С другой стороны, почему бы и не жениться… хуже не будет.
Наша Светлость все-таки с предубеждением относятся к людям, которые разглядывают ея столь откровенно. Ощущение, что просто облизывают взглядом.
— Ваша Светлость выглядят неимоверно очаровательно, — у толстяка, обвешанного золотыми цепочками, как елка гирляндами, потные руки и влажные губы. Перчатка и та промокает. — Ваш стиль одежды… многое открыл.
…лорд Андерфолл.
…родственник той девушки?
…отец. Получил отказ от Урфина и пришел взывать к моему разуму.
— Ваша Светлость, — верноподданнический взгляд устремлен на Кайя. — Не соблаговолите ли вы уделить мне толику вашего драгоценного времени.
— Внимательно вас слушаю.
— Но…
Он готов говорить, однако присутствие Нашей Светлости считает излишним. Государственные дела не для женских ушей, а судя по выражению лица, дело было из найважнейших.
— Говорите, — Кайя не в настроении играть в тайны. Их Светлость тоже не любят сальных взглядов. — Или не говорите. Ваше дело.
— Это касается вашего…
— Кузена?
…это с каких пор?
…дядя давно хотел усыновить Урфина. А тот сопротивлялся. Но дядя всегда добивается того, чего хочет.
Усыновил, значит. Дитятко двадцати осьми годочков от роду. Сиротинушку горькую…
…в законе нет ни слова о возрасте. И честно говоря, я рад. Они ведь похожи.
— Он поступает крайне необдуманно, отвергая поддержку, которую я мог бы оказать вам… — обтекаемые фразы, но смысл понятен: продайте вашего мальчика в заботливые руки, и будет вам счастье.
…ты думаешь, что…
…молодость у дяди была бурной. Но он никогда бы не бросил своего ребенка. Тем более не позволил бы продать.
— Если вы хотите оказать мне поддержку, то я с огромной благодарностью приму ее, — Кайя говорит, глядя поверх головы лорда Андерфолла. — Но вы пытаетесь меня купить.
Угадал. Но гордиться здесь нечем.
Лорда Андерфолл привык покупать, не важно что, на все цена найдется. И он считает, что предложил достойную.
— Что до моего кузена, то он вправе сделать свой выбор. И он его сделал. Обернитесь.
Все-таки жаль, что я лишена удовольствия видеть выражение лица многоуважаемого лорда.
Да, Наша Светлость мелочны и мстительны. Бывает.
…Кайя, а почему только сейчас? Он ведь мог и раньше.
…мог. Магнус старший в роду. Не в протекторате, а в семье, понимаешь? И он несет ответственность за поступки всех членов семьи. Возможно, он не готов был отвечать за Урфина. Но точно будет зол, что пропустил свадьбу. Наверняка заставит повторить.
Повторим. Я буду рада.
На Тиссу смотрели. Все. Она считала взгляды, сбивалась, начинала счет наново. Презрение. Удивление. Зависть. И раздражение. Возмущение тоже…
Оркестр смолк.
Толпа окружила. Им любопытно, просто-напросто любопытно.
— Я, — голос Урфина звучит достаточно громко, чтобы слышали все, — Урфин Дохерти, беру Тиссу Ольгрейф в жены. И здесь, перед всеми…
Плащ, уже знакомый, согретый ее же теплом, опускается на плечи.
— …клянусь беречь и защищать ее.
Под тяжестью плаща Тисса опускается на колени. Она представляла свою свадьбу совсем другой, но… эта тоже чем-то неплоха.
Урфин помогает подняться. Этот его поцелуй злой и жадный, и Тисса понимает причину, лишь поймав на себе еще один взгляд. Насмешливый.
Гийом де Монфор салютует кубком, поздравляя со свадьбой.
О нет! Только не сейчас.
— Не бойся. Сегодня я не уйду, — Урфин сжал руку, скорее сам успокаиваясь, чем успокаивая Тиссу.
Сегодня. А что будет завтра?
Тисса не знала.
Но Зимний бал недаром проводят в самую длинную ночь, и сегодняшняя все продолжалась и продолжалась… Их поздравляли. Леди Изольда и Их Светлость — искренне. Остальные — из вежливости, но тоже было приятно. Потом был темный коридор и лестница, которую Урфин не смог пропустить, потому что репутацию надо оправдывать… и другой коридор.
Его прежняя комната, в которой появилась новая кровать.
Вино. Камин.
Клубника, как маленькое чудо зимой. И шпильки, одна за другой выскальзывающие из волос.
— Если ты передумала, я уйду.
— Нет.
Тисса не передумала. Ей немного не по себе, но… это ведь пройдет. А у него на груди новые шрамы, мелкие, что рисовые зерна, они складывались в знакомый рисунок. Синий щит и белый паладин. Шрамы только-только зажили, и Тисса прикасается к ним осторожно. От кожи неуловимо пахнет розами.
Платье опускается на пол. И сорочка отправляется следом.
Зима опускает флаги.
— Ты очень красивая. Не надо бояться.
Ее изучают. Шершавыми подушечками пальцев. Губами. Языком. Убивая остатки стыда. Загоняя сердце влет. До вздоха, до всхлипа, до стона, который не получается удержать в себе.
Разве должно быть вот так? Выходит, что да… и почти не больно. Разве что неудобно самую малость.
Глава 25. Затишье
Даже если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят.
Жизненное наблюдение.
Их Светлость явились, когда солнце не только взошло, но и крепко оседлало небосвод. Хотя в кои-то веки я презрела сие обстоятельство, оставшись в постели.
Во-первых, спать я легла поздно.
Во-вторых… выходной у меня. Будет. Надеюсь. Эх, где он, трудовой кодекс, хотя бы для избранных, чтобы там законное воскресенье, и отпуск, и социальные гарантии. Мечты, мечты…
Вчерашний бал для меня завершился перед рассветом. И завершала я его в гордом одиночестве, ибо Кайя отправился раздавать дружеские долги согласно местным обычаям. Сержант тоже исчез, и душевный, а с ним и телесный покой Нашей Светлости выпало охранять десятку стражников под мудрым руководством Лаашьи. Как ни странно, оцепление получилось в высшей степени эффективным. Желающих общаться со мной резко поубавилось, и ночь прошла спокойно, что было довольно-таки подозрительно.
А утром вернулся Кайя и рухнул в кровать, как был, в одежде и сапогах. И руки у него были леденющими… вот зачем такими руками за ноги хвататься!
— Изыди!
Изыдет, конечно. Ждите больше. Сгреб меня в охапку, прижал к себе и пробормотал.
— Теплая. Моя.
Кому ж еще этакое счастье надо-то?
— Пил? — я прижала ладони к его щекам. Где ж он так вымерз?
