— Здравия желаю, товарищ… полковник! — Дирол вытянулся и, стараясь не дышать в сторону Ворохватова, отдал честь. Он напрочь забыл его звание, а потому постарался максимально его завысить. В худшем случае, тот решит, что курсант просто решил польстить.
Ворохватов так и решил. Он нетерпеливо махнул рукой, что означало «вольно», и выпятил грудь вперед. Сначала Дирол не обратил на это внимания. Но, когда пауза затянулась, он догадался опустить глаза на форменный мундир Ворохватова. Там сиял начищенный значок. Даже сквозь алкогольный туман Санек смог понять, что он новый.
— П-поздравляю! — Зубоскалин качнулся и пожал руку начальнику отделения.
Тот снисходительно улыбнулся.
— За поимку особо важных международных преступников! — похвастался он.
— М-международных п-преступников? — тупо повторил Дирол.
Из-за его спины вылез Пешкодралов.
— Но это же мы их поймали! — сказал он.
— Правильно, вы. Но под моим чутким руководством.
От такой наглости почти все курсанты лишились дара речи. Избежал этого только Дирол, которого не так-то просто было заставить замолчать.
— А как же капитан Мочилов? — спросил он.
— А при чем тут капитан? В это время вы официально находились у меня на службе, по договору со Школой милиции.
Ворохватова прямо-таки распирало от гордости. Он как раз шел от Мочилова, перед которым пытался похвастаться новым значком. Но тот разозлился и попросту выставил его за дверь. И вот теперь старший лейтенант обрел благодарных слушателей. Насколько благодарными они могли быть, он оценил только через три минуты, когда все пришли в себя.
— Темно что-то! — сказал вдруг Антон, почти не запинаясь.
— Да, темно и страшно, — согласился с ним близнец.
— В такую темень страшно ходить по улицам, не так ли, Иван Арнольдович?
Тот, не понимая, к чему ведут курсанты, осторожно с ними согласился.
— Если с вами что-то случится, наверное, ваша жена расстроится? — спросил Федя, который был добрым, но несправедливости не терпел.
— А что со мной может случиться?
— Ну мало ли. Хулиганы, например, нападут. В черных масках.
— Справлюсь, — уверенно ответил Ворохватов.
— Сразу с пятью? — удивился Дирол.
— А почему с пятью? — спросил старший лейтенант и осекся.
Несмотря на то что у него не всегда получалось ловить преступников, считать он все-таки умел и смог сообразить, что курсантов как раз пятеро. Поняв, какая опасность ему угрожает, Ворохватов пустил в ход свои дипломатические способности.
— Может быть, они меня не догонят? — выразил он робкую надежду.
— Может быть, — милостиво согласился Дирол. — Но только если вы прямо сейчас пойдете домой, причем сделаете это быстро-быстро.
— Так, чтобы хулиганы вас не догнали, — поддакнул Андрей.
— Да, и значок снимите, — посоветовал Антон. — Слишком уж он привлекает чужие взгляды.
Ворохватов решил принять этот совет к сведению и быстро убрался домой. Курсанты, посмеиваясь, пошли дальше и вскоре встретили обиженного Ворохватовым капитана. Тот хмель, который не выветрился после встречи с начальником отделения, улетучился окончательно.
— Можно подумать, они все сговорились, — пробормотал Андрей. — Бродят ночами по коридорам.
А Мочилов как раз шел в комнату курсантов и весьма обрадовался, встретив их по дороге.
— Ганга! — рявкнул он.
Федя удивленно вышел из группы. Остальные тоже поразились. Если кто и заслуживал наказания за позднее возвращение меньше всех, так это Федя. Мочилов тем временем искательно осмотрел остальных.
— Зубоскалин! — добавил Мочила.
Санек присоединился к Феде.
— За мной. Остальные — свободны.
Двое курсантов покорно поплелись за капитаном. Оставшиеся, естественно, в комнату не вернулись, а воспользовались предоставленной свободой и на безопасном расстоянии последовали за товарищами.
Войдя в учительскую, куда привел их Мочилов, двое курсантов остановились в недоумении. Добрую половину комнаты занимала огромная статуя, изображавшая что-то вроде человека на коне. Приглядевшись, парни поняли, что перед ними кентавр.
— Зубоскалин! — повторил Мочила.
— Я! — не менее громко ответил Дирол.
— Назначаешься ответственным за уборку комнаты. На месяц!
Санек едва не начал возмущаться. За что? Отвечать за уборку комнаты в течение месяца — это значит ровно месяц получать от дражайшего капитана взбучки. Причем каждый день.
— За введение в заблуждение товарищей из Калошина.
— Каких товарищей? — Дирол уже начал понимать, но пока не хотел верить.
— Товарищей, которые привезли вот это, — пояснил Мочила, указав на статую кентавра. — И кстати, Ганга, будь добр удалить ее из учительской.
В отличие от Зубоскалина, Федя постеснялся спросить, за что ему такая немилость. Однако капитан сам снизошел до объяснения.
— Это твой приз. Приз зрительских симпатий. По-моему, я не приказывал тебе участвовать в калошинском конкурсе, а, Ганга?
Общими усилиями курсанты доволокли статую до комнаты номер тринадцать.
— Пусть стоит тут, — решили ребята. — Потеснимся.
После принятого на грудь их быстро сморило.
«Сегодня вечером Мочила напьется с горя и опять завтра будет злой, — думал Дирол, настраиваясь утром одеваться по спичке. — Но все равно жизнь прекрасна!»
