Неподалеку от крыльца стоял невысокий сухонький старичок в
теплой куртке и ярких резиновых сапогах. В руке старичок держал грабли, которыми
перед появлением Виктора сгребал с газона желтые листья.
Посторонний человек принял бы этого старичка за садовника.
Однако Виктор Бегунов давно был с ним знаком и знал, что
этот невзрачный старик с выцветшими блекло-голубыми глазами – решительный и
безжалостный бизнесмен, в недавнем прошлом – уголовный авторитет, а ныне
владелец целой финансовой империи.
В сторонке от старика стоял с видом полного равнодушия лысый
толстяк лет тридцати. Посторонний, опять-таки, человек подумал бы, что это
помощник садовника, лентяй и бездельник. Однако Виктор знал, что этот толстяк –
охранник хозяина, преданный ему как пес, и, несмотря на невзрачную внешность,
ловкий и сильный, как леопард, знаток восточных единоборств и тайского бокса.
– Здравствуйте, Степан Трофимович! – проговорил
Виктор, подходя к старику.
– Ну здравствуй, голубь! – отозвался тот,
подслеповато щурясь и явно разыгрывая старческую немощь. – Лобызаться с
тобой не стану, боюсь, грешным делом, инфекции. Мне ведь, старику хворому,
убогому, много ли надо – простуду подхвачу, и все… каюк!
– Ну зря уж вы так прибедняетесь! – не удержался
Виктор. – Вы еще всех нас переживете!
– Ну вас-то, непутевых, пережить – нехитрое
дело… – проскрипел старик. – Ты мне, голубь, лучше скажи –
портфельчик-то где? Что-то я его не вижу… или в машине оставил?
– Нет, Степан Трофимович… – Виктор опустил
голову. – Я ведь что так торопился… предупредить вас хотел. Украли у меня
портфель, в поезде ночью украли. Так что имейте в виду – те бумаги в чужие руки
попали, значит…
– Зна-ачит? – протянул старик. – Ты уж,
голубь, мне не говори, что это значит! Я уж это как-нибудь сам скумекаю! Да
какой ты голубь? – Он оглядел Виктора неприязненным взглядом. – Ты
ворона помойная, вот ты кто! Предупреди-ить он меня хотел! Вот уж
спаси-ибо! – Старик отвесил Виктору шутовской поклон. – Может,
памятник тебе поставить на золотом постаменте?
Виктор молчал, опустив голову.
– Я тебе говорил, что головой за тот портфель
отвечаешь? Говорил. Так вот, ты и ответишь!
– Но, Степан Трофимович…
– Что Степан Трофимович? Я уже семьдесят лет Степан
Трофимович! А почему я до такого возраста дожил, как ты думаешь?
Виктор не ответил, да старик и не ждал от него ответа.
Вопрос был чисто риторический.
– Потому, что всяким сявкам вроде тебя не спускал ничего,
вот почему! И тебе не спущу… – Он на мгновение замолчал, словно обдумывая,
какой казни предать Виктора, и наконец произнес: – Покамест ты у меня посидишь…
Есть у меня чуланчик надежный, из которого никто не сбежит. Ты посидишь, а я
подумаю да посмотрю, как дело обернется. Если через глупость твою не очень
много потеряю – может, и отпущу тебя на волю, а иначе – не взыщи!..
– Степан Трофимович! – проговорил Виктор, отступая
к воротам. – Я же сам к вам приехал, по своей воле! А вы так со мной…
– Что сам приехал – это ты молодец, время мне
сэкономил! – одобрил старик. – А только ровным счетом ничего это не
значит! Как я сказал, так и будет! Игорек!
Последнее слово было обращено к телохранителю. И верный пес
старика, как собака по команде, побежал к Виктору. Несмотря на толщину и
короткие ноги, бежал он очень быстро, и Виктор, который тут же бросился наутек,
успел пробежать только половину расстояния, отделявшего его от ворот и от
стоявшего там мебельного фургона, когда Игорек поравнялся с ним. Виктор бросился
в сторону и выиграл еще несколько метров: тяжелый и массивный Игорь не смог
сразу изменить направление и потерял несколько секунд.
Виктор повторил маневр и, удирая зигзагами, как заяц,
пробежал еще метров десять. Но теперь Игорь уловил его тактику и сменил
направление, отрезав беглецу дорогу к воротам.
Виктор застыл на месте.
До спасительного фургона оставалось каких-нибудь пять
метров, но это ничего не значило: перед ним, с прежним лениво-безразличным
выражением, стоял Игорек и сжимал свои пудовые кулаки.
– Шеф тебе что сказал? – проговорил он угрожающим
тоном. – Шеф тебе сказал – пойдешь в чулан!
– Ку-ку, Вася! – раздался вдруг за спиной
телохранителя хриплый голос.
Игорек удивленно оглянулся и увидел перед собой бригадира
грузчиков.
– А тебе чего надо? – презрительно спросил
телохранитель.
– Чего надо? Рафинада! – ответил Бугор и с размаху
засветил Игорьку в глаз.
Игорек удивленно охнул и тяжело грохнулся на мощенную
плиткой дорожку.
Ни восточные единоборства, ни тайский бокс ничуть ему не
помогли в столкновении с грубой физической силой.
Со стороны дома бежали еще двое плечистых охранников, и еще
один выскочил из будки рядом с воротами, на ходу вытягивая из-под мышки
пистолет. Однако не успел он сделать несколько шагов, как из фургона выкатился
Митрич. В руках у пожилого грузчика была самая обыкновенная табуретка. Он с
размаху опустил эту табуретку на голову охранника, и тот, не издав ни звука,
растянулся на дорожке рядом с Игорьком.
В это мгновение из-за густого куста возле самой изгороди
выскочил, как чертик из табакерки, невысокий узкоглазый парень с выбритой
наголо головой. С громким криком «Йаа!» он подпрыгнул высоко в воздух и
выбросил вперед ногу, нацелив ее в голову Митрича.
И тому пришлось бы плохо, но водитель Рахим очень
своевременно распахнул дверцу кабины, так что нога бритого каратиста вместо
головы грузчика попала в железную дверцу. Каратист взвыл от боли и тоже
грохнулся на землю.
– Давай в фургон! – распорядился Бугор, с опаской
глядя на приближающихся бойцов невидимого фронта.
Рахим уже разворачивал машину. Задние дверцы фургона были
широко распахнуты. Митрич вскочил первым, протянул руку и помог Виктору
вскарабкаться в кузов. Бугор ловко вспрыгнул в фургон на ходу и захлопнул за
собой двери.
Рахим вывернул руль, сделав крутой разворот, и погнал фургон
обратно к шоссе.
Судя по слаженности, с которой действовала бригада
грузчиков, им уже не раз приходилось попадать в такую ситуацию.
Виктор виновато молчал.
Первым заговорил Митрич.
– В один, говоришь, детский сад ходили? – протянул
он, рассматривая Виктора, как будто только сейчас его увидел. – Видать, ты
у него в том саду любимую игрушку сломал. Или муху в молоко бросил. Потому что
больно твой дружок на тебя сердит.
– И мебель он у нас точняк не купит! –
присовокупил практичный Бугор.
– Извините, мужики… – покаянно проговорил
Виктор. – Я никак не думал, что так оно обернется! И спасибо, что
выручили, не бросили в передряге…
