«Ничего, — успокаивал Слава сам себя. — Зато права будут целые!»
Пусть выехать пришлось раньше обычного и Ленка зудит как муха, застрявшая на липкой ленте, зато здесь отродясь не было и быть не могло страшных гаишников! А ведь стражи дорог тоже люди. Они прекрасно понимают, что добрая половина дачников тянется мощными потоками в выходные дни на любимые дачи вовсе не для того, чтобы окучивать картошку или учить колорадских жуков плаванью в ведре с керосином. Они едут туда, желая активно отдохнуть, пьяно горланя песни у костра с шашлыком, и, не жалея печени, упиваться тем, чем запаслись в городе. Но наступал безжалостный понедельник, и многие хватались за голову, понимая, что гаишники себя тоже не жалеют. Им не в тягость встать еще раньше дачников и, выстроившись вдоль трассы, выдергивать из общего потока подозрительные осунувшиеся физиономии.
Слава в этой подозрительной когорте наверняка был бы лидером, потому что пили они с соседом наперегонки, а что пили, он, как ни напрягал больную голову, вспомнить так и не смог. Получилось как с не отрицающим мирские удовольствия деревенским священником, зашедшим на местную свадьбу и на вопрос хозяина: «Что будете пить, батюшка? Вино или водку?» — мудро ответившим: — «И пиво тоже, сын мой!»
«Тойота» дернулась, провалившись колесом в яму, и уже не выдержала Лена:
— А я ведь тебе говорила, чтобы ты не заливался как свинья?! Или хотя бы нормально закусывал!
— Ленка, не зуди, без тебя тошно.
— Мне тошно трястись на этих канавах. Могли бы сейчас, как нормальные люди, с ветерком катить в город, если бы ты хоть раз меня послушал!
— Не переживай. Нормальные тоже сейчас не быстрее нашего едут. Как обычно в это время, Мурманская трасса наверняка стоит в пробке.
— Конечно! Мы же ненормальные! Асфальт не для нас. Нам подавай «Кэмел-трофи»! А потом будешь ныть: подвеску надо менять!
Слава тяжело вздохнул. Крыть было нечем, и оставалось только вздыхать.
Вдруг Лена что-то вспомнила, хитро прищурилась и ехидным голосом спросила:
— А это правда, что ты вчера говорил?
Слава насторожился. Он прекрасно знал, что, когда у него отключаются мозги, язык становится его врагом. По пьянке он мог выдать свои заначки, проговориться о любовнице или о том, что давно мечтает переспать с женой шефа.
— Нет, конечно! Ты же в курсе — я иногда фантазирую. — Но затем любопытство взяло вверх и он осторожно спросил: — А что я говорил?
— Ну, что хотел бы симпатичную негритосочку.
Теперь Слава сжался до размеров сдувшегося мяча:
— А! Так это ж по пьяному делу! Ты меня больше слушай!
— Ну почему же? Я могла бы тебе это устроить.
— Серьезно?! — От удивления у Славы глаза полезли на лоб.
— Легко. Дай только денег на солярий.
— Тьфу ты! — разочарованно хмыкнул Слава. — Тоже мне, дитя джунглей!
Лена обиженно поджала губы, затем ее глаза блеснули злобой.
— А еще ты орал на все садоводство, что я безмозглая овца!
— Ну не зуди! И так голова раскалывается. Это я так шутил.
— Ну уж нет! Теперь вот сам скажи, пусть и без свидетелей, что безмозглый баран — это ты!
— Ленка, ну если я баран, значит, ты и есть овца!
— Ну уж нет!
Лена надолго замолчала, затем злорадно ухмыльнулась и с гордостью заглянула в собственное оттопыривающееся декольте. «Ничего! Мы еще посмотрим, кто кому круче загнет рога! Хорошо быть тридцатилетней женщиной в самом соку! Можешь закрутить интрижку с мужчиной на десять лет старше, а можно и на десять лет моложе. Двадцатилетним половина таких возможностей недоступна. Ничего-ничего… В свое время я закончила на „отлично“ курс молодого бойца по завоеванию мужских сердец. Так что еще посмотрим».
