— Ты поступаешь, как настоящий мужчина, будь им и дальше, — сказал ему вдогонку командир.
— Пиши нам письма! — крикнул, засмеявшись, Герберт.
— Тише, — шикнул на него Гюнтер. — На берегу могут услышать.
Вилли греб, не оглядываясь на остров. Четкие линии подводной лодки расплылись в темное пятно на зеркальной глади моря. Затем послышалось низкое урчание двигателей, и еще некоторое время была видна узкая рубка, пока не исчезла и она. Потом затих и рокот дизелей. Теперь он остался один. Вилли прошептал сочиненную на ходу молитву и налег на весла, стараясь быстрее проскочить течение, тянущее лодку вдоль берега.
Зашуршало о песок резиновое дно, Вилли выпрыгнул на берег. Пригнувшись, озираясь, побежал в сторону джунглей, откуда не слышалось ни звука.
За спиной с тихим шелестом накатывались на берег волны. Торчавшие из кустов пальмы стояли, не шелохнувшись. Вилли вытащил из воды лодку и хотел спрятать ее среди веток и широких листьев папоротника, но, вспомнив о колючих кустах, оставил ее на песке, только оттащил подальше от полосы прибоя. Не решаясь углубиться в заросли, он пошел по берегу к тому месту, где еще недавно высился утес, — теперь о нем напоминали лишь гора сваленных в кучу камней да торчащие поломанные стволы деревьев. Где-то здесь должна быть тропа, ведущая прямо к особняку губернатора. Они с Кармен не раз пробирались по ней на вершину утеса. Но как теперь найти ее в этой свалке камней? Вилли наконец решился и шагнул от спасительного берега в громоздящийся впереди каменный хаос. Под ногами с громким хрустом предательски осыпались обломки породы. Взобравшись на самый высокий камень, он увидел перед собой спящий поселок. Вдруг, всего в нескольких шагах, промелькнул четкий человеческий силуэт и, пригнувшись, исчез за стволом выкорчеванной пальмы. Сердце в груди у Вилли ухнуло вниз. Он спрыгнул с камня и прижался к шершавой поверхности валуна. Губернатор все-таки оставил на берегу кого-то следить за лодкой. От досады Вилли скрипнул зубами. Это следовало предвидеть. Он теперь всегда должен думать на шаг вперед. Боясь лишний раз вдохнуть, Вилли замер, глядя на то место, где спрятался наблюдатель. Так прошло с полчаса. Наконец испанец не выдержал и осторожно выглянул из своего укрытия.
«Он потерял меня», — понял Вилли.
В стороне треснула ветка. Их двое! Он еще сильнее вжался спиной в острые каменные края.
Испанец тоже насторожился и, вытянув шею, вглядывался в темноту. Обнажив широкий тесак, он осторожно шагнул на шорох в противоположную от Вилли сторону. Неожиданно с громким треском какая-то тень бросилась из кустов ему в ноги. Испанец вскрикнул и упал на спину, закрываясь руками. Раздался короткий вопль боли, и все стихло.
Вилли прислушался к скрытой от него возне в кустах. Ветки раскачивались и с треском ломались. Затем послышалось шипение и вслед за ним хлюпающие, сосущие звуки. Вилли почувствовал, как у него поднялась пилотка на вставших дыбом волосах. Крик застрял в горле, и ужас парализовал тело. Он узнал эти звуки. Перед глазами живо встало чудовище, пожирающее свинью. Бежать, бежать! Но вместо этого Вилли еще сильнее прижался спиной к валуну. Он был готов сам превратиться в камень, лишь бы не видеть это жуткое существо. Звуки изменились, хлюпанье стихло, и существо, зашипев, выползло на песчаный берег. Остановившись, оно замерло. Вилли физически почувствовал его взгляд — взгляд насквозь. Рука потянулась к автомату.
— Сожрать, как свинью, я себя не дам, — прошептал он.
Чудовище дернуло хвостом, приподнялось на коротких лапах и поползло к воде, оставляя на песке глубокий след.
