И все же Димка со вздохом попытался вернуть винтовку Кротову:
– Федь, я не проверял ствол в деле. Даже в тире не испытывал, и рисковать в боевых условиях не хочу. Мне хватит «Бизона», с ним я в стольких передрягах побывал, что уверен в нем на все сто.
– Все уже сделано, Димон, – не слушая возражений, Фёдор засунул два запасных магазина для снайперки в свободные кармашки Димкиной разгрузки. – Неужели ты думаешь, что бауманские оружейники пошлют заказчику не протестированный товар?
– Федь, привыкать к новому оружию – это не пять минут, на это недели, а иногда и месяцы требуются, ты же сам все это прекрасно знаешь. Да и на фиг мне снайперская винтовка-то на разведке?
– Ты «Бердыш» Натахе отдал, так что заткнись и бери, – отрезал Кротов. – Запасной ствол не помешает.
Вняв последнему аргументу, Димка кивнул, но не успел поблагодарить Фёдора, а тот уже потопал вниз, даже сутулящейся спиной умудряясь выражать крайнее неодобрение действиям товарища.
– Дмитрий Михайлович, пора, – поторопил Учитель.
Но Димка продолжал смотреть вниз. С дальнего края толпы, ближе к палаткам, он заметил одного из караванщиков, с которым так рвался пообщаться. Тот самый Первый. Коренастый мужик в потрепанном камуфляже, с лицом, заросшим густой щетиной чуть ли не до бровей. Без «химзы», теплой куртки, разгрузочного жилета, вместительного рюкзака за спиной и «калаша» в руках он смотрелся уже не так солидно, как тогда, на поверхности, в заброшенной квартирке, где они спаслись от жаждущей их разорвать своры клыканов. Но даже сейчас выделялся обликом на общем фоне тревожно гудящей толпы – спокойной внутренней уверенностью, невозмутимостью. Встретившись взглядом с Димкой, караванщик ободряюще кивнул, будто отлично знал о его желании. Черт, да что же это такое? Опять не судьба поговорить!
А может, дикие ему больше и не нужны, вдруг подумал Димка. Ведь у него теперь есть незнакомец, инициированный циклодинамией. И если этот меченый выживет, то жизнь должна измениться и без помощи диких. В душе почему-то нарастала пока ничем не подкрепленная уверенность, что именно так и будет.
– Дмитрий! – Учитель недовольно повысил голос, гудя в затылок.
– Иду, Данила Иванович, иду.
Димка, позволив себе еще секунду полюбоваться редким оружием, закинул снайперку на плечо, а «Бизона» взял в руки. Учитель так же бесцеремонно протащил сталкера еще несколько шагов и остановился перед пятеркой основательно вооруженных братков, давно поджидавших их здесь.
– Знакомься: Пистон, Баклан, Мокрый, Горелка, Штопор. Если эти немытые рожи будут прекословить, – Учитель обвел бойцов тяжелым многообещающим взглядом, заставив опустить глаза и погасить усмешки, – то сразу обращайся к Пистону, он тебе поможет их привести в чувство. Пятерых тебе хватит? Если нет, добавлю.
