— Виктор! — укоризненно протянул Навин.
— Все, иду! — Я подписал листы, снял с вешалки пиджак и, поглядевшись напоследок в зеркало, покинул кабинет.
Но до капитана не дошел. Передал отчет секретарше и позорно сбежал, благоразумно решив, что утро вечера мудренее, а за ночь шеф в любом случае хоть немного да поостынет.
Спустившись обратно на седьмой этаж, я наткнулся на неприкаянно слонявшегося по коридору Артура и позвал его за собой.
— Сейчас поедем, — предупредил парня, заходя в кабинет.
— Уже уходишь? — оторвался при этих словах Навин от очередного досье.
— Половина седьмого, — пожал я плечами и в свою очередь спросил: — Кто сегодня дежурный по дивизиону?
— Ты на него смотришь.
— Вторые сутки подряд?
— Так и так бумаги разбирать, — поморщился Ян. — Тварь до сих пор где-то в городе, и единственный шанс ее отыскать — это вычислить алхимика.
— Ладно, если понадоблюсь, звони либо домой, либо в «Гранд». — Я взял свою новенькую шляпу, но только отошел с ней к зеркалу, как немедленно принялся дребезжать телефонный аппарат.
Вот ведь!
Отвечать на звонок не хотелось. Совсем. На другом конце провода запросто мог оказаться капитан, а я рассчитывал спокойно уйти домой и успеть перед походом в ресторан элементарно принять душ.
Черт побери, да мне бы просто в ресторан сегодня попасть!
Но телефон все трезвонил и трезвонил; Ян Навин вновь оторвался от документов и довольно раздраженно поинтересовался:
— Может, уже ответишь?
— Конечно-конечно, — обреченно вздохнул я и поднял трубку. — Специальный комиссар Грай у телефона…
— Комиссар! Это Генри! Генри Путель! — неожиданно послышалось в ответ.
— Говори.
— Я насчет Криса Дюжины! Не знаю, важно это уже или нет, но он при Лео Мароне вроде как за водителя был.
— Информация проверенная?
Вопрос заставил Генри задуматься, он немного помялся, потом сознался:
— Не поручусь, — и сразу же поправился: — Просто слух пошел, будто Криса грохнули, вот и развязались у людей языки. Говорят, многие их вместе видели.
— Что-нибудь еще?
— Нет, больше ничего.
— Насчет алхимика?
— Нет.
— Узнаешь — звони.
Я кинул трубку на рычажки и повесил пиджак обратно. После выглянул в коридор и спросил у прислонившегося к стене Левина:
— Ты свидетельнице фотографию Леопольда Марона показывал?
— Не знаю, — растерялся парень. — Мне в дивизионе по борьбе с организованной преступностью подборку дали…
— Кто именно?
— Лейтенант. Высокий такой, с сединой на висках.
— Понятно.
Я уселся за стол и три раза крутанул диск телефонного аппарата, набирая внутренний номер этого высокого, с проседью на висках лейтенанта из дивизиона по борьбе с организованной преступностью.
Внук Адама Марона — наш убийца? Очень сомневаюсь. Но с другой стороны, люди подчас и не такие глупости совершают; мог и Лео собственноручно курок спустить.
— Привет, Филипп, — поздоровался я, когда в трубке послышалось неразборчивое бурчание. — Это Виктор Грай. Ты моему стажеру подборку фотографий давал, не помнишь, там Леопольд Марон был?
— Нет, — после недолгих раздумий отозвался лейтенант. — Не было.
— А почему?
— Под судом и следствием не состоял, в делах банды активного участия не принимал, по месту учебы характеризуется положительно, — как по писаному выдал Филипп.
— У вас вообще его фотографии нет?
— А сам как думаешь? Есть, конечно! Только в закрытом досье.
Я глянул на мерно тикавший секундной стрелкой хронометр, тяжело вздохнул и спросил:
— А можешь мне ее закинуть?
— У вас что-то есть на Лео?
— Возможно.
— Сейчас поднимусь.
Я положил трубку и крикнул в коридор:
— Артур! Тащи сюда портрет стрелка!
Левин отправился за рисунком и вскоре вернулся со сделанным полицейским художником наброском. Молодой парень, вид анфас — попробуй опознай такого.
— Свидетельница его мельком видела, — пояснил Артур. — Он сразу в машину сел.
— Это что? — указал я на непонятное пятнышко на скуле. — Родимое пятно?
— Бородавка.
Тут распахнулась дверь, и в кабинет прошел высоченный и широкоплечий лейтенант из дивизиона по борьбе с организованной преступностью.
— Привет-привет специальным! — пробасил он с порога. — Виктор, Ян! Как поживаете?
— Фотографию давай, — потребовал я.
— А не дам! — И Филипп прижал снимок к груди. — Чего это вы наш хлеб едите?
— Помощь криминальной полиции оказываем. — Мне не удалось удержаться от недовольной гримасы. — Показывай уже, не трави душу.
Лейтенант выложил на стол блеклый фотоснимок; я придвинул к нему карандашный набросок, и мы надолго замолчали.
— На чем прижать хотите? — уточнил Филипп, оценив определенное сходство нашего подозреваемого и внука одного из самых влиятельных городских гангстеров.
Доказательство на самом деле аховое — любой приличный адвокат от такого доказательства камня на камне не оставит, но вот бородавка…
Бородавка меняла решительно все.
— Для начала навесим на него двойное убийство, а там видно будет.
— И этого за глаза хватит, — ухмыльнулся Филипп и постучал по портрету. — Только вот на основании этой мазни его даже под арест до суда не возьмут.
— У нас еще свидетель есть.
— Свидетель — это хорошо. — И лейтенант мечтательно прищурился. — Дадите с ним поработать?
— Давай не будем шкуру неубитого медведя делить, хорошо?
— Я в тебя верю, Виктор!
— Подожди, не уходи, — попросил я его и набрал Крамера. — Петр, мы стрелка опознали. Это Лео Марон, оформляй ордер. Надо задержание провести, пока он еще кого-нибудь порешить не успел. И свидетельницу с утра в управление выдерни, опознание по всем правилам провести. Да, Артур сейчас все принесет, — повесил трубку и передал Левину фотографию и портрет подозреваемого. — Закинь инспектору и жди меня на парковке.
Парень убежал; Филипп присел на угол стола и покачал в воздухе узконосой туфлей.
— Ты хоть представляешь, какое осиное гнездо только что разворошил? — усмехнулся он. — Адам Марон на ладан дышит, а Лео, пусть и формально, но его наследник. Ох, что начнется!
— Насколько я слышал, мальчик не пользуется особым уважением в банде.