Вилли облегченно вздохнул. Содрав с головы пилотку, он вытер вспотевшее лицо. Простояв минут пять, Вилли никак не мог выйти из-за спасительного камня. Вдруг он вспомнил, что где-то рядом находится то, что осталось от испанца, и лоб вновь покрылся испариной.
Взглянув на море и удостоверившись, что существо не возвращается и не затаилось в ожидании, когда Вилли себя выдаст, он осторожно пошел к поселку. Шорох под ногами казался пушечной канонадой.
Перебравшись через гору поломанных веток и камней, он оказался в джунглях. Сверху ему казалось, что видна тропа, но внизу была полная темнота. Луна еле угадывалась сквозь густые кроны пальм.
«Ничего, ничего, — утешал себя Вилли, — я же штурман, луна должна быть с левой стороны, тогда я выйду к поселку».
Идти стало легче.
«Наверное, я вышел на тропу», — обрадовался он.
Вскоре между деревьев показалась белая стена дома губернатора. Вилли, обрадовавшись, засмеялся — он не ошибся! Тропа оборвалась, уперевшись в задний угол особняка.
Но затем улыбка сползла с лица Вилли. Он вдруг понял, что даже не знает, какое из окон — окно комнаты Кармен. Лихорадочно пытаясь вспомнить, он перебирал в памяти все, что видел за те несколько раз, когда приходил к губернатору. На первом этаже должно быть пять или шесть комнат. На втором почти все пространство занимает терраса. Там хватит места для одной, от силы для двух комнат. Терраса — любимое место дона Диего, и маловероятно, чтобы он там поселил Кармен. Искать нужно на первом этаже. Только вот где?
Пригибаясь под окнами, Вилли осторожно пошел вдоль стены. За углом должна быть входная дверь. Вилли остановился. А зачем ему входная дверь?! Она наверняка заперта, к тому же там может быть охрана. Нет, через дверь ему путь закрыт. Рядом с домом растет дерево выше, чем крыша, вспомнил вдруг Вилли, по нему можно попробовать забраться на террасу, затем спуститься вниз. Но, подумав, он отверг и эту мысль. Уж очень она была рискованной и смахивала на бравые похождения героя авантюрного романа. Оставались окна. Вот только где то, которое ему нужно?
«Все просто! — вдруг осенило Вилли. — В окне Кармен наверняка будет какой-нибудь горшок с цветами. Дон Диего в своей комнате цветы не поставит!»
Похвалив себя за безупречную логику, Вилли вновь двинулся вдоль стены, осторожно заглядывая в темные окна. Обойдя дом сзади и затем пробравшись вдоль боковой стены, он оказался рядом с деревом, ветки которого ложились на перила террасы. Ствол тянулся ввысь всего в трех метрах от особняка. В его кроне можно было укрыться от лунного света, и Вилли прижался к стволу, осматривая из своего укрытия окна. Подняв голову вверх, он вдруг увидел рядом со своим лицом неподвижно висевшие в воздухе ботинки. Вилли почувствовал, как по телу вновь пополз холодный слизняк ужаса. Из ботинок тянулись вверх ноги. Дальше он увидел свисавшие кисти рук, но никак не мог заставить себя поднять взгляд выше. Наконец, он все-таки подавил в себе слабость и задрал голову вверх.
С лиловым в лунном свете лицом и жутким, вывалившимся наружу черным языком висел Мартин. В темноте веревку не было видно, и казалось, что боцман висит в воздухе, наплевав на все законы гравитации.
Ноги у Вилли подкосились, и он тяжело осел на землю. Впрочем, он скоро пришел в себя и, став на четвереньки, пополз прочь от проклятого дерева, больше всего боясь оглянуться.
Свернув за угол, он наконец перевел дух. Распластавшись на траве, Вилли не мог двинуть ни ногой, ни рукой. Тело налилось свинцом. Он вдруг представил, что сейчас из-за угла выскочит Мартин и, захохотав, покажет ему черный язык.
