Милиционер не без ехидства сделал мне приглашающий жест пройти в кабинет. Я поднялась со стула и медленно пошла, думая на ходу: «Черт! Мы же не договорились, что говорить, а что нет! Нужно было раньше предусмотреть такую возможность и все обсудить! Эх, правильно сказано: знал бы, где упасть, соломки бы подстелил! Чего же теперь жаловаться? Все мы задним умом крепки!» Занимаясь таким самобичеванием, я прошла и села возле стола.
– Фамилия, имя, отчество? – задал дежурный вопрос следователь, и я вместо ответа положила перед ним свой паспорт.
– Род занятий? – спросил он.
– Режиссер-постановщик массовых мероприятий, – сказала я, решив, что факт владения мной небольшой фирмой никакого отношения к делу не имеет.
– Ну, расскажите, как вы докатились до жизни такой? – без всякого интереса спросил следователь, с трудом подавив зевок.
– Какой? – уточнила я.
– Ты мне Ваньку не валяй! – прикрикнул он. – Отвечай, раз спросили!
– А вы сначала объясните мне, о какой моей жизни идет речь, – попросила я. – О семейной? Половой? Общественно-политической? И очень прошу вас мне не тыкать! Мы с вами в одном классе не учились!
– Вот посидишь у меня в обезьяннике, сразу шутить отучишься! – возмутился он.
– А я накатаю на вас жалобу в прокуратуру! Напишу, что мы, законопослушные граждане, отыскали то, что считалось навсегда утраченным, и хотели добровольно сдать это государству, а работники милиции специально задержали нас, чтобы коллекция редчайших монет Яхонт-Изумрудова никогда не могла быть экспонирована ни в одном музее мира, а разошлась по рукам частных коллекционеров, – отрезала я, крепче прижимая к себе сумку.
– Так вы ее нашли? – изумленно воскликнул следователь.
– А вы о ней слышали? – удивилась я.
– У нас каждый ребенок о ней знает! – отмахнулся он. – Учительница истории у нас очень хорошая... Пенсионерка уже, за семьдесят ей, а все работает! – с гордостью сказал он. – Так вот она у нас в школе краеведческий кружок вела и много об этом субчике рассказывала – родители у нее из Салтыковки, так что от них много о нем узнала.
– А что ж никто раньше не попытался эту коллекцию найти? – спросила я.
– Так все считали, что она во время взрыва погибла, – ответил он и вдруг попросил: – Покажите, а? А то Митька мне только сказал, что какие-то дачники клад нашли, а что именно, не уточнил.
– Смотрите! – великодушно разрешила я. – Только руками не трогайте!
Я начала по одной выкладывать подложки на стол, и Михаил Михайлович, низко склонившись над монетами, только что не пожирал их глазами, ахая от восторга. А вот я, прощаясь с ними, смотрела на нашу находку с грустью и потихоньку вздыхала. Насмотревшись, следователь поднял на меня недоверчивый взгляд и спросил:
– И вы действительно собирались все это сдать государству?
– Конечно! – делая вид, что оскорблена этим вопросом, воскликнула я.
– И ни малейшего искушения не было? – продолжал допытываться он.
– Рассудите сами, Михаил Михайлович! – предложила я. – Мы с мужем не нумизматы и оставлять ее себе, естественно, не собирались. Это во-первых! Во-вторых, даже если бы мы решили так поступить, то это было бы весьма опрометчиво с нашей стороны – ведь о наших поисках знает вся округа! И, между прочим, не у всех были такие благонамеренные планы, как у нас.
– Кто конкретно? – быстро спросил он, нацеливая ручку на бумагу.
– В частности, Максим Иванович Парамонов, который тайком лазил в наш подкоп, и Виктор Петрович Афонин, который с нас глаз не спускал! Постоянно подсматривал, подслушивал и даже собаку науськивал! – гневно заявила я.
Тут я, конечно, соврала – Заразу не надо науськивать, она и так неуправляемая!
– Между прочим, именно Афонин, находясь в больнице, нам сюда и позвонил. Он сообщил о том, что вы нашли клад и собираетесь присвоить его, – испытующе глядя на меня, сказал следователь.
– Он судит о других по себе, – изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие при таком известии, сказала я и пожала плечами. – Можете быть уверены, что уж он-то ничего государству не стал бы сдавать, – уверенно заявила я. – Но я с вашего позволения продолжу. Итак, предположим, мы оставили бы ее себе, но люди бы знали, чем мы владеем. Но ценность этих монет баснословна, а в наше человеколюбивое время убивают и за гораздо меньшую сумму – вам ли этого не знать! – Тут он согласно кивнул. – Это в-третьих! В-четвертых, где их держать? Дома? Это самоубийство! В банке? Но зачем? Тратить деньги на сейф в депозитарии просто так? Нонсенс!
– А может, вы собирались их продать? – встрял следовать в мои рассуждения.
– Как? – удивленно воскликнула я. – Для этого нужно знать не только стоимость этих монет, но иметь связи в нумизматических кругах, а у нас их нет и быть не может!
– Могли бы обратиться к экспертам, – предположил он.
– Которые все связаны с нумизматами? – укоризненно качая головой, спросила я. – Так весть об этом тут же разошлась бы среди них, а коллекционеры ведь – настоящие фанатики! Они на все пойдут, чтобы получить какую-нибудь редкость. И что тогда? Смотрите пункт третий! Нет, Михаил Михайлович! Нам с мужем жизнь еще не надоела! Мы люди здравомыслящие и практичные, а главное, предпочитаем жить с законом в ладу! Мы официально все сдаем и так же официально получаем свое вознаграждение! Поверьте, нам и этого до конца жизни хватит, причем, – выделила я, – без всякого риска для этой самой жизни!
– Ну, что ж! Вполне разумно! – согласился он и спросил: – Но как вам вообще пришла в голову мысль искать эту коллекцию?
– Мой муж, как и вы, увлекается краеведением. Он увидел по телевизору передачу о Яхонт-Изумрудове и загорелся. Понимаете, он жуткий лентяй и ничего на даче не делает...
– Так заставлять надо! – возмутился Михаил Михайлович.
– Попробовала один раз! – с кислой миной ответила я. – И осталась без перцев!
– Жук-вредитель! – неодобрительно покачал головой он. – А вы какие сорта высаживаете?
Обрадовавшись, что нашла родственную душу, я охотно начала делиться своими огородными секретами, выслушав которые, следователь удивленно спросил:
– И вызревают?
– Еще как! – гордо ответила я.
– Надо будет попробовать, – пообещал он самому себе.
– В этом году уже поздно, – предупредила я.
– Ничего! В следующем попробую, – заверил он меня и вернулся к основной теме нашей беседы: – Так что там насчет мужа?
– Ах да! Вот он и решил себя чем-то занять, пока я над грядками поклоны бью, – продолжила я. – Съездил в Боровск, поговорил с краеведами, почитал старые газеты и узнал, что коллекция хранилась в сейфе. Вот он и решил, что такой надежный сейф не мог пострадать во время взрыва, а значит, и коллекция цела! Он занялся раскопками и нашел!
