Книга Темная мишень, страница 9. Автор книги Сергей Зайцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Темная мишень»

Cтраница 9

Старше Полякова на несколько лет Робинзон все еще выглядел моложавым франтом. Холеное, с идеально правильными чертами лицо чисто выбрито, длинные черные волосы без единой седой пряди стянуты в хвост под затылком. Верхние пуговицы светло-серой рубашки расстегнуты до пупа, приоткрывая жилистую грудь, – спортзал, оборудованный в одном из помещений убежища, он посещал ежедневно, в отличие от бесславно почившего Борова. Из-под нижнего края стола видны лакированные кожаные туфли и небесно-голубые края джинсов. Одежды на складе и в самом деле завались, Робинзон мог себе позволить постоянно щеголять в обновках. Остальные затворники обычно занашивали вещи до дыр, прежде чем получить от завхоза новые. Или принимали в пользование после Храмового, который подобным франтовством словно пытался продлить ускользающую молодость. Но как ни наряжайся, а все-таки возраст сказывался и на нем – глубокие морщины на лице и шее, темные мешки под глазами, нездоровый цвет лица, обезображенного все сильнее проступающими пигментными пятнами – все это никуда не спрячешь, не затрешь выдохшимися кремами и лосьонами, не перекрасишь, как волосы.

Поляков почти бесшумно прошел по гасившему шаги ковролину.

Замер возле стола, кашлянул.

Храмовой вздрогнул, словно только сейчас заметил посетителя, распахнул глаза шире, сверкнув выцветающей синевой, губы сложились в привычную надменно-ироническую усмешку. Не надоедает ведь играть, хотя всем давно известно, что врасплох его застать невозможно. Под столом в специальных петлях крепится парочка дробовиков, при желании любого вошедшего Робинзон мог встретить сдвоенным залпом картечи, а выжить с развороченным нутром весьма проблематично. И был как-то случай – встретил. Еще лет десять назад. Один шустрый лейтенант из почившего вместе со всеми госструктурами ФСБ, затесавшийся в колонию, решил взять власть в свои руки, подначил парочку ребят и явился свергать Робинзона. Даже вахтенного склонил на свою сторону. Самоуверенный вояка и не подозревал, что отправился прямиком на подготовленную бойню. Робинзон прямо тут, в дверях, на минутку оторвавшись от очередной сигары и маджонга, нашпиговал всех троих свинцом. А Грешник, просчитавший заговор, подсобил с тылу – тихо вышел из комнаты через коридор напротив кабинета и выстрелом в упор разнес затылок предателю-вахтенному, который растерялся так, что никак не мог решиться – то ли сдаваться, то ли бежать. Ни то, ни другое он не успел. В тот день трофейный «Каратель» фээсбэшника достался бывшему представителю «офисного планктона», а женщины колонии долго и усердно отмывали кровь с ковролина, потратив на наведение марафета несколько пачек почти выдохшегося от времени «Vanish».

Люди после этого инцидента прониклись к Робинзону глубоким уважением, густо замешанном на крови и страхе. Ради этого, собственно, Храмовой и позволил карьеристу добраться до кабинета. Ведь можно было прикончить по-тихому, но раз выпала такая оказия, раз и навсегда закрепить авторитет, то грех ей не воспользоваться. В этом весь Робинзон – крайне предусмотрительный и расчетливый мужик. И опасный своей непредсказуемостью. Сколько лет его Грешник изучал, а до сих пор не мог с полной уверенностью сказать, что у того на уме. Понятно только одно: Робинзону нравилась власть. Он любил и умел руководить – это он понял еще до Катаклизма, успешно развивая свою компанию по торговле компьютерными комплектующими и аксессуарами. Теперь же бессменно руководил колонией второй десяток лет, с легкостью пережив единственное серьезное покушение.

– Ну, наконец-то явился, – обронил Робинзон, как-то по-особому взглянув на старого приятеля.

