Она на миг растерялась – видимо, ожидала, что я немедленно начну хлопотать возле нее, как курица вокруг цыпленка, а потом обиженно заявила:
– Так ты же не звонил!
От такой наглости я даже дар речи потерял.
– Это я тебе не звонил? – преувеличенно вежливо спросил я, когда обрел способность говорить. – Да я тебе вчера весь вечер, полночи и все сегодняшнее утро только и делал, что звонил, а ты была вне зоны доступа. Интересно, где же ты провела такую бурную ночь?
– Если бы ты мне действительно позвонил, то я бы тебе все уже рассказала! – отрезала она.
– Где твой телефон? – потребовал я.
– На столе! – гордо бросила она.
– Тогда подойди и посмотри, сколько у тебя пропущенных звонков, – приказал я.
– Сам посмотри! – получил я в ответ.
– Хорошо! – сквозь стиснутые зубы процедил я.
Я взял со стола телефон, подошел к ней и...
– Маруся! Ты зачем его выключила? – обалдело спросил я.
– Я его не выключала! – отчеканила она.
– Но он же выключен! – настаивал я.
– Этого не может быть! – уже менее уверенно сказала она и взяла телефон. – Саша! – тихим покаянным тоном произнесла она. – Я же хотела его только поставить на режим «Вибро», чтобы он меня не выдал случайным звонком, а получается, что в темноте я его нечаянно выключила. Прости меня, Саша!
– Да ладно уж! – отмахнулся я. – Только учти, что моя ранняя седина будет на твоей совести! Если бы ты только знала, что я пережил за это время! Каких ужасов я себе только не представлял!
– А вот я их наяву пережила! – выразительно сказала она и отвернулась.
Все ясно! Теперь нужно немедленно начать ее утешать и успокаивать, и тогда она смилостивится и расскажет мне, что же с ней произошло.
– Здорово болит? – спросил я и осторожно провел по царапине на ее щеке, приступая к первой лечебной процедуре.
– Уже легче, – буркнула она и чихнула.
– Ты простудилась! – всполошился я и категорично заявил: – Мы с тобой немедленно возвращаемся в Москву, вызываем врача и ближайшую неделю ты будешь, как паинька, лежать в постели и пить чай с малиновым вареньем – не зря же ты его варила.
– Что? – тут же возмутилась она. – В Москву, когда здесь происходят такие события? Ни за что!
– Какие же события здесь происходят? – притворно удивился я. – По-моему, здесь произошло только одно – у Куркуля Зараза заболела, и все! Наконец-то в поселке тишина будет.
– Если бы только это! – горько сказала она.
– Подожди! – попросил я. – Сейчас принесу плед, заверну тебя в него, как маленькую, сделаю крепкий сладкий чай, и ты мне все расскажешь. Хорошо?
– Ладно! – неохотно согласилась она, но я видел, что ее переполняет желание рассказать мне о своих подвигах.
Устроив ее поудобнее с чашкой чая в руке, я приготовился слушать, и она приступила к рассказу:
– Все началось с этих странных дырок в земле на грядках. Сначала я грешила на кротов или еще какую-нибудь животинку, потом подумала, что это ты их наделал...
– Я? – изумился я. – Да ты вспомни, разве я когда-нибудь проявлял хоть какую-нибудь инициативу по отношению к тому, что для тебя свято, то есть к грядкам и прочим насаждениям?
– Теперь я уже знаю, что это не ты, – отмахнулась она.
– Постой! Где эти дырки, как ты их называешь? – спросил я.
– В свекле, в моркови, в луке и в перцах, – тут же ответила она – еще бы ей свое хозяйство не знать!
– Я схожу посмотрю, что это за дырки такие таинственные, – сказала я и вышел во двор.
Я тщательно обследовал все грядки, но ничего не нашел.
– Там ничего нет, – сообщил я, вернувшись, Марусе. – Рассада, правда, ливнем здорово примята, но дырок я не обнаружил.
– Но они там были! – вскинулась она.
– Размокшая земля могла обвалиться и снова засыпать их, – предположил я.
– Пусть так! – нехотя согласилась она и стала рассказывать дальше.
Я слушал ее и только поражался собственной глупости! И я еще боялся, что ее убили?! Как бы не так! Да она бы покушавшегося на нее одной своей энергетикой на больничную койку уложила до конца его жизни! Да на Марусю с ее бешеным характером и неукротимым авантюризмом нужно смирительную рубашку надевать и держать взаперти, для вящей безопасности окружающих.
– Не помню, как я домой добралась! – закончила наконец жена свой рассказ. – У меня от ужаса и холода просто зуб на зуб не попадал. Представляешь? Куркуль на меня с окровавленным топором шел! Как я это выдержала и не заорала, сама не знаю!
– Да это он курицу зарезал, чтобы в лесу Заразу свою приманить, – объяснил я. – Туда-то он и шел, когда ты его увидела.
– Да? – недоверчиво спросила она, и я покивал, хотя и понимал, что разрушаю этим часть ее мифа о собственном героизме. – Пусть! – великодушно согласилась она. – А тогда я вернулась домой и первым делом марганцовки развела и все раны промыла, а потом зеленкой помазала и горячий чай себе сделала, чтобы согреться.
– Надо бы тебе укол от столбняка сделать, – предложил я.
– Ты забыл? – удивилась она. – У меня же прививка на десять лет!
– И то правда! – вспомнив, согласился я. – А вот насчет трупа у нас на участке ты, пожалуй, преувеличиваешь! И убийца, и жертва могли приехать сюда только на машине, потому что после окончания сезона автобус от станции сюда уже не ходит, а только один раз в день до Салтыковки, так что любой новый человек на виду. Значит, не было никакого смысла закапывать его здесь, если можно было довезти до речки и сбросить туда. Или просто на месте труп оставить, и обнаружили бы его только весной, когда отыскать убийц стало бы уже практически невозможно.
– Тогда его Куркуль увидел бы! – возразила она. – Собаки же, говорят, всегда воют при покойнике, и он обязательно обратил бы на это внимание.
– Значит, возвращаемся к первому варианту – утопить труп в реке, – стоял на своем я.
– Как ты не понимаешь? – возмутилась Маруся. – Труп здесь! Когда Хлыщ его...
– Труп? – иронично уточнил я.
– Сашка! – грозно сказала она, и я предпочел сделать вид, что смирился, а она продолжила: – Когда он человека убивал, то еще не знал, что у того здесь что-то спрятано! И теперь он хочет выкопать труп, найти на нем что-то, указывающее на место тайника, открыть его и забрать то, что там лежит! Неужели не понятно?
– Маруся! По-моему, ты что-то напутала или неправильно поняла, – осторожно заметил я, обоснованно предполагая, что у нее немалая температура и этот бред – ее следствие. – А может, тебе это все вообще приснилось?
– И это тоже? – гневно спросила жена, высунув из-под пледа израненную ногу.
