– Ты одного не понимаешь, Шариф, – продолжала женщина, – что богатство делает человека очень зависимым. Он зависит от людей, которые на него работают, потому что их надо заставлять работать – так, как это нужно тебе, а не так, как этого хочется им. Нужно все время думать и помнить об этих людях. А еще нужно все время думать о своих деньгах, потому что их очень легко потерять. Деньги должны приносить доход. Это значит, что ты зависишь от банков, от предприятий, в которые эти банки будут вкладывать твои деньги, пытаясь на них заработать. Ты не представляешь, сколько тебе будет нужно помощников для управления твоим богатством. Чтобы быть уверенным, что тебя не обворовывают, тебе постоянно нужно быть в курсе всех своих дел. У тебя не будет и секунды свободного времени, чтобы насладиться тем богатством, о котором ты так мечтаешь. Так стоит ли к этому стремиться? Стоит ли стремиться к добровольному рабству?
– Не может быть! – удивленно воскликнул Шариф, ошарашенный нарисованной Мун картиной жизни богатого человека.
– Может, мой мальчик, может.
– Но бедным быть еще хуже! Каждый норовит тебя унизить, обмануть…
– О-о! Стоит ли об этот горевать. Что может потерять бедняк? Богач же постоянно трясется, боясь потерять свои деньги – большие деньги!
– Я не понимаю, Мун. Ты хочешь убедить меня, что нищим жить гораздо лучше?
– Гораздо спокойнее. Только не нищим, а бедным. Денег нужно ровно столько, чтобы тебе хватало на жизнь. Как только у тебя их будет немного больше, сразу же найдутся люди, которые захотят их у тебя отнять. Нет, Шариф, найди себе дело и занимайся им потихоньку всю жизнь. Ты поймешь, что это гораздо спокойнее и надежнее.
– Не хочу я такой жизни, Мун, – удрученно ответил Шариф, – я хочу жизни яркой и интересной. Я хочу быть большим человеком!
– Пока что ты большой мальчик. Что ты знаешь о жизни и о людях? Чтобы подняться над людьми, их нужно знать. Нужно знать, чего они хотят, что любят и что ненавидят. Нужно очень хорошо знать, за что они будут тебя любить и уважать. Почему твои земляки не пошли за тобой в самом начале? Потому что не верили в тебя, потому что ты не был для них авторитетом. Потом ты достал деньги, и они тебя за это зауважали, поверили в тебя и пошли за тобой. Но ты не оправдал их надежд, и от тебя отвернулись. Сразу же нашлись добрые люди, которые захотели предложить тебе свою сомнительную помощь. Твоя беда, Шариф, в том, что ты берешься за незнакомое для тебя дело, совсем не разбираясь в нем. Тебе ведь не пришло в голову занять денег и поставить кузницу? Ты хорошо понимаешь, что совсем не знаком с кузнечным делом. Так почему же ты решил, что знаешь дело пиратское? Оно ведь заключается не столько в захвате добычи, сколько в умении превратить потом эту добычу в деньги. Тебе нужно было узнать все тонкости пиратского дела, прежде чем влезать в долги и выходить в море.
– Ты хочешь сказать, что я слишком доверчив, потому что не знаю людей?
– Просто ты очень молод, мой мальчик, – ласково сказала Мун и погладила Шарифа по щеке. – Все это пройдет, только не надо спешить.
Юноша сидел, глядя в огонь, и думал о том, что ему говорила эта красивая женщина. Обидно было слышать, что он ни на что не годен. Пока не годен, но все равно обидно. Внутри Шариф считал себя уже вполне самостоятельным человеком, способным принимать решения. Мужчины давно уже уснули, завернувшись в одеяла, и тихонько похрапывали. Шариф посмотрел на восхитительное звездное небо, и ему стало грустно.
– Откуда ты все это знаешь, Мун? – спросил он с отчаянием в голосе.
– Что знаю? – не поняла женщина.
– Ну, все это: про богатых, про людей, про жизнь. Как будто тебе сто лет и ты прожила долгую-долгую жизнь.
– Мальчик, я и прожила долгую-долгую жизнь. А еще у меня были хорошие учителя. За свои тридцать лет я такого насмотрелась, что и врагу не пожелаешь.
– Тебе тридцать лет? – не поверил Шариф.
– А ты не веришь? – горько усмехнулась женщина.
– Ты такая красивая и молодая.
– Неужели?
– Да, – сдавленным голосом подтвердил Шариф и, судорожно сглотнув комок в горле, добавил: – И ты мне очень нравишься.
– Мальчик, – рассмеялась женщина и погрозила ему пальцем, – а не рано ли тебе на девушек заглядываться?
Шариф насупился, обиженный ее снисходительным тоном. Мун примирительно обняла юношу и чмокнула в щеку.
– Ну, не дуйся. Конечно, ты уже большой. Я думаю, что девушкам ты очень нравишься.
Шариф не ответил. Покраснев до корней волос, он смущенно опустил голову. От поцелуя Мун его обдало жаром, сердце бешено забилось в груди. Шариф испугался, что женщина услышит, как громко бьется его сердце.
– А у тебя есть девушка, Шариф? – неожиданно спросила Мун.
– Нет. То есть была в России, – ответил Шариф, намереваясь приврать, чтобы выглядеть в глазах Мун взрослым и опытным, но не смог. – Она мне нравилась, но мы были только друзьями. А здесь… не было.
– Значит, ты не знаешь, что такое любовь? – тихо спросила Мун, приблизив свое лицо к уху юноши. – И не любил никогда женщину?
Шариф не смог ничего ответить, потому что у него перехватило дыхание от горячего шепота женщины, от того, что его локоть касался ее локтя. Юноша только отрицательно мотнул головой.
– И не целовался никогда? – снова спросила Мун загадочным голосом.
Шариф повернулся и посмотрел в черные блестящие глаза женщины, в которых отражались огоньки костра. Ее дыхание манило, тепло ее близкого тела притягивало.
– Хочешь меня поцеловать, Шариф?
Юноша смотрел на чуть приоткрытые губы женщины, которые были совсем рядом. Он медленно поднял чуть дрожавшую от возбуждения руку и прикоснулся к щеке Мун. Кожа была нежной и бархатистой на ощупь. Шариф провел по ее щеке рукой, задев пальцами розовое ушко и прядь восхитительных черных волос, и стал нерешительно наклоняться к лицу женщины, не сводя взгляда с ее губ. Вот они двинулись ему навстречу и еще больше приоткрылись, обнажив краешки белоснежных зубов. Шариф несмело прижался своими губами к губам Мун, ощутив их мягкую влажность. Вот они шевельнулись, раздвигая его губы и одурманивая своим вкусом и теплом. Шариф схватил Мун в объятия и страстно прижал к себе, ощутив своим телом сквозь тонкую ткань ее тело.
Страсть овладела Шарифом, его жадные руки скользили по плечам и спине Мун. Задохнувшись, юноша стал осыпать поцелуями лицо, шею, волосы женщины. Она в ответ только тяжело дышала и улыбалась одними краешками губ.
– Какой ты страстный, Шариф, – выдохнула Мун, – ты меня чуть не съел.
– Я люблю тебя, Мун, – шептал Шариф как в бреду, опьяненный близостью и доступностью женского тела.
– Хороший мой мальчик… милый мой, – шептала она в ответ, теребя его волосы и прижимая его разгоряченную голову к своей груди. Потом откинулась назад и легла на одеяло, увлекая юношу за собой. Шариф потерял равновесие и повалился на женщину. Его рука случайно задела ее грудь. Он отдернул ее испуганно.