Туман разорвался, и вдоль дороги показалось пасущееся овечье стадо. Белые мохнатые спины сгрудились вокруг вожака, а одна осмелевшая пара вышла на дорогу и, двигая челюстями, безразлично разглядывала горящие фары.
Славик опустил стекло и выкрикнул:
— А ну пошли отсюда! — Затем нажал на сигнал.
— Во-во, побибикай! — ухмыльнулась Лена. — Небось родственников узнал.
— Конечно родственники! — заржал Слава. — А ты что, не узнала? Это же тесть с тещей! — Заметив, как у жены нервно задергались щеки, Слава примирительно добавил: — Да не переживай, я их давить не буду. Я аккуратненько объеду.
Поняв, что эту перепалку она обидно проиграла, Лена взяла тайм-аут, прикрыла глаза и размышляла, с какого бы еще боку пойти в атаку. Вдруг резко взвизгнули тормоза, и она, проехавшись грудью по приборной панели, врезалась головой в лобовое стекло.
— Козел! — смачно выдохнув, Лена нашла выход своей злобе.
Но мужа уже рядом не было. Слава метался перед капотом и хлопал себя по ляжкам, как невообразимым образом снесший яйцо петух. Такое поведение благоверного заинтриговало Лену. Она вышла из машины, обошла лужу и удивленно замерла возле Славы:
— Это ты его так?
Перед бампером, уткнувшись лицом в траву, лежал молодой парень в изодранной в клочья одежде. Кровавые полосы пересекали спину от шеи до поясницы. Бурые пятна засохли на затылке и склеили короткие волосы в грязные клочки. Из ушей тонкой струйкой сочилась кровь.
— Дура! Ты совсем с ума сошла?! Я еле ехал. Он уже давно здесь лежит.
— А кто тогда? Волки?
— Слоны! Откуда здесь волки? Что ты несешь?
— А кто тогда?
— Да мало ли кто! У нас же не жизнь, а танцы на минном поле! Что же теперь делать? — Слава испуганно огляделся, не заметил ничего подозрительного и шепнул жене: — Помоги оттащить его с дороги.
— Может, отвезем в больницу? Он живой?
— Живой. Ленка, какая больница? Ты же знаешь: у нас кто нашел, тот и виноват. Потом проблем не оберешься. Хватай его за ноги.
— А вдруг на нас сейчас кто-то смотрит? А потом привлекут за неоказание помощи!
Славик застонал и, заламывая руки, оббежал вокруг машины.
— Да кто нас тут видит? Туман вокруг! Надо быстрее отсюда делать ноги!
Но Лена неожиданно заартачилась:
— Так нельзя. Если он живой, то его нужно спасти. Ты не бойся, мы его подбросим под дверь больницы и сразу уедем. Славик, нельзя так, он же человек. А вдруг такое произошло бы с тобой?
Слава мгновенно сломался, обреченно вздохнул и махнул рукой:
— Помоги поднять и застели чем-нибудь заднее сиденье. Сама потом замучаешься кровь отмывать.
Славик с негодованием посмотрел на свою прекрасную половину. Лена ответила своей ужасной половине взглядом, полным вызова, и, подхватив за руки и ноги, они затащили незнакомца в машину. Слава прыгнул за руль и рванул вперед. «Тойота» быстро удалялась от опасного места, виляла, скрипела и неумолимо приближалась к городу. Через пару километров грунтовая проселочная дорога выйдет на трассу перед самым Санкт-Петербургом. Лена оглядывалась, пытаясь рассмотреть незнакомца. Теперь он лежал лицом вверх и тихо постанывал, все еще не приходя в себя. «Хорошенький! Помыть, зеленочкой помазать, и очень даже ничего!»
