– Черт, Анна! Вы можете отличить сомалийца от эфиопа? Хватит играть в политкорректность, говорите прямо, что все были чернокожие!
– Я это и имела в виду. А еще они были одеты в форму местной полиции.
– Вы уверены, что это была полицейская форма, а не, скажем, военная?
– Ой! Нет, не уверена. Мне просто показалась, что это полицейская форма. Я по телевизору видела в местных новостях похожую. Мне так показалось…
Больше ничего конкретного и тем более ценного выудить из девушки Шариф не смог. Каких-либо особых примет нападавших она, естественно, не заметила.
Неожиданно завибрировал телефон Пьетры, который Анна все еще держала в руках. Звонил перепуганный Луиджи Паголетти, которому сообщили, что его жена с подругой неожиданно удрали с яхты. Он долго пытался дозвониться до Анны, пока капитан Монти не сообщил, что супруга забыла свой телефон на яхте. Тогда Луиджи и вспомнил сообщение на своем телефоне, что некий абонент звонил ему четырежды в течение последнего часа, пока у него был выключен аппарат. Он боялся, что это похитители, но оказалось, что это номер Пьетры. Анна успокоила мужа, что она с Шарифом и что тот ее скоро привезет на яхту. Спокойствия от этого у Луиджи, конечно же, не прибавилось. Он прекрасно помнил последнюю – собственно говоря, и единственную – встречу с этим пиратом в Аравийском море. Луиджи тут же стал связываться с полицией и сбивчиво рассказывать, что похищена итальянка, а его собственная жена, возможно, тоже находится в опасности. Отметил он и свое мнение, что этот Туни может быть причастен к похищению Пьетры Сарто. Полиция отреагировала странно. Оказывается, там уже знали о похищении и теперь делают все возможное, а уважаемый господин Туни, по мнению полиции, никоим образом с этим происшествием не связан.
Некоторое облегчение вызвал приезд Шарифа, который наконец-то привез Анну на яхту. Луиджи встретил молодого сомалийца со сложными чувствами. С одной стороны, он был благодарен Шарифу, что тот привез его жену, но, с другой стороны, у бизнесмена не пропадало подозрение, что этот пират все же имеет отношение к загадочному похищению. Уверения полиции, что уважаемый господин Туни тут ни при чем, не убеждали, а наоборот, делали ситуацию в глазах бизнесмена еще более подозрительной. Он прекрасно сознавал, что в Сомали коррупция процветает в таких масштабах, которые в Италии и не снились. По его мнению, богатому пирату ничего не стоило подкупить полицию, которая будет делать вид, что ищет синьориту Сарто. Бросаться на шею Шарифу за то, что тот не бросил его жену в беде, Луиджи тоже не собирался.
Встреча происходила весьма натянуто. Шариф и не рассчитывал, что Паголетти протянет ему руку при встрече. Но то, что итальянец примет его так холодно, несколько обескуражило молодого человека.
– Я пока даже не представляю, – угрюмо сказал Шариф, – кто мог похитить Пьетру и по какой причине, но очень скоро это выясню.
– Нисколько не сомневаюсь, что вам сделать это будет очень легко, – проворчал итальянец.
Шариф удивленно вскинул брови, но быстро понял, что Паголетти имел в виду. Пирату не сложно выяснить в недрах преступного мира, кто из бандитов похитил девушку. Все они тут из одной шайки, считал бизнесмен. Продолжая хмуриться, Шариф решил не спорить и не пытаться переубеждать итальянца в том, что он не виновен. Пусть считает так, как ему нравится. В любом случае этот толстосум в поисках помочь не сможет, а без толку спорить и препираться не было ни смысла, ни времени.
– Кое в чем вы правы, – все же нашел нужным заметить Шариф. – У меня хорошие связи в полиции, и мне помогут в поисках. Пусть даже и за деньги. Скажите только вот что. Вы не припоминаете каких-либо фактов, которые помогли бы помочь в поисках похитителей? – Шариф чуть было не сказал «преступников», но вовремя подобрал другое слово. В глазах Паголетти он был не меньшим преступником, чем и похитители.
