– Чего? – вытаращила глаза бабушка.
– Ну да, – подтвердил Антон. – Она так и сказала, что деньги одолжил ее бывший парень из Калошина Петр Стасиков. А почему это тебя так удивляет?
– Да потому, что этого самого Стасикова, если верить калошинским газетам, пристрелили два месяца назад.
– Не может быть, – теперь настала очередь курсантов удивляться.
– Значит, Мартышкина нам наврала, – констатировал Федя.
– И не просто наврала, а умышленно ввела в заблуждение представителей органов правопорядка, – поправил его Веня.
На некоторое время в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тяжкими вздохами Ганги, ведь ему так нравилась Наталья Александровна, и он никак не ожидал, что она окажется способной на ложь.
– Ну вот, теперь мы окончательно запутались, – наконец рассеянно пробормотал Вениамин.
– А где эта ваша Мартышкина работает? – задала неожиданный вопрос Антонина Дмитриевна.
– На мясокомбинате Людоедова, – не понимая, к чему клонит бабушка, ответил Андрей.
– Ага, понятно, – кивнула женщина. – А где она была в момент ограбления?
– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Может, на работе, а может, и дома. У них там посменная система. А что?
– Да, мальчики мои, все, что вы тут рассказали, наводит на серьезные размышления. Мартышкин проигрывает деньги, его убивают неизвестные. В это время с Натальи Мартышкиной начинают требовать уплату долга, угрожая скорой расправой в случае невыполнения требований. Вопрос, где может взять деньги отчаявшаяся женщина? – Она хитро посмотрела на ребят, но те молчали. – Не догадываетесь?
– В банке, что ли? – хихикнул Дирол.
– Браво, Александр, – похвалила Антонина Дмитриевна. – Только не в банке, а в кассе, то есть у кассирши.
– Блин, и как же мы сразу на это внимание не обратили, – хлопнул себя по лбу Веня. – Это же шикарная версия. Мартышкина, работая на мясокомбинате, прекрасно знала, когда именно кассирша ездит в банк за зарплатой, то есть обладала всеми необходимыми сведениями для удачного ограбления. К тому же наличие сережки, найденной прожорливым котом гражданки Залипхиной, подтверждает, что в ограблении участвовала женщина.
– Тогда кто второй грабитель? – задал вопрос Леха.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Веня. – Может, любовник.
– Точно, – подхватил и принялся развивать эту мысль Дирол. – Наталья Александровна жутко устала от постоянных нелепых выходок и долгов своего супруга, а потому завела любовника и вместе с ним решила убить опостылевшего мужа. Потом они спрятали тело Мартышкина куда подальше и сообщили в милицию, мол, убили его, а труп украли.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, но за него продолжил Леха:
– Ага, мужа-то убили, а долги остались, и они об этом узнали, когда Валера Лысый потребовал возвращения долга. Вот и пришлось решать проблему, чтобы дальше жить долго и счастливо.
– Какая страшная женщина эта Мартышкина, – поразился Федя. – Какой же стервой надо быть, чтобы совершить сразу два страшных преступления.
– Ты вспомни, что нам по этому поводу говорил Мочилов, – посмотрел на Гангу Веня. – Если человек переступит черту закона одним преступлением, то второе не заставит себя долго ждать. Так что первое преступление повлекло за собой и второе.
– Значит, нужно пойти к Глебу Ефимовичу и все ему рассказать, – предложил Санек.
– Думаю, спешить не стоит, – не согласился с ним Кулапудов. – У нас нет доказательств, что именно Наталья совершила эти преступления.
– А где же их взять, доказательства? – растерянно спросил Зубоскалин.
– Ну ты, Дирол, даешь, – поразился его недогадливости Леха. – Дураку же понятно, что за ней теперь день и ночь следить надо, ведь она наверняка поддерживает связь со своим любовником. Вот только как же мы днем будем за ней следить, если у нас занятия?
И тут снова заговорила Антонина Дмитриевна, которая проявляла все больше интереса к расследованию курсантов.
– Думаю, я смогу вам помочь. Я буду следить за вашей Мартышкиной. Я все равно сюда на целую неделю приехала, жить буду в гостинице, так что вы без труда сможете ко мне приходить.
– Но, бабуля, – укоризненно глянул на нее Андрей. – Ты же взрослая женщина, а все в шпионов играешь.
– Ах так, – обиделась Антонина Дмитриевна. – Тогда не буду вам помогать, сами крутитесь.
– Ну что вы, что вы, – поспешил успокоить разгневанную женщину Веня, исподтишка показав Андрею свой увесистый кулак. – Просто ваш внук сам не понимает, какая у него замечательная и просто уникальная бабушка. Мы будем очень рады вашей помощи. И вообще, что бы мы без вас делали?
– С голоду бы померли, – ответил за бабушку Леха.
– Ага, – согласился с ним Дирол. – Истощали бы до скелетного состояния.
– По тебе особенно видно, что ты истощал, – усмехнулся Антон, ткнув пальцем в плотный живот Зубоскалина.
– В общем, мы просим вас помочь нам, – преданно глядя в глаза Антонины Дмитриевны, проговорил Веня.
Впечатлительная женщина от всех услышанных комплиментов так растрогалась, что даже два раза промокнула глаза платочком, а потом сказала:
– Ну как теперь я вам откажу? Конечно же, я сделаю все, что смогу. Буду день и ночь следить за преступницей и докладывать вам о каждом ее шаге.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Вениамин.
– Служу Отечеству, – торжественно ответила Антонина Дмитриевна, а близнецы за ее спиной только смиренно переглянулись, покорившись воле большинства.
– Вы будете следить за Мартышкиной днем, а мы вечером, – подвел итог Кулапудов.
– Ну уж нет, – неожиданно воспротивилась бабушка близнецов. – А вдруг она встретится со своим любовником вечером, тогда я пропущу все самое интересное. Лучше так. Я буду наблюдать днем, а вечером вы просто ко мне присоединитесь. И не хочу слушать никаких возражений.
– Ну что с вами поделаешь, – вздохнул Веня, удивляясь умению Антонины Дмитриевны убеждать. – Хорошо, пусть будет так, как вы хотите.
– Вот и прекрасно. А теперь, мальчики, все спать, – сказала женщина, поднимаясь и надевая пальто.
– А где же ты будешь ночевать? – удивился Антон.
– А я уже сняла номер в гостинице, – поведала бабушка. – У меня всегда все схвачено, – и поцеловав напоследок внуков, вышла из комнаты.
* * *
Утром ребят, как всегда, разбудил Мочилов. Но на этот раз он пришел не один. Из-за его спины выглядывал взъерошенный Куприян Амурович, с жутко обиженным выражением на пухлом красном лице.
Правда, поначалу его никто не заметил, так как комендант искусно прятался за надежным прикрытием, каковым служила широкая спина Глеба Ефимовича. Однако, как только курсанты оделись и вытянулись перед капитаном, Ласковый наконец высунулся и обиженно просипел:
