Он снова попытался завладеть Надеждиной рукой, и ей пришлось
использовать всю свою ловкость, чтобы увернуться.
– Анатолий Тихонович! – Надежда решила забыть на
время о хороших манерах, такте и дипломатии и наплевать на редактуру – не
подпишет, да и черт с ним. – По-моему, вы что-то путаете. Я не припоминаю,
чтобы у нас были какие-то неслужебные отношения. И насчет глубоких и искренних
чувств – это явное преувеличение!
– Ну как же! – Сучков, кажется, всерьез
обиделся. – Разве ты не помнишь, Наденька, что я подписывал твои чертежи
гораздо быстрее, чем всем остальным?
– Да? – Надежда искренне огорчилась. – А я-то
грешным делом думала, что мои чертежи просто были аккуратнее выполнены… ставила
это себе в заслугу…
– Ну аккуратнее или не аккуратнее – это дело десятое,
это как посмотреть, а только я к тебе всегда испытывал симпатию. Это я тебе
ответственно заявляю.
Надежда поверх его головы поймала взгляд самой шустрой из
девиц и едва заметно пожала плечами. Девушка, не стесняясь, покрутила пальцем у
виска и подмигнула – мол, не обращайте внимания, его тут все за идиота держат.
А на идиотов, как известно, не обижаются, и Надежда Николаевна поглядела на
Сучкова более приветливо. Он понял ее взгляд по-своему и продолжил громко:
– Так что ты, Надя, не торопись с выводами, подумай. Ты
женщина самостоятельная, сама себе хозяйка, я тоже человек одинокий,
аккуратный, без вредных, как говорится, привычек… Такие мужчины, сама
понимаешь, на дороге не валяются…
– На дороге, может быть, и не валяются… – начала
Надежда.
– Вот видишь! – бурно обрадовался Сучков, приняв
ее слова за согласие. – Так что, встретимся, посидим, поговорим?
Предадимся, так сказать, воспоминаниям… И так далее?
– Не о чем нам разговаривать, – вспомнила Надежда
строчку из стихотворения военных лет. – А тем более так далее. Я, Анатолий
Тихонович, между прочим, замужем. Уже скоро девять лет. Так что ничем вам
помочь не могу.
– Замужем? – недоверчиво переспросил Сучков и
уставился на Надежду как баран на новые ворота. Надо сказать, такое выражение
лица очень ему подходило.
– Представьте себе!
– И за кем же, если не секрет?
– За очень хорошим человеком. За Александром
Александровичем Лебедевым.
– За Лебедевым? – Сучков захлопал глазами. –
Так я ж его хорошо знал! Что же ты мне сразу не сказала?
– А ты… то есть вы меня слушали? Вы мне слова не давали
сказать! Рта открыть не давали!
– Ну это как поглядеть…
– Да как ни гляди! – Надежда потеряла
терпение. – Я, между прочим, к вам по делу приехала. Чтобы редактуру
утвердить. Кроме того, у меня ряд вопросов по тексту имеется. Вот, например,
чем галогеновые светильники отличаются от металлогалогеновых? Или вот тут, где
про светодиоды… тоже хотелось бы немного прояснить…
– Честно тебе признаюсь, Надя, – Сучков понизил
голос, – я в этом не очень-то разбираюсь. Вот по части оформления
технической документации я на любой вопрос отвечу…
– Спасибо, не надо! – Надежда зябко передернула
плечами. – Я это вспоминаю как страшный сон! А только как же вы эту
брошюру писали, если в вопросе не разбираетесь?
– Вот ведь какое дело. – Сучков потупился. –
Я ведь, Надюша, эту брошюру не писал. Тетка моя ее написала. Она, между прочим,
инженер с немыслимым стажем, только на пенсии давно. Сама-то она из дома не
выходит, возраст, да и здоровье у нее не очень, так вот она и попросила, чтобы
я подписал, и все разговоры с издательством на себя взял. Ну и гонорар
частично…
– Ах, значит, частично! – Надежда Николаевна
смерила Сучкова взглядом. – Понятно! Тогда мне с моими вопросами лучше к
вашей тете обратиться.
– Ну с вопросами и правда лучше к ней…
– И редактуру лучше у нее подписать!
– Вот насчет этого я и сам могу! – забеспокоился
Сучков. – Подписывать я хорошо умею, ты помнишь…
– Ага, помню… подписывать вы очень хорошо умеете, а еще
лучше – не подписывать!
– Ну, Надюша, тебе-то я непременно все подпишу! Как в
старые времена…
– Спасибо, не надо! Вы мне лучше адрес своей тети
дайте, я с ней все вопросы решу.
– Ну ладно, – Сучков помялся и махнул
рукой, – ладно, записывай. Резная улица, дом 4, квартира 6.
– Резная улица? – переспросила Надежда. – Это
где же такая? Первый раз слышу!
– На Петроградской стороне, за Чкаловским, возле
набережной Адмирала Лазарева.
– Медвежий угол! – вздохнула Надежда. – Туда
и транспорт-то никакой не ходит!
– Захочешь – доедешь! – Анатолий Тихонович понял,
что с Надеждой ему ничего не светит, и смотрел сурово. – И вообще,
поторопитесь, я, между прочим, на работе нахожусь, мне лясы точить некогда!
– Ну и ну! – только и могла ответить Надежда и
поскорее ретировалась – очень хотелось сделать Сучкову какую-нибудь гадость, к
примеру, налить чернил в ящик письменного стола либо прокомпостировать ухо
дыроколом…
Вечером в назначенное время я подъехала на такси ко входу в
клуб «Бриджтаун».
Швейцар с золотыми галунами выглядел по меньшей мере командующим
флотом. Он распахнул передо мной огромную дверь, инкрустированную бронзой, при
этом на его невозмутимом аристократическом лице не двинулся ни один мускул, так
что я не поняла, одобрил ли он мой наряд. Между прочим, вполне приличный костюм
– черное открытое платье, а к нему черный же отлично сидящий жакет. И макияж
поярче. Что называется, не хуже людей.
Иннокентий с Анютой встретились мне в лифте, собаченция
нахально наступила своей лапищей на лакированную лодочку. Я щелкнула ее по
носу, она в ответ показала клыки. Хозяин призвал ее к порядку, но как-то
неуверенно. Он так удивился, увидев меня в приличном виде, что даже изменил
своим привычкам и поинтересовался, куда это я направляюсь. Я сказала, что по
делу. Анюта насмешливо фыркнула.
Войдя в холл клуба, я почувствовала себя Золушкой на
королевском балу. Настроение понизилось до нуля, комплексы оживились. Огромное
помещение было отделано разными сортами мрамора и сверкало бесчисленными
зеркалами, в которых отражалась моя жалкая, совершенно непредставительная
особа. Макияж при таком освещении казался слишком ярким и дешевым, а костюм был
сшит из половой тряпки.
По углам холла стояли резные двухметровые статуи нарядных
персов в роскошных кафтанах и тюрбанах, поддерживающие массивные бронзовые
светильники. С потолка свисала хрустальная люстра, формой отдаленно
напоминающая старинный парусник. Причем в натуральную величину.
– Вы приглашены? – раздался у меня над самым ухом
вкрадчивый голос.
Я вздрогнула и обернулась.
Рядом со мной стоял, слегка склонившись, мужчина во фраке, с
несколько вопросительным выражением лица.
