— Специальный комиссар Грай, — представился я. — Что у нас здесь?
Лейтенант стянул с лица резиновую маску с круглыми стекляшками окуляров, несколько раз жадно глотнул ртом воздух и вытер вспотевший лоб.
— Прорыв, — наконец выдавил он из себя. — Не особо сильный, третьей категории сложности примерно.
— Локализован?
— Склад выстроен на совесть, мы контролируем единственный выход, но внутри как минимум двое поднятых. Патрульные.
— На кой ляд они туда сунулись?
— Никаких признаков прорыва не было, они действовали по инструкции. Услышали шум, вызвали подкрепление и отправились разведать ситуацию.
— Черт! — Не люблю в таких делах ненужных осложнений. — Кто-нибудь еще там есть?
— Нет, только они.
Я вновь прикрыл нос платком и, подступив к воротам, попытался почувствовать присутствие растекшегося по городу безвременья. Но вонь хлора оказалась слишком сильна, легкие тут же начал рвать кашель, и сосредоточиться не получилось.
А вообще — так вот и не скажешь, что прорыв случился. Обычно утечка безвременья сразу ощущается, здесь же вообще никаких признаков не наблюдается.
Но что-то ведь с патрульными стряслось? Да и лейтенант на паникера не похож.
Продвинувшись на несколько шагов вперед, я засек время и отвел взгляд от циферблата хронометра. Немного поглазел по сторонам, а когда по моим внутренним ощущениям прошла ровно одна минута, сверился со стрелками.
Ошибся всего на пару секунд. И это тоже категорически не вписывалось в общую картину: близость Вечности неминуемо приводила к нарушению чувства времени. Неподготовленный человек в такой ситуации не мог отличить минуту от часа, и даже с моим самоконтролем погрешность в две секунды была ничтожно мала.
— Много у вас реагента осталось? — вернувшись к лейтенанту, уточнил я.
— Четверть бака.
— Прикроете, если что.
— Берете командование на себя? — на всякий случай уточнил тот.
— Только в части санации территории, — заранее оговорил я условия разграничения полномочий.
Лейтенант кивнул и скомандовал пожарным:
— Сдайте назад!
Огнеборцы перестали качать помпу и забрались в кабину, их коллега, утаскивая за собой увесистый шланг, начал медленно отступать вслед за автомобилем. Артур шумно сглотнул и потянул из кобуры табельный револьвер.
— Убери, — потребовал я, но тут же передумал. — Нет, стой, — и, уже обращаясь к столпившимся поодаль патрульным, уверенно заявил: — Ситуация полностью под контролем специального дивизиона! В личное дело каждого участника операции будет внесена запись о прохождении семинара по локализации и санации мест, пораженных безвременьем!
Послышались смешки.
— Ну-ка, разговорчики! — прикрикнул я. — Первый момент, который вы должны крепко-накрепко зарубить себе на носу: револьверные боеприпасы абсолютно неэффективны против поднятых!
— Идут! — предупредил меня лейтенант.
Прожектор вспыхнул, заливая двор пронзительным электрическим светом, но сразу сыпанул искрами и потух.
Вот так всегда…
— На стрелковую позицию выдвигается Артур Левин, — скомандовал я. — Остальные готовятся!
— Я? — удивился Левин, только тут обнаруживший, что патрульные вооружены двуствольными штуцерами, а бойцы дивизиона алхимической безопасности — барабанными винтовками вроде моей. — Но…
— Пошел!
Затянувшая двор желтоватая дымка понемногу рассеивалась, и в ней уже маячили медленно приближавшиеся к воротам силуэты. Один, второй…
Те самые патрульные?
— Огонь, — скомандовал я Левину.
Парень взвел курок, прицелился и заколебался, не решаясь потянуть спусковой крючок.
— Но они же… — пробормотал Артур. — Это же полицейские! Они свои!
— Вот! — с выражением произнес я и обернулся к притихшим патрульным. — Это в нашей работе самое неприятное. И очень многие отличные ребята погибли именно потому, что не сумели выстрелить по своим. По тем, кого знали не один год, с кем каждый день курили и каждую пятницу накачивались пивом. Не повторяйте их ошибок! Наши коллеги уже мертвы, и хуже им точно не будет. Мертвы! Зарубите это себе на носу! То, что вы сейчас видите, — всего лишь телесная оболочка, просто мясо и кости. Они не вернутся. И мы должны подарить покой их телам. — И сразу, без перерыва заорал Левину прямо в ухо: — Огонь, я сказал!
Парень вздрогнул и спустил курок. Револьвер в его руке сильно дернулся; Артур решил, что промахнулся, и выстрелил вновь сразу два раза подряд. Раз, другой!
Поднятый в полицейской форме лишь покачнулся и продолжил свое размеренное движение.
— Левин, назад! — распорядился я и поймал на мушку лоб захваченного порождением Вечности человека. Потянул спуск — бум! — приклад толкнулся в плечо, голова покойника мотнулась, и он мешком повалился на асфальт.
Взведенная пружина заставила с сочным лязгом провернуться барабан, я спокойно прицелился во второго поднятого и упокоил несчастного единственным метким выстрелом в голову. На этот раз пуля прошла навылет, и, перед тем как патрульный свалился в желтую пену, из его простреленного затылка хлестанула длинная струя крови.
— И что дальше? — хрипло спросил Артур, убрав револьвер в кобуру.
— Согласно регламенту, нашей задачей является контроль территории до прибытия подкрепления! — произнес я. — Продолжаем инструктаж!
Полицейские с облегчением перевели дух, а вот Левину такой расклад не понравился — парню не терпелось действовать.
— Как вы уже убедились, револьверные боеприпасы совершенно неэффективны против поднятых и почти столько же мало они действуют на тронутых, не говоря уже о воплощенных сущностях! — повысил я голос. — Именно поэтому в каждом патрульном автомобиле находится штуцер! Даже с учетом избыточной в большинстве случаев мощности семьдесят пятого калибра устройство раскрывающихся после попадания в тело пуль практически полностью исключает случайное ранение третьих лиц. В то время как винтовочные боеприпасы пятидесятого калибра обладают несравненно большим пробивным действием и могут поразить сразу несколько человек, оказавшихся на линии огня…
Обычный для инструктажей казенный язык окончательно успокоил полицейских, и они расслабились, полагая, что все самое опасное осталось позади.
Я их в этом заблуждении разубеждать не стал, решив для начала дождаться того самого предусмотренного регламентом подкрепления, и вскоре патрульные расступились, освобождая место проехавшему за оцепление служебному автомобилю.
Вот только к моему немалому удивлению первым из него выбрался не дежурный по дивизиону, а начальник всего управления полиции.
Не понял?! С чего бы это на место преступления столь высокое начальство пожаловало?
