Сидевшая рядом с ней рыжая разбитного вида девица, специалист по «светской хронике», точнее, по слухам и грязи, – сочувственно улыбнулась.
– Нелегкая ночка?
– Скорее нелегкое утро.
Вчера Крис перебрала… просто потому, что ей надо было набраться смелости перед разговором с Питером. Он не был ей нужен, но она не знала, как ему это сказать. Питер… в общем, он был из тех, про которых говорят: «Его единственное достоинство в том, что он не пьет».
Как потом оказалось, – скандал прошел очень даже… и вполне логично закончился расставанием.
– Эй!
На стол шлепнулся пакет.
– Привет, девочки!
– Привет, Дэмиан! – томно сказала рыжая Шейла.
Дэмиан, в обязанности которого входило в том числе сортировать и разносить почту, был открытым педерастом. Поэтому некоторые дамы в редакции упорно старались соблазнить его.
Крис посмотрела на пакет, в который была упакована ее почта. Странно… что-то всего очень много.
Очень странно.
Она достала маникюрную пилку для ногтей и вскрыла пакет. Пакеты с почтой всегда так и раздавались – в запечатанном виде. Это потому, что у журналистов были свои информаторы, и перехватить чужого информатора или просто его выдать, чтобы насолить, – бывало и такое. Обстановка в журналистском коллективе была отнюдь не дружной, скорее это напоминало собачьи бега, где каждый стремится добежать первым, огрызаясь и кусая друг друга.
На стол вывалились кассета в давно устаревшем формате Video-8, предназначенном для аналоговых видеокамер, имевших хождение в восьмидесятых-девяностых годах, затем еще одна, затем какие-то бумаги в прозрачном заклеенном пакете.
Она не знала, что это за бумаги.
Первым делом она подумала, что Дэмиан ошибся и это предназначено не ей. Покидав все обратно в пакет, она бросилась за Дэмианом, который катил тележку между рядов.
– Дэмиан! Ты уверен, что это мне?
Маленький, чем-то похожий на Монти Пайтона человек повертел пакет.
– Ну вот же. Точно тебе, вот наклейка.
– Я этого не заказывала… черт.
– Подожди немного.
Дэмиан закончил разносить, и они пошли в его кабинет, который был завален упаковками от разных служб доставки. Дэмиан достал журнал, который он до сих пор предпочитал компьютеру.
– Ну, вот… доставлено курьером «Парсел-инт» вчера, восемь часов вечера. Принял ночной сторож… конечно, странно, что в такое время… сейчас.
Дэмиану потребовалось совсем немного времени, чтобы найти нужную упаковку.
– Ну, вот. Кристина Уоррен, репортер. Это ты?
Кристина глубоко вздохнула:
– Как думаешь, в этом здании найдется переходник с Супер-8 на цифровой формат, а?
– Можно поискать…
– Теперь ты понял?!
Да уж, понял. Кто-то, не зная, как легализовать информацию, решил найти дуру, которая сунет голову в петлю. И нашел.
Интересно только одно – выбрали первую попавшуюся или все-таки следили? Наверняка не просто так, интересно только, по каким критериям отобрали.
– Куда мы идем?
– К дороге. Это совсем рядом. Нас кое-кто заберет.
– Кто именно? Кому ты звонил? – спросила Крис.
– Друзьям. Нас заберут. Есть еще одно…
– Что?
Я пристально посмотрел на Крис. Не может быть, чтобы за ней не следили. Британские ублюдки – манипуляторы из разведки запустили ее в чужую страну, без всякой подготовки, даже без понимания того, что она делает, – просто чтобы голыми ногами она нащупывала мины. Чтобы посмотреть, где она подорвется, на чем. Не может быть, чтобы за ней не следили. Должно было быть какое-то дистанционное устройство слежки…
– Телефон?
– Что?
Оказывается, я сказал это вслух.
– Дай сюда телефон, – сказал я.
Крис достала телефон, протянула его мне. Я открыл заднюю крышку, достал СИМ-карту и аккумулятор. Размахнулся и с силой бросил: аккумулятор в одну сторону, симку в другую. Телефон в третью…
– Эй! – возмущенно сказала Крис. – Мой телефон!
– Когда все кончится, подарю тебе Vertu
[36]
, настоящий.
В сотовом телефоне, безусловно, что-то было, по сути, сам сотовый телефон, даже не модифицированный, – готовое подслушивающее устройство, которое мы носим с собой. Но полагаться на него как на основное – нельзя. Сотовый телефон может разрядиться, его можно потерять, забыть, его могут украсть. Нет, есть что-то еще…
– Тебе делали операции в последнее время?
– Что?! – выпучила глаза Крис.
– Операции. Медицинские операции. По любому поводу? Ты падала? Что-то ломала? На тебя нападали?
– Господи, да нет же.
Отпадает. Что может быть еще. Серьги? Нет, серьги женщины меняют. Как любую другую бижутерию, как и одежду, как и обувь. Не меняют только…
Я схватил Крис за руку. Так и есть.
– Откуда это?
– Какая разница…
Я огляделся по сторонам. На берегу, где мы высадились, было отнюдь не чисто, это было не туристическое место… Прибой выносил из Мессины на берег всякую дрянь. Я сделал несколько шагов и подобрал бутылку. Стеклянную бутылку.
– На, попробуй… – протянул я бутылку Крис.
– Что?
– Твое кольцо. В нем бриллиант?
– Конечно! – возмущенно сказала Крис. – Тебе не кажется…
– Не кажется. Бриллиант режет стекло. Попробуй порежь эту бутылку. Надо убедиться, что это и в самом деле бриллиант. Давай же…
Крис посмотрела на бутылку. Бутылка была грязной, вся в тине.
– Господи…
– Давай помогу.
Крис отдала мне кольцо. Я с силой надавил камнем на бутылку, попробовал провести. Никакого результата… Еще раз… Ничего.
– Видишь?
– Что это значит, черт возьми?
Как я догадался? Да очень просто. Разведке никогда не выделяют достаточно денег. И просто глупо тратить выделенные средства на настоящий камень в передатчике, замаскированном под кольцо с алмазом. Сойдет и фианит.
– Это фианит. Кубический цирконий. Известный во всем мире заменитель алмазов. Большинство дорогих ювелирных гарнитуров изготавливаются сразу в двух экземплярах: с настоящими алмазами, чтобы держать его в сейфе, и с фианитами – чтобы носить. Чтобы распознать фианит, самое простое – это порезать стекло либо окунуть его в воду. На фианите останутся мельчайшие капельки воды, в то время как алмаз не удерживает воду, он слишком гладкий и твердый…
