Деревянная лодка покачивалась на волнах и вот-вот была готова скользнуть в море. Старпом обошел бездыханное тело и заглянул внутрь лодки. Теперь стало ясно, почему он не был с четырьмя остальными. На дне лодки лежала удочка и стояло ведро с рыбой. С рыбалкой немцу повезло, но на этом его везение и закончилось.
Сзади послышались частые шаги. Долгов оглянулся на приближающегося замполита.
— Что, фашист?! Отбегался! — Сан Саныч приложился ботинком к неподвижно лежащему телу. Затем он увидел валявшийся рядом автомат: — О! Себе возьму. Будет мой трофей.
— Трофей хорош, когда сам его добудешь.
— Ой, перестань. Ты с мое послужи, потом будешь умничать. Надо кого-нибудь на лодку послать, у меня в каюте фотоаппарат есть.
Старпом не успел и глазом моргнуть, как проворный Сан Саныч обшарил карманы убитого, стянул с него серую куртку и надел поверх комбинезона.
— Замполит, ты что, чокнулся?
— А что? Это же я так, наших посмешить. Сфотографируюсь и сниму.
— Она же в крови!
— Думаешь, вымажусь? Ничего, я аккуратно.
К причалу Сан Саныч подошел, хихикая и размахивая трофейным автоматом. Выпятив вперед челюсть, он встал, широко расставив ноги.
— Эй, русские! Сдавайтесь! Я буду вас немножечко стреляй! Ха-ха! Как я тебе, командир?
Дмитрий Николаевич неприязненно взглянул на замполита и ответил:
— Сними, не позорься. Что ты как недоразвитый контрактник, впервые увидевший тельняшку.
— Тьфу ты! Да что вы все такие угрюмые? Док, ну хотя бы ты оцени. Ты же у нас с юмором.
Артем бинтовал ногу Валентиныча и нехотя оторвался от своего занятия. Взяв из рук помогавшей Габи ватный тампон, он отрицательно качнул головой.
— Не… На такое и я не гожусь. Натянуть на себя тряпку с убитого я бы побрезговал.
— Ну народ! — возмутился Сан Саныч. — Один все никак не навоюется. Другой шлюху немецкую на лодку притащил!
Артем замер с окровавленным бинтом в руках. Затем, вскочив, не раздумывая и от души размахнувшись, залепил кулаком в челюсть замполиту. Тряхнув щеками, будто холодцом в тарелке, Сан Саныч грузно рухнул на траву. Лежа на спине и хлопая раскрытым ртом, он никак не мог сообразить — как же это так? Что же это такое происходит? Где же пресловутая субординация?
— Ах ты, щенок! — наконец сумел он выдохнуть. — Да я тебя!
Замполит многообещающе вскочил на ноги, и все подумали, что он сейчас бросится на доктора с кулаками. Но Сан Саныч, не решаясь, замер.
И вопрос здесь не стоял — кто кого, молодость или опыт. Закаленный в драках с официантами и пьяными посетителями ресторанов Мурманска, Артем мог дать замполиту фору в сто очков вперед. Скорее, налицо было противостояние опытной молодости против ничего не смыслящей в бурной современной жизни зрелости. Сан Саныч это отчетливо почувствовал и, опустив кулаки, потянулся к оставшемуся лежать на траве автомату. Командир со старпомом подались вперед, закрывая собой доктора.
— Замполит, давай без глупостей!
— Не тряситесь. Старый пес щенка не обидит.
Закинув на спину «шмайсер», замполит развернулся и пошел прочь.
— Ты куда?
— На кудыкину гору! Сказал же — не бздите! Пойду остров посмотрю.
— Ты автоматик-то оставь.
— Перебьетесь! — Взглянув на напряженные лица командира и старпома, замполит примирительно добавил: — Вдруг на острове еще немцы есть.
— Нет тут никого. Проверили уже.
— Ничего, мне так спокойней.
Не оборачиваясь и раздуваясь от злости, Сан Саныч пошел на вершину горы.
— Куда это он? — задумчиво спросил старпом.
— Там воздух посвежее: остынет — вернется, — ответил командир. — Артем, а ты тоже хорош! Ты же доктор. У тебя нервы должны быть, как канаты. Смотри на все с медицинской точки зрения.
— Вы правы, товарищ командир, — виновато вздохнул Артем. — У замполита диагноз налицо. Жаль, в руках не оказалось скальпеля, я бы ему гланды без наркоза вырезал!
Ответить Дмитрий Николаевич не успел. Из дома кто-то испуганно позвал:
— Товарищ командир! Товарищ командир!
— Что там?
— Товарищ командир, рация!
Долгов первый вбежал в дом и замер, глядя на ожившую рацию. Несколько раз повторив позывной, динамик явно кого-то звал.
— Артем, что он хочет? — Дмитрий Николаевич склонился, прислушиваясь к незнакомым словам.
— Вызывает какой-то «айсберг».
— Может, это мы?
— Может, и мы. Потому что больше никто не отзывается.
— Так ответь.
— Я?! — Артем в недоумении посмотрел на командира.
— Ну не я же!
— А что ему сказать?
— Сначала узнай, чего он хочет?
Артем неуверенно взял в руки микрофон и нажал клавишу. На доске загорелась красная лампа передачи. Прокашлявшись и добавив голосу солидности, он произнес:
— Ответил, айсберг.
Рация взорвалась раздраженными возгласами.
— Чего он раскричался? — спросил Дмитрий Николаевич, следя за выражением лица доктора.
— Спрашивает, почему долго не отвечали.
— Скажи, отходил в гальюн.
Артем ответил в микрофон, и рация вдруг затихла. Командир посмотрел сначала на замолчавший динамик, затем на доктора.
— И что, это все? Он что, раскусил нас?
Артем неопределенно пожал плечами. Стоявший рядом Долгов заметил:
— Если раскусил, то плохо дело. Придется сматываться. Материк недалеко, мигом сюда явятся.
Но рация снова ожила, и невидимый собеседник спросил:
— С кем я говорю?
Артем заметался, не зная, что ответить. На глаза попался список дежурств. Не раздумывая, он назвал первое по порядку имя.
— Здесь Гюнтер Пфайль.
Повисла минутная пауза, после чего рация взорвалась радостными возгласами:
— Здравствуй, Гюнтер! Как дела? Как твоя Марта? Моя Ирма передает ей привет!
— Спасибо, хорошо! Марта в порядке. Ирме тоже привет. Может, скоро увидимся.
— Передам. Целуй жену! До связи.
Теперь рация затихла окончательно. Артем вытер вспотевший лоб и поставил на стол микрофон.
— Ну что, отбрехался? — спросил командир.
— Кажется, да.
— Вот и хорошо. Но надо поторапливаться. Пошли, Толик, а то без Валентиныча все дело стало.
— Командир, может, охрану выставим?
— Это правильно. Посади кого-нибудь на гору, пусть наблюдает.