«Вдруг история в столовой – некая проверка? – мелькнуло в уме Грешника, внешне сохранившего привычное каменно-мрачное выражение лица. – Если это так, то из этого кабинета есть шанс живым не выбраться. Что ж… двум смертям не бывать, а одну я, может, еще и миную. Не впервой».

– Бродяги свалили, заказ не поменяли, – доложил Грешник, старательно делая вид, что все идет как обычно. Руки у него после убийства повара и впрямь не тряслись, привычка к душегубству сейчас работала на него. – Похоже, совсем туго у них с патронами, вот и ходят к нам за вещичками, которые пользуются спросом в метро. А уж там патронов немеряно, один только Бауманский Альянс со своими производствами чего стоит…

– Забудь про бродяг, Серёга, – согнав с лица расслабленность и враз посерьезнев, Робинзон со стуком водрузил подстаканник на столешницу, сигару бережно положил на специальную подставку из слоновой кости, пружинисто поднялся. Выдернул из ушей наушники и аккуратно сложил в карман. – Иди-ка за мной. Есть у меня к тебе дельце поважнее забот о бродягах.

Они прошли в спальню, где Робинзон жил с младшей сестрой Анастасией. То, что Робинзон с сестрой еще и спал, и от их противоестественной связи родился ребенок, уже мало кого волновало, а слишком болтливые и злые языки давно укоротили. Буквально. Для «Карателя» Грешника и здесь нашлось дело. Двое немых живы до сих пор – те самые помощники завхоза, Жердяй и Увалень.

Широкая двуспальная кровать, накрытая цветастым бежевым пледом, платяной шкаф, широкая тумбочка для постельного белья, журнальный столик, полочки под всякую бытовую мелочевку, мягкий рассеянный свет настенных бра. «Уютно, черт побери, – в который раз невольно оценил Грешник, бывавший в спальне начальства лишь в те моменты, когда нужно было что-нибудь отремонтировать из электрики. – Умеет Робинзон устраиваться. За счет всех остальных».

– Полюбуйся.

Робинзон небрежным движением отдернул ширму, за которой скрывалась узкая койка, со спящим пацаном.

Грешник невольно стиснул зубы. Твою же мать…

Ему сразу стало жарко, а воздух показался спертым, неживым. Он стянул с головы вязаную шапку, расстегнул молнию на куртке. Андрей, Андрюшка. Ему же всего восемь лет… Русые волосы, длинные, как и у отца, разметались по потемневшей от пота подушке, лицо бескровное, дыхание тяжелое, прерывистое. Сухие губы потрескались от обезвоживания. Запавшие глаза закрыты, но видно, как резко, интенсивно вращаются белки под тонкими, почти прозрачными от болезни веками.

Зло в чистом виде уже давно поселилось в бункере. Несколько лет назад оно тихо прокралось за надежные стены, которые не смогло взять штурмом ни мутировавшее зверье, ни озверевшие банды. Проникло и затаилось, осматриваясь, выбирая будущих жертв. А потом принялось за черное дело…

Вот поэтому Фи и решила уйти – из-за странной роковой болезни, которая может поразить любого в самый неожиданный момент, но чаще поражала детей. Новые давно уже не рождались, а те, что были, умирали. Один за другим. В убежище имелся врач, но знания Костолома оказались бессильны. От болезни не было спасения, и исход был всегда один – мучительная смерть. Любого, кто заболевал, на кого падало лишь подозрение, что в самом деле подхватил «заразу», а не обычную простуду, помещали в отдельное помещение на карантин. И как только диагноз подтверждался… Едва увидев, насколько нечеловечески жутко искажался облик зараженного, Робинзон без малейших колебаний ввел новое правило – инфицированный уничтожался, родственники к похоронам не допускались. От трупа избавлялась команда из проверенных людей, умеющих держать язык за зубами – выносили и оставляли на поверхности. «Лишняя паника в убежище ни к чему хорошему не приведет», расчетливо и дальновидно решил глава Убежища.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация