– Тогда где она? – вспылил Андрей. – Может, ты знаешь?
– Не знаю, – вздохнул Антон.
Но не успели курсанты окончательно озадачиться исчезновением гражданки Мартышкиной, как она сама появилась на лестнице. Щеки ее раскраснелись, и на лице блуждала странная улыбка, какая бывает у тихих сумасшедших. Однако при виде курсантов улыбка тут же сползла с лица женщины, и Наталья Александровна удивленно спросила:
– Ой, а что это вы тут делаете?
– А где вы были? – вопросом на вопрос отозвался Веня.
Мартышкина растерялась, забегала глазами, а потом сказала:
– Да я к подруге ходила, невыносимо мне одной дома сидеть, после того как... – Она не договорила и начала всхлипывать.
– Наталья Александровна, – не давая женщине окончательно расплакаться, приступил к делу Кулапудов, – кажется, мы нашли убийцу вашего мужа.
– Как? – вытаращила глаза Наташа. – И мужа тоже нашли?
– Нет, тело пока не найдено, но думаю, это лишь вопрос времени. Скоро подозреваемого допросят, и он скажет, где спрятал тело вашего мужа, – пояснил Веня.
На лице женщины отразилось такое изумление и недоверие, что курсанты даже подумали, что она вот-вот упадет в обморок, а потому близнецы Утконесовы предусмотрительно встали позади нее, чтобы не дать ей упасть. Однако Мартышкина в обморок падать не стала, а только напряженно спросила:
– И кто же он, этот убийца?
– Некий гражданин Недоделов, местный слесарь, пьяница и дебошир, – опередив Кулапудова, доложил Дирол.
– А... а зачем он его убил? – с какой-то странной улыбкой спросила Наталья Александровна.
– Вот это мы и собираемся узнать завтра утром, сейчас подозреваемого допросить просто невозможно по причине сильного опьянения, – объяснил Веня. – Ирма привела нас к его дому, жена опознала кепку и сообщила, что муж ее не ночевал дома, а вернулся под утро весь в крови.
Наталья Александровна посмотрела на Веню как на умалишенного и вдруг, яростно замотав головой, забормотала:
– Нет, этого не может быть. Этого просто не может быть...
– Почему? – удивился Кулапудов.
– Да потому что... – начала было женщина, но тут же осеклась, закрыла рот ладошкой, как будто боялась о чем-то проболтаться, и сказала: – Не может, потому что Коля ни с какими слесарями знакомство никогда не водил. Да и с чего бы какому-то пьянице моего мужа убивать?
– Вот это мы и хотим выяснить, – заметил Кулапудов.
– Тогда выясняйте, – безразлично пожала плечами Мартышкина, и на ее лице вновь появилась странная улыбка.
– Гляди, видимо, она совсем свихнулась, – шепнул Феде Пешкодралов. – Мы ей про убийцу мужа рассказываем, а она улыбается.
– Ага, если бы ты близкого человека потерял, то и у тебя, наверное, крыша бы поехала, – отозвался Ганга.
Наталья Александровна тем временем открыла дверь квартиры и, повернувшись к курсантам, тихо сказала:
– Вы меня извините, но мне нужно побыть одной. Я так устала за сегодняшний день...
– Конечно, конечно, – успокоил ее Веня. – Мы пойдем. Если что-то выяснится насчет убийства вашего мужа, то вы узнаете об этом первая.
– Да, да, хорошо, – растерянно пробормотала Мартышкина и закрыла за собой дверь.
– Вам не показалось, что Наталья Александровна как-то странно себя вела? – обратился к ребятам по дороге в школу Веня.
– В смысле? – не понял Антон.
– Ну, улыбочка эта дурацкая, как будто у нее вдруг проявилась начальная стадия шизофрении. И потом, она сначала сказала, что ей невыносимо дома оставаться, а потом решила побыть одна. Что-то тут не так...
– Да все нормально, – перебил его Федя. – Дома она боялась оставаться из-за боязни, что вдруг убийца вернется, ведь убийцы всегда возвращаются на место преступления.
– Вот дураки, – хохотнул Санек. – Их же поймать могут.
– Вот это их и тянет на место злодеяния. Психология у преступников такая, – вздохнув, пояснил Федя.
– А ты откуда знаешь? – с опаской глянул на него Санек.
– Эх, Дирол, если бы ты на лекциях хоть иногда обращал внимание на то, что говорит преподаватель, и ты бы знал, – поучительным тоном заявил Ганга.
Дирол мгновенно надулся, но пререкаться больше не стал, зная, что Федя все-таки прав.
– Тем не менее она очень странно себя вела, – покачал головой Веня.
* * *
Шарикова ребята встретили у ворот школы. Не успели они подойти ближе, как кинолог накинулся на них с упреками:
– Ребята, ну разве так можно. Вас же целый день не было. Я уже беспокоиться начал.
– Простите нас, – за всех извинился Федя. – Обстоятельства вынудили. Зато теперь вы можете Ирмой гордиться, она сегодня выследила особо опасного преступника.
– Правда? – уже более дружелюбно спросил Шариков.
– Правда, – одновременно кивнули все курсанты.
– Ирмочка, какая ты у меня молодец, – защебетал кинолог, наклоняясь к собаке. Но тут он принюхался, поморщился и спросил: – А что это за запах? Вы ее что, водкой напоили?
– Заметил все-таки, – процедил Веня и поспешил исправить неловкую ситуацию. – Понимаете, Ирма нечаянно хлебнула водки, но зато она перестала капризничать и начала вести себя очень хорошо. Даже ни разу не попыталась к Феде на спину залезть.
– Да? – не поверил Шариков. – Хм, может, стоит ей иногда наливать крышечку-другую, а то порой с ней невозможно сладить.
Сказав это, Шариков взял Ирму за поводок и направился в общежитие, а курсанты двинулись в учительскую, где, по их расчетам, в это время должен был находиться капитан Мочилов.
Расчеты оказались верными, Глеб Ефимович действительно сидел за одним из столов в учительской и корпел над очередным учебным планом. Надо сказать, составление, исправление и усовершенствование учебных планов было излюбленным занятием капитана.
– Глеб Ефимович, к вам можно? – осторожно заглянул в учительскую Дирол.
Мочилов поднял голову от бумаг и недовольно взглянул на курсанта.
– Что еще у тебя случилось, Зубоскалин? – спросил он.
– Это не у меня случилось, а у всех нас. Можно войти?
– Ну, входи, коли не шутишь, – озадаченно хмыкнул Мочилов.
Санек махнул рукой, и через минуту вся группа уже стояла в учительской, выстроившись перед Глебом Ефимовичем. Мочилов окинул курсантов внимательным взглядом, и на лице его промелькнула догадка, которую он тут же и высказал:
– Если вы все заявились, значит, есть какие-то сведения по тому делу, на которое вас пригласила милиция. Так?
– Так точно, – одновременно гаркнули курсанты.