Димка придирчиво осмотрел каждого. Возраст мужиков – между тридцатью и сорока, на всех крепкая одежда, даже броники где-то умудрились достать, и у каждого по два ствола – автомат в руках и дробовик за плечами, плюс у всех без исключения ножи. Нервничают, конечно, и лица подозрительные – все в шрамах, взгляды скользкие, колючие, недоверчивые, себе на уме. Баклан – высокий и тощий малый, с тонкой кривой шеей и здоровенным кадыком, больше смахивающим на птичий зоб, баюкает автомат в руках, словно любимую игрушку, щуря обманчиво сонные льдисто-серые глаза. У Мокрого, тоже худощавого, но комплекцией покрепче – породистое, можно сказать, аристократическое лицо, темные волнистые волосы свисают до плеч, короткая щетина художественно выбрита – от подбородка по скулам тянутся по две тонкие параллельные линии. Местный щеголь, не иначе, наверняка моется чаще, чем остальные, что в условиях метро обходится недешево – может, отсюда и погоняло? Горелка – вообще на вид чудила. Мужик крупный, плечистый, профиль ястребиный, крупный угловатый череп по бокам выбрит, и ото лба до затылка вызывающе топорщится ярко-рыжий, прямо-таки пламенеющий «ирокез» – и где только краску для волос достал? Местные бабы, наверное, на него вешаются – харизматичный красавчик. Пистон вроде как с бодуна – морда багровая и плоская, словно оприходованная лопатой, нос сломан в двух местах, глаза злые, в красных прожилках. Димка мысленно хмыкнул: и то ладно, что стоит на ногах твердо. Большинство явно здесь не по своей воле, и рады бы свалить, но Учителю прекословить – себе дороже. Разве что Штопор, единственный знакомый браток из собранной компании – доброволец: лицо мрачнее тучи, но во взгляде – упертая решимость. Ну что ж, месть – это тоже неплохая мотивация.
– Пятерых хватит, Данила Иванович.
– Только недолго, Дмитрий, – приблизив губы к уху искателя и понизив голос, шепнул Учитель. – Не геройствуй, никто не должен пострадать. Иначе не загоню туда бригаду для зачистки. Просто прошвырнись по станции из конца в конец, глянь, что там творится, и сразу назад.
Димка мысленно усмехнулся, надеясь, что на его лице не отражаются истинные чувства. Хороши же бойцы на Новокузнецкой. Некоторым, конечно, в храбрости не откажешь, как тем ребятам, что притащили с поверхности незнакомца, потеряв одного из своих… Но дисциплина, которая держится лишь на авторитете одного человека, – чего она стоит, если вдруг что-то случится с этим человеком?
– Я все понял, Данила Иванович.
– Ну тогда с Богом, выдвигайтесь, – хозяин Новокузнецкой торжественно перекрестил искателя здоровенной лапищей и посторонился, пропуская к отсечке.
Димка мельком глянул на испуганные физиономии двух незнакомых охранников из текущей смены, твердо шагнул к внешней решетке, туда, где находилась дверца, сквозь которую их с Наташкой когда-то впустили на станцию. Невольно поморщился от вони, разившей снаружи – гигиеной охранники себя не утруждали. Пристально уставился в темноту за прутьями.
Боевики из приданной команды молча сгрудились за его спиной, разбавив тьму лучами налобных фонарей.
Кто-то толкнул в плечо, протянул ночной бинокль, но Димка отказался. Сейчас он видел гораздо лучше, чем человек, оснащенный тепловизором, и зрение его не ограничивалось окулярами. Поэтому тактический фонарь, который прицепил к «Бизону», включать не стал. Если и понадобится, то только в самом крайнем случае.
– Долго еще таращиться будешь, пацан? – буркнул Штопор, которому не терпелось спуститься вниз и лично задать взбучку морлокам, досадившим его приятелю. Смелость, как известно, растет пропорционально количеству человек в компании, с которой задумал совершить дело. На охранника тут же зашикали остальные, им-то прогулка была не в радость, но Штопор был в чем-то прав – стоять смысла нет. Чем быстрее он все сделает, тем быстрее вернется назад. К тому же из отсечки все равно не разглядеть, что именно творится на самой станции – широкий проход тянулся от решетки еще несколько метров, загораживая поле зрения, а затем вниз уводили четыре коротких эскалатора.
– Так, нужно разбиться на пары. – Димка с силой отодвинул почти приржавевший от бездействия засов, и петли двери-решетки неприятно громко заскрипели, потревожив сгустившуюся снаружи тишину. – Вы друг друга лучше знаете, сами определитесь, кто с кем пойдет.
