ножом в собственном
подъезде то ли хулиганы, то ли маньяк какой-то, так и не нашли никого. А там в
деле фигурировал сосед с первого этажа, вроде не то он кого-то видел, не то с
кем-то разговаривал, но он что-то темнил. А мужичок-то был так себе, шестерка,
и вдруг месяца через три приоделся, машину даже купил, подержанную, правда. И
через полгода находят его в этой машине еще тепленького, но уже мертвого.
Задохнулся от выхлопа и помер! Так этой Громовой показалось дело подозрительным,
и она теперь копает вовсю! Бережков пока молчит, но как бы чего не вышло.
– Да, подумать надо. Ты достань это дело мне поскорее,
там вперед Громовой успеть надо.
Через два дня оперативник докладывал Чистякову.
– Да, интересно там получается. Мужичок этот, сосед-то,
когда жену Бережкова убили, слышал на лестнице какой-то шум и даже выскочить
успел и того маньяка в лицо мельком увидеть. Но милиции рассказывать ничего не
стал, а решил на этом деле подзаработать. Он сам-то электриком в РСУ работал и
вспомнил после долгих мучений, где он этого маньяка видел, но даже жене не
сказал, кто такой. Видно, нашел он того мужика и стал его шантажировать, деньги
тянуть. Машину даже купил, а потом, верно, тому маньяку надоело деньги платить,
он и устроил ему смерть в собственной машине.
– А ты откуда это все узнал?
– А мне жена его бывшая рассказала, того соседа-то.
Время прошло, она опять замуж вышла за приличного человека, то все прошлое ей
до фени, она говорит, в милицию ни за что не пойду, а мне в приватной беседе
рассказала, что знала.
– Ну да, ты ведь у нас обаятельный.
– За то и держите. А я еще по дому поспрашивал, где
этот Бережков раньше-то жил, где жену его убили, так соседи рассказывают, что
он прямо невменяемый стал после ее гибели, очень переживал.
– Теперь вот что скажи мне, у жены этой бывшей хоть
какие-то мысли есть по поводу этого маньяка, кем он может быть?
– Она говорила, смутные у нее какие-то подозрения, что
он с медициной связан каким-то образом, то ли в больнице работал, то ли в
поликлинике.
– А, так ты вот что… Этот сосед-то когда погиб?
– Зимой восемьдесят девятого.
– Если он этого маньяка узнал, значит, тот в том же
районе работал, где это РСУ находится. Так что проверьте примерно вокруг даты
его смерти плюс минус три месяца, не погиб ли в это время кто-нибудь из
медработников. Что там у них в районе есть: поликлиники, травмпункт?
– Больница есть большая.
– Это плохо, но попробуй. Да не среди врачей больше
ищите, а шоферы там, электрики, завхоз, может быть. Да побыстрее там
старайтесь, Громова на пятки наступает.
– Слушаюсь.
И оказалось, что примерно в интересующее их время некий
шофер больничной машины был убит в собственном подъезде ножом в сердце. Убийцу
не нашли. Чистяков, выслушав обстоятельный доклад, помрачнел.
– Очень похоже, что это Бережков. После смерти жены он
с катушек сошел. Милиция убийцу не нашла, он решил сам мстить. Шантажиста этого
он расколол, а потом его прикончил, чтобы тот не проболтался. А потом и убийце
жены отомстил. А теперь Громова будет копать, неизвестно, какое там у этого Бережкова
алиби, как бы наше дело не сорвалось. Завтра я договорюсь в прокуратуре, чтобы
Бережкова нам отдали для следственного эксперимента. Приступаем к операции. Все
поняли?
– Да, все поняли. Только, Анатолий Петрович, как же,
так и отпустим на волю киллера? Да на его счету человек двадцать убитых, а
сколько еще, мы не знаем.
