– Найду… – неуверенно проговорила собеседница.
– Я буду там через… через час.
– А как я вас узнаю?
– У меня в руке будет номер журнала «Человек и
закон»! – отозвался Федор, увидев на полу скомканный журнал.
– Хорошо, через час! – И из трубки понеслись
сигналы отбоя.
– И что это значит?! – прогремела Диана,
приблизившись на расстояние прямого удара. – И кто это звонит тебе в
семейный дом? Ну почти в семейный! – поправилась она, сообразив, что
несколько опережает события.
– Служба! – отозвался Федор, сползая с кровати и
сгребая разбросанную по полу одежду.
– Какая еще служба?!
– Известно какая! – Федор глубокомысленно возвел
глаза к потолку. – На которой деньги платят! Тебе деньги нужны?!
– Нужны… – опрометчиво признала Диана, хотя
прекрасно знала, что в семейной жизни главное – никогда ни с чем не соглашаться
и ничего не признавать.
– Вот и мне тоже нужны! – выпалил Федор и ловким
хоккейным финтом обошел женщину, прижимая к груди ворох одежды. Выскочив в
коридор, он наметанным глазом вычислил дверь ванной и юркнул туда, поспешно
закрыв за собой дверь.
Оглядев себя в зеркале, Бородин тяжело вздохнул.
Нет, такое лицо нельзя предъявлять потенциальной клиентке! С
таким лицом он не сможет завоевать ее доверие!
Он сунул голову под кран, пустил холодную струю, на
мгновение замер от обжигающего холода, но потом пришел в себя. Растершись
несвежим полотенцем с изображениями золотых рыбок, потыкал под мышками
найденным на полочке женским дезодорантом и еще раз проинспектировал свою
внешность.
Глаза красные, под ними – мешки. Самое грустное, что нечем
побриться. И некогда. Правда, говорят, сейчас в моде трехдневная щетина, но к
ней требуется более свежий и благополучный внешний вид и не такой измятый
костюм. Но тут уж ничего не поделаешь.
Он натянул штаны, рубашку, кое-как пригладил редкие пегие
волосы и открыл дверь ванной.
На пороге стояла Диана, на этот раз уперев руки в бока.
– И куда это ты намылился? – прогремела она с
плохо скрытой угрозой.
– Я же сказал – служба! – отозвался Федор,
стараясь не смотреть на ее лицо: его и без того тошнило.
– Знаю я эту службу! – отозвалась Диана, но
прежней уверенности в голосе не было. – Смотри, если к шести не придешь –
можешь вообще не возвращаться!
– Да что ты? – пробормотал Федор с надеждой,
протискиваясь к входной двери.
– В смысле, ты об этом очень пожалеешь! –
поправилась Диана, провожая его до порога.
Федор вылетел из квартиры с чувством освобождения и
удивительной легкости. Правда, в глубине души у него таился червячок сомнения –
подозрительно просто все прошло, подозрительно легко Диана его отпустила…
Но он отодвинул эти сомнения в самый дальний ящик, решив
пока забыть про свою «невесту» и сосредоточиться на будущем задании. Точнее, на
том, как бы это задание не упустить.
Заведение «Застолье» было отмечено неуловимой печатью былых
времен, давно прошедших времен. Проще сказать – оно было до боли похоже на
типичную забегаловку советского периода. Те же высокие столы с пестрыми
пластмассовыми столешницами сомнительной чистоты, те же полы из мраморной
крошки в грязных разводах, те же металлические стулья с погнутыми ножками, те
же куски желтоватой оберточной бумаги в стакане посреди стола вместо нормальных
бумажных салфеток, да и стаканы такие же, как в семидесятые годы прошлого
века, – тяжелые, граненые, с мелкими сколами по краю, как будто этими
стаканами кто-то уже пытался закусить.
Впрочем, и закуски здесь были соответствующие,
ностальгические – плохо вычищенная сельдь под неаппетитной шубой, та же сельдь
без шубы, посыпанная крупно порезанным лиловым луком и щедро сбрызнутая
нерафинированным подсолнечным маслом, кривые соленые огурцы, патриотический
салат оливье в разноцветных фаянсовых блюдечках. И главное, разумеется, –
водка в большом ассортименте и в немыслимых количествах.
Посетители «Застолья» тоже были удивительно подходящие к
интерьеру заведения, словно вынырнувшие из эпохи глухого застоя, –
потертые, помятые жизнью неудачники, небритые и непроспавшиеся, с горящими
жаждой социальной справедливости, красными от застарелого похмелья глазами. Их
словно магнитом притягивало сюда – здесь они чувствовали себя как дома, здесь
они были среди своих, они могли делать вид, что ничего не изменилось, и время
словно остановилось в своем безумном беге.
Виктор Бегунов вошел в «Застолье», опасливо огляделся по
сторонам и устроился за единственным свободным столиком в самом темном углу
помещения.
Не успел ??н опуститься на стул, как рядом с ним плюхнулся
толстый помятый тип в лоснящемся драповом пальто неопределенного цвета и
коричневой шляпе, давно утратившей прежнюю форму.
– Вы пооие ам иоиа? – проговорил незнакомец,
слегка притронувшись к шляпе.
– Что, извините? – удивленно переспросил Виктор.
Его сосед запустил пальцы в рот, поправил вставную челюсть и
повторил более членораздельно:
– Вы позволите к вам присоединиться?
– Нет, извините, ко мне сейчас должен подойти знакомый…
– Ну так это отлично! – оживился сосед. –
Трое – это самое лучшее число! Это счастливое число… а вы мне поверьте, я в
этом разбираюсь! Я ведь в советские времена был крупным специалистом по
счастливым числам…
– Как это? – невольно заинтересовался Виктор.
– Я был начальником отдела в институте метеорологии…
погоду предсказывал, а в этом деле приходится в основном полагаться на народные
приметы, счастливые и несчастливые числа… кстати, разрешите представиться –
Петр Петрович, катээн…
– Что, извините? – снова переспросил Виктор.
Его сосед проверил вставную челюсть, пожал плечами:
– Да вроде на месте… катээн – это кандидат технических
наук…
– Очень приятно, но все же извините, у нас с моим
знакомым будет серьезный разговор…
– Ох какие мы строгие! Какие мы важные! –
разочарованно протянул Петр Петрович, но все же встал из-за стола и
перебазировался за соседний, откуда тотчас донесся его раскатистый голос:
– Я был начальником отдела…
Виктор повернулся к входной двери, чтобы не пропустить
Федора Бородина. Тот должен был появиться с минуты на минуту.
В это время к его столу приблизилась толстая тетка в
грязно-мышином халате, вооруженная шваброй и тряпкой. Шаркая тряпкой по полу,
она задела ноги Виктора и пробормотала полным ненависти голосом:
– Ух, как вы мне все мешаете!
Виктор опасливо убрал ноги. Он хотел было что-то возразить,
поставить вредную уборщицу на место, но в это время в дверях заведения
показался еще один вполне типичный посетитель – небритый, помятый, в криво
застегнутом пальто.
