Телефонная будка здесь пряталась в глухом переулке, но стоило только остановиться у нее, как позади коротко просигналил автомобильный клаксон. Обернулся — на тротуар заехало такси.
Похитители пожаловали?
Так оно и оказалось — из распахнувшейся задней дверцы на меня уставились граненые стволы штуцера.
— Залезай, — коротко скомандовал мордоворот с низко надвинутой на лицо серой шляпой.
— Лиманы, — не сдвинувшись с места, произнес я.
Расчет оправдался на все сто: гангстер округлил глаза от удивления.
— Чего? — спросил он.
— Прежде чем вы натворите глупостей, предупреждаю: нашу сделку гарантируют Лиманы. И если что-то пойдет не так, они будут крайне этим разочарованы.
После небольшой заминки громила со штуцером выбрался наружу, и сразу распахнулась дверца с противоположной стороны. Покинувший свое место водитель направил на меня еще пару шестигранных стволов.
— Без глупостей, — угрюмо пробурчал он, и только тогда из такси вылез устроившийся на переднем сиденье пассажир.
Высокий и худощавый, в отлично пошитом сером костюме в редкую полоску и с небрежно повязанным шейным платком. На губах — дружелюбная улыбка, а глаза злые-злые. Мертвые.
— Врешь ведь поди? — вполголоса произнес Аарон Малой, и я сразу узнал этот приглушенно-шелестящий голос.
— Прошу, — указал телефонную будку за спиной. — Номер подсказать?
— Сам знаю, — поморщился гангстер, явно решая, не пристрелить ли меня на месте.
Этого, впрочем, я нисколько не опасался. Если убийство полицейского хоть и чревато крупными неприятностями, но не обязательно обернется для преступника инъекцией вечности, нарушение условий сделки, за которую поручились Лиманы, ничем иным закончиться не могло. И потому желающих испытать на себе гнев этого почтенного семейства обычно не находилось.
Малой еще мог натворить глупостей, но вот его подручные на такое точно не пойдут. Жизнь дороже.
Аарон забрал у водителя штуцер и распорядился:
— Обыщи его.
Парень сноровисто охлопал меня по бокам, расстегнул пиджак, вытащил из кобуры револьвер, а вслед за ним и нож из поясного чехла.
— Саквояж, — скомандовал Малой.
Гангстер расстегнул тугой замок, взял первую попавшуюся пачку, разорвал упаковку, пошелестел банкнотами. Проверил еще одну, выуженную уже снизу, и посмотрел на главаря:
— Порядок, — поднимаясь с колен, пробасил он и протянул Аарону сафьяновую коробочку. — Вот.
Малой взглянул на обломок хрустального шара и выжидающе уставился на меня:
— Ну?
— Во внутреннем кармане, — подсказал я.
Стараясь не перекрывать подельникам линию стрельбы, водитель нашарил доставшуюся мне от отца безделушку и передал ее Аарону. Главарь сразу спрятал амулет в коробочку, ту кинул в саквояж, а потом убрал к деньгам мои револьвер и нож.
После вернул штуцер водителю и направился к телефонной будке.
— Поосторожней с ним, — предупредил он подручных.
Да тем подобных приказов отдавать и не требовалось: оба они, словно два злющих сторожевых пса, не спускали с меня глаз и, казалось, даже не моргали.
Крепкие, с неоднократно ломанными носами громилы походили на двух вышедших в тираж боксеров, и я бы вовсе не удивился, выяснись, что лет пять назад встречался с ними на ринге.
Малой тем временем поставил саквояж на полку с толстенным справочником, снял трубку и, опустив в прорезь аппарата четвертак, принялся уверенно крутить диск. Набрав номер, перекинулся буквально парой фраз с человеком на другом конце провода, поморщился и пообещал:
— Да, все договоренности в силе.
Он зло на меня зыркнул, набрал другой номер и распорядился:
— Отпускайте девчонку. Да! Отпускайте, сказал!
И тут уж я не сумел удержаться от довольной улыбки.
Тридцать тысяч, заплаченные из моей доли Полю Лиману, — деньги несусветные, но оно того стоило. Иначе и сам бы здесь остался, и Анну не вытащил.
Повесив трубку, Аарон подхватил саквояж с деньгами, вышел из телефонной будки и отвесил мне издевательски-изящный поклон.
— Поздравляю, специальный комиссар Грай, — лишенным всяческих интонаций голосом произнес он, — вы сумели меня переиграть. Скрывать не буду, это неприятно, но такова жизнь. Никогда не стоит считать себя самым умным.
— Не стоит, — настороженно кивнул я в ответ, не понимая, к чему клонит гангстер.
— Но мы люди чести, мы выше личных обид, — отстранение улыбнулся Малой. — А посему считаю, что пришла пора нам расстаться. Выкуп получен, девушка освобождена, Лиманы довольны. Сделка закрыта. Все. Баста.
— Тогда…
— Проблема вот в чем! — перебил меня Аарон, резко выставив вперед пустую руку. — Лиманам больше нет никакого дела до одного излишне пронырливого легавого. Мне, если начистоту, тоже. Но кое-кто просто горит желанием пообщаться с вами, комиссар, в приватной обстановке. Вряд ли вы переживете эту встречу, но такова жизнь. Никогда не стоит считать себя самым умным.
— Зачем вам эти стекляшки? — усилием воли погасив волну паники, спросил я.
— Последняя воля приговоренного? — уточнил гангстер и рассмеялся неприятным шипящим смехом. — Да ладно! Избавь от подобных банальностей. — Он скомандовал подручным: — Уточните место и отвезите, — и как ни в чем не бывало зашагал прочь.
Свернул за угол, и я остался один на один с двумя серьезными парнями, державшими меня на прицеле крупнокалиберных штуцеров.
— Звони, — распорядился водитель. — А ты даже не дыши! Понял?
Его напарник медленно попятился от нас, но быстро понял, что это просто смешно, развернулся и скрылся в телефонной будке.
— Тебе не показалось странным, что ваш босс сбежал, поджав хвост? — спросил я, когда, звякнув стеклом, захлопнулась дверца.
— Заткнись, — потребовал гангстер.
— Лиманов моя смерть точно не обрадует. И он это знает. Все свалит на вас.
— Закрой рот! — рявкнул водитель. — Закрой свой поганый рот!
— Подумай, как это будет выглядеть со сторо…
Гангстер вдруг шагнул вбок, и тяжеленные граненые стволы штуцера шибанули меня по затылку. Из глаз посыпались искры, сбитая ударом шляпа покатилась по тротуару, стукнулась о бордюр и перевернулась, а я не сдержался и опустился на одно колено. Тихонько зашипев через судорожно стиснутые зубы, дождался, пока прояснится сознание, и очень спокойно предупредил:
— Еще раз так сделаешь, и ты покойник!
Водитель не разочаровал. Лакированная туфля скрипнула, когда, замахнувшись штуцером, он перенес весь свой вес на одну ногу, и этот скрип послужил мне сигналом.
