Что же касается Крис, после всего произошедшего на «сапожке» она немного успокоилась и отмякла. Женщины здесь как сестры, и сицилийские кумушки приняли ее в свое общество, забрав на кухню, чтобы научить готовить настоящие блюда сицилийской кухни. Погружение в опасные воды, то, о чем она всегда мечтала, оказалось для нее слишком, и я ее понимал. Не всем дано жить под давлением…
Новый вертолет «Сикорский», тот самый, который я видел на борту авианосного корабля «Адмирал Колчак», и впрямь был хорош. Я стоял на балконе поздним вечером и специально вслушивался… но при всем моем опыте не смог определить, где и в каком направлении он прошел. Но слышать – слышал. Такой гул, негромкий, что-то похожее на глухой гул пчел в улье. Такой вертолет и впрямь может проникать в самые опасные места, прикрытые сверхсовременными системами ПВО. Очень надеюсь, что нам не придется это испытать… одной войны более чем хватило.
Через полчаса вдалеке, примерно в миле от основного здания дворца, вспыхнул яркий белый огонь, вспыхнул и погас. Специальная система подачи сигналов, встроенная в часы. Это было вынужденной мерой – у меня не было прибора ночного видения, пришлось так. Оставалось надеяться, что здесь у всех крепкий здоровый сон… праведника.
Надо идти…
В поместье не было собак, а сторожа с ружьями в основном спали, поэтому для меня никакой проблемы выскользнуть за ограду не представляло. Я не знал, кого послали для связи со мной, где приземлился вертолет, но направления для меня было достаточно. В этом направлении дорога поднималась вверх, – и я шел вперед, посреди кустов оливы, высаженных не упорядоченными рядами, а как бог пошлет. В руке у меня была палка, я шел неторопливо и шевелил палкой по земле и ветви перед собой. Дело в том, что в кустарниках обожают ночевать змеи, если она услышит или почувствует палку, то поспешит уползти, потому что змея избегает нападать на то, что не может съесть. Но если на змею наступить, она ужалит, и ничего хорошего в этом не будет…
Снова сверкнул огонь, подтверждая, что я иду правильно. Они были где-то на самом краю плантации и горного склона, ограды с этой стороны не было, и оставалось надеяться, что никто в доме не мучается от бессонницы, стоя у распахнутого на ночь окна…
– Господин адмирал…
Я остановился.
– Моритури те салютант…
[39]
– отозвался я, – пиратам удачи.
– Идите за мной. Мы уже нашли убежище…
Убежищем оказалась небольшая пещера на горном склоне, совсем рядом. Здесь едва заметно пахло застарелым козьим дерьмом и гораздо сильнее – неведомыми сицилийскими цветами, запах которых был тяжелым и дурманящим…
Фонарь не включали. Посланцев империи было восемь человек, в пещере они едва-едва уместились…
– Мы знакомы? – спросил я, хотя знал ответ.
– Так точно, сэр… – ответил один из спецназовцев на английском языке, – перед самой Второй мировой. Вывоз агента из САСШ.
У меня в часах тоже был фонарик, я включил его. Как и следовало ожидать…
– О, боже…
– Что-то не так?
Конечно, отправляя этих людей сюда, наши планировщики не смогли ничего придумать, кроме как вырядить их в форму итальянских морских пехотинцев. С одной стороны, логично, ведь Сицилия часть Италии, верно? С другой стороны, их разорвут на куски, покажись они в селении. Да и одежду сицилийского крестьянина где добудешь…
– Все не так. Ваша задача – днем вообще никаких действий. Не пытайтесь наблюдать или прикрывать меня, сделаете хуже сами себе. Имейте в виду, здесь полно детей, они часто здесь играют, стоит одному заметить вас, и делу конец. На вас просто устроят загонную охоту, здесь до сих пор помнят, что Муссолини использовал Королевскую морскую пехоту, чтобы расправляться с донами мафии, засевшими в глубинке. Здесь вообще никогда ничего не забывают. Я постараюсь выбраться в город и приобрести по крайней мере пару комплектов одежды крестьян… это лучшее, что можно придумать. Кто из вас говорит по-итальянски?
– Я.
– И я.
– По-сицилийски?
Молчание. А между тем итальянский и сицилийский – два разных языка. Сицилийский язык – это смесь итальянского, норманнского, испанского и арабского: все завоеватели или купцы, побывавшие на Сицилии, оставили свой след в виде заимствованных из их языка слов.
– Тогда старайтесь не показываться на людях. Мешки с одеждой я брошу там, где вы меня встретили.
– Нам приказали охранять вас.
– Этого не нужно. Барон сам будет решать, выдать меня или нет, но в его поместье на меня покушаться никто не будет. Это исключено. Лучше поставьте пост у дороги, перекройте ее. Как только я выбираюсь из поместья – это сигнал тревоги. Есть сигнальное устройство?
– Есть.
Оно было выполнено в виде банкноты. Металлизированная полоса – передатчик. Я взял несколько штук на всякий случай.
– Если я окажусь за пределами деревни – значит, не по своей воле. В противном случае разорву банкноту.
– Понятно. Нам поставили пределы применения силы на наше усмотрение.
– Не применяйте ее только к местным. Они ни в чем не виноваты, а к русским здесь хорошо относятся. Не стоит это портить.
– Есть.
– Раздобудьте технику. Свяжитесь с резидентурой, пусть обеспечит вас техникой – два три автомобиля с местными номерами как минимум. Не оставайтесь в горах дольше двух-трех дней, вас обязательно обнаружат. Здесь у стен и склонов гор есть уши. Завтра же выйдите на связь с резидентурой.
– Понятно.
– И еще. Если можно, передайте пожелание – доставить сюда некоторое количество вина с воронцовских виноградников. Несколько корзин, расходы не имеют значения. Пусть подберут лучшее, что у нас есть.
– Вина?
– Так точно. Пригодится для установления контактов.
Крис встречала меня на обратном пути в комнате, двери из которой выходили в большую, полумесяцем опоясывающую купольную крышу дома террасу.
– Не спится? – издевательски спросила она.
Самый лучший способ закрыть рот женщине – это поцеловать ее. Что я и сделал.
Вино доставили через двое суток в Палермо. Самолетом. Барону пришлось послать людей и машину, и вот корзины, темные, провисающие под тяжестью бутылок и соломы, предохраняющей их, прибыли к месту назначения. И поскольку я выказал уважение хозяину этого дома, предприняв столько усилий к тому, чтобы доставить сюда это вино, барон призвал за стол все свое семейство и всех нипоти, которые были под рукой, чтобы доиграть этот спектакль до конца…
Сицилийские правила наливания и дегустации вина – одни из самых сложных в мире, если я буду рассказывать о них обстоятельно, к концу повествования вы обязательно заснете. Хвала господу, не все из них, но я знал, ибо в свое время сильно оконфузился. Самое главное, что нужно знать: кто наливает вино левой рукой – предаст. Кто наливает вино правой рукой, но через левую – тоже предаст. А предательство здесь – едва ли не самое страшное, хуже святотатства и карается только одним наказанием – смертью. Наливайте вино правой рукой, держа бутылку параллельно предплечью – вот и все, что нужно пока знать простому человеку, приглашенному разлить вино за сицилийским столом. Остальное поймете сами…