– О каких фактах вы говорите, черт возьми? – неприязненно вопросом на вопрос ответил итальянец.
– Может быть, у вас имелись подозрения… может быть, какие-то намеки, по которым можно было предположить, что против вас замышлялось нечто противозаконное? Например, похитить собирались вашу жену, но ошиблись и похитили Пьетру. Может, кто-то желает надавить на вас в достижении своих коммерческих интересов. Были ли у вас в последнее время разногласия с кем-то из бизнесменов?
– Вы несете откровенный бред, молодой человек, – с достоинством ответил Паголетти. – Я веду цивилизованный бизнес, и мои деловые партнеры – это достойные люди, имена которых хорошо известны и в Европе, и в Азии, и за океаном.
– Значит, вы убеждены, что никто из вашего круга не желает вам вреда? – упорно допытывался Шариф, которому этот разговор надоел до чертиков. Настаивать он продолжал только в надежде, что появится еще хоть какая-то зацепка в деле похищении Пьетры.
Закончив безрезультатные разговоры на яхте, Шариф спустился на пирс и двинулся в сторону стоянки такси. Анну он привез на «Мустанге», и теперь ему предстояло добраться назад, до своей машины. Когда позвонила итальянка и сообщила о несчастье с Пьетрой, Шариф сразу же позвонил в Управление полиции знакомому комиссару уголовной полиции. Тот понял ситуацию и принял необходимые меры, но потребовал, чтобы господин Туни как можно скорее приехал к нему в Управление для дачи показаний. Точнее, для прояснения ситуации. Комиссар нуждался в ответах на вопросы, аналогичные тем, что и сам Шариф только что задавал супружеской чете Паголетти.
Шариф не особенно верил в то, что комиссар сможет ему помочь. По крайней мере, быстро помочь. Поэтому после звонка в полицию молодой человек сделал еще несколько звонков. Он позвонил Магибе, который за эти годы неплохо освоился в преступном мире Сомалиленда. У него появились свои личные связи, каналы сбыта добычи. Иногда Магиба пропадал на несколько дней и возвращался довольным. Шариф не расспрашивал его, но догадывался, что его друг не до конца расстался со своей воровской профессией. Попрекать эфиопа он не брался, хотя и считал, что тот портит имидж Шарифа как благородного разбойника. Впрочем, Магиба воровал тоже не у бедных.
Забросил Шариф информацию о Пьетре и еще нескольким главарям кланов, с которыми, как он считал, находится в хороших отношениях. Но из всех вариантов, какие Шариф составил у себя в голове, ни один не был ни более вероятным, ни менее. Иными словами, Шариф не знал, что и думать. Кому нужна Пьетра, с какой целью? Он не слышал о том, чтобы на суше захватывали заложников с целью выкупа, как он и другие пираты делали в море. Насколько Шариф знал, работа Пьетры в Северной Африке имела целью чистый сбор информации и ее анализ в целях разработки проектов развития инвестиционного рынка и, в конечном счете, привлечения иностранных инвестиций в страну. Эта цель, по его мнению, уж никак и никого пугать не могла. Даже главари преступных кланов были заинтересованы в коммерческом партнерстве с зарубежными компаниями. Не отвергнутый же любовник пошел на это похищение. Или маньяк… Но сразу три маньяка, двое из которых переоделись в полицейскую форму? Бред!
Пьетре не удалось определить место или направление, куда ее везли похитители. Через пять минут ей плотно завязали глаза. Машина поворачивала то направо, то налево, как будто бандиты специально хотели запутать свою жертву. Это внушило девушке надежду, что повезут ее недалеко, – возможно, спрячут в черте города, а это увеличивало шансы на побег. О последнем Пьетра думала вполне серьезно. Журналистка была спортивной девушкой. Она имела постоянный абонемент в фитнес-клуб, дважды в неделю играла в теннис с инструктором. А два года назад Пьетра даже месяцев шесть ходила на курсы самообороны. Все эти факторы давали девушке уверенность, которая подкреплялась еще и импульсивным характером.
