— Да? — моряк с сомнением посмотрел на старпома. — Хотелось бы верить…
— Не сомневайся. А Горбун и с нами прекрасно работает. Вот базу немецкую на Земле Александры раскрыл. Да я вам в штаб донесение отсылал. Или не видел ещё?
— Видел, — недовольно проворчал Александр Иванович. — Только это ещё проверить надо.
Окончательно успокоившись, он позвенел ложкой в стакане и, положив фуражку на колени, произнёс:
— Кстати, о «профессоре». Не знаю, поможет ли тебе это, но у нас агентура тоже работает. Так вот, появились сведения, что он действительно профессор. И страну нашу хорошо знает, и язык.
— Может, он русский?
— Может, и русский.
Максим улыбнулся одними уголками рта и опустил глаза. Александр Иванович неприязненно взглянул на него и обратился к Долгову:
— Ты посторонних убери, нам с тобой с глазу на глаз поговорить надо.
— Старшина, уведи его пока в камеру, — Долгов кивнул неподвижно застывшему в дверях эстонцу. — И закрой поплотнее за собой дверь.
Капитан второго ранга пересел поближе к старпому, оглянулся на дверь и перешёл на шёпот:
— Я тебе одну историю расскажу. Только сначала ещё кое-что о «профессоре». Наш агент также сумел узнать, что твой «профессор» прошёл медицинскую подготовку номер четыре.
— А это ещё что такое?
— Не знаю. Тут всё как в тумане. Так вот, послушай теперь обещанную историю. Может, об этом что и сам слышал, так подскажешь. Почти год назад, в декабре, под Москвой, кажется, под Можайском, наша часть отбила у немцев железнодорожную станцию. А на платформах стояли сверхтяжёлые орудия для обстрела Москвы. Радость по этому поводу была большая. Многие под ордена уже на гимнастёрках дырки кололи. Но немцы орудия назад отбили. Вроде бы ничего необычного. Наших солдат вместо наград под суд отдали. Разбирательств много было. Но интересно не это, а то, о чём солдаты в показаниях говорили. Все как один утверждали, что атаковали их эсэсовцы в чёрных куртках, налегке, несмотря на мороз. Все рослые, крепкие. В атаку бежали молча, огромными прыжками. На наш огонь не обращали никакого внимания. Первый ряд прорвали в несколько секунд. За ним второй. А дальше наши солдатики не выдержали и побежали. Небольшой отряд немцев сумел обратить в бегство целую часть. Ну, а дальше и вовсе чудеса начинаются. Многие, дескать, собственными глазами видели, как пули попадали в немцев, но те не обращали на них внимания. Дёргались от удара и дальше бежали, хотя потом и падали замертво. И всё молча. Бесстрашные и лютые. Один солдат божился, что эсэсовец у него из рук трёхлинейку вырвал и разбил об рельс как палку. Сам он чудом спасся. Не знаю, где здесь правда, а где вымысел струсивших солдат. Но у этой истории было продолжение. Интересно?
— Ещё как.
— Вот и мне интересно. Ты бы запросил по своим каналам, да со мной поделился. Знаю, что обследовали эсэсовцев ваши медики. Немцы, конечно, не бессмертные были. Были и среди них потери. Всех погибших эсэсовцы собрали и тут же в Германию отправили. Но, видно, и у них сбои бывают. Почему-то троих вывезти не смогли. И тайно в лесу захоронили. Где — видели местные мальчишки. А этим летом заинтересовалась этой историей ваша служба. Я к чему тебе, Арнольд Филиппыч, это рассказываю? Вдруг знаешь чего? Хоть намекни. Я, как услышал об этом, так сон напрочь потерял. Потому что дальше вообще чудеса начинаются. Так знаешь чего?
— Нет. Впервые об этом слышу.
— Жаль, — тяжело вздохнул Александр Иванович.
— Ну, а дальше-то что?
— У одного из них в кармане солдатская книжка оказалась. Обычная, эсэсовская, только запись в ней была добавлена, что прошёл он медицинскую подготовку номер четыре и относится к специальному двадцать второму отряду СС.
Долгов шумно выдохнул. Позабыв об остывшем чае, он встал, не заметив оставленный Максимом стул, споткнулся и, чертыхнувшись, выглянул в коридор. За дверью никого не было. Он вернулся за стол и, вытерев платком лоб, произнёс:
— Ну ты, Александр Иванович, напустил туману. Аж мурашки по коже.
— Но и это ещё не всё. Дальше у меня язык не поворачивается рассказывать.
Долгов потянулся к стакану и застыл с вытянутой рукой. Позабыв о чае, он подпёр кулаками подбородок и посмотрел на Александра Ивановича, разволновавшегося от собственного рассказа и нервно теребившего фуражку.
— Когда этих троих достали, то тщательно обследовали. Здоровенные мужики! Сапоги не меньше сорок шестого размера, и у всех во лбу дырки!
— Раненые были, их и добили, — пожал плечами Долгов.
— Да нет же! Это мне один из ваших рассказывал, когда я в Москве был. Он в этой комиссии тоже работал. У всех троих просверленные отверстия в центре лба!
— Может, уже кто после поглумился над черепами?
— Опять не то! Делали им это при жизни, потому что кость уже заросла.
Долгов подошёл к окну и открыл форточку. Показалось, что в кабинете заметно поднялся градус. Александр Иванович тоже вытёр рукавом кителя лоб и расстегнул верхнюю пуговицу.
— Я к чему тебе это всё рассказал? Ты узнай у своих. Уж больно история интересная. Не даёт мне покоя. Я ведь к тебе совсем по другому поводу пришёл, а сам видишь, ни о чём больше говорить не могу. Вообще-то я к тебе за Горбуном. Может, все-таки отдашь?
— Нет, Александр Иванович, самим нужен. Ты не переживай, я, как что узнаю, так сразу тебе сообщу.
— Ну, да ладно. Ты, Арнольд Филиппыч, мужик толковый, на тебя только и надежда. По чести сказать, ты даже и не похож на других чекистов. Потому к тебе и обращаюсь. Нельзя нам этот конвой пропустить. Закрепятся немцы, не выбить нам их тогда с Севера.
— Не сомневайся, не пропустим. Ещё не знаю, как, но чувствую, что помогу тебе. Мы ведь с тобой, хоть и разным начальникам служим, но дело одно делаем. Так что дадим немцам по зубам, это уж точно!
— Дай-то бог, дай-то бог… — встал из-за стола Александр Иванович. — Спасибо за чай. А с этим предателем ты не миндальничай, вытряси из него всё, что нужно, и к стенке.
— Хорошо, вытрясу!
Долгов засмеялся и встал проводить гостя.
На пороге Александр Иванович остановился и, заглянув в глаза старпому, с волнением в голосе спросил:
— А сам как думаешь? Может быть эта история правдой, или солдатская байка?
— Наверное, может. В жизни и не такое ещё бывает. Рассказывали, что люди из одного времени в другом появлялись и вместе со своими дедами воевали.
— Ну это ты загнул! — захохотал Александр Иванович. — Весёлый народ в твоей конторе, если такие анекдоты травит! — хлопнув старпома по плечу, он надел фуражку и шагнул за дверь. — Пойду я. Дел по горло.
Долгов проводил гостя задумчивым взглядом и крикнул в коридор:
— Эй, кто там?! Приведите арестованного на продолжение допроса!
