– У вас тут свободно? – спросила брюнетка.
– Садитесь, пожалуйста! – засуетился Виктор Петрович. – Будем только рады!
Они заказали себе что-то легкое, и блондинка спросила:
– Вы тут, наверное, постоянно живете?
– Да, мы здешние, можно сказать, аборигены! – ответил Афонин, явно примеряясь, какую из двух девушек выбрать и с какого бока к ней подступиться.
– Тогда вы, может быть, скажете нам, солнце сегодня выглянет или нет? – спросила блондинка.
– А то очень позагорать хочется! – объяснила этот вопрос брюнетка.
– Обязательно будет! – уверенно сказал Виктор Петрович. – Разве его может не быть, когда две такие очаровательные девушки решили позагорать. Недаром говорят: чего хочет женщина, того хочет Бог! – блеснул он эрудицией.
– Вот хорошо бы! – обрадовалась блондинка. – А то я всю последнюю неделю из библиотеки не вылезала – к конференции доклад готовила.
– А кто вы по специальности? – поинтересовался я.
– Мы экологи, – ответила брюнетка.
– Да вы что? – обрадовался я. – А я ведь тоже эколог!
– А где вы работаете? – тут же спросила брюнетка.
– Я, если так можно сказать, вольный художник, эколог-эксперт и работаю только по заказам, – ответил я.
– Здорово! – с завистью сказала блондинка. – Вам не приходится целыми днями в конторе сидеть. Отработал заказ, получил деньги, и все! Вот бы мне так!
– Для этого сначала нужно своей клиентурой обзавестись и наработать такой опыт, чтобы твой телефон люди друг другу передавали, – остудила ее пыл брюнетка.
– Но ведь и вы же с чего-то начинали? – спросила блондинка.
– Начинал! – подтвердил я.
– Расскажите, пожалуйста! – попросили они в один голос.
Поскольку я уже доел свой завтрак, то вполне мог, попивая кофе, поделиться своим опытом. Они внимательно слушали меня, а поскольку были «в теме», то периодически задавали очень толковые вопросы, на которые я охотно отвечал. Одним словом, шла очень милая и увлекательная беседа, и только всеми забытый Афонин откровенно скучал и почти что зевал.
– А вот и солнце, о котором вы так тосковали, – встрял он в наш разговор, чтобы привлечь к себе внимание.
А солнце действительно не то что выглянуло, а уже светило вовсю, чего мы, увлеченные беседой, не заметили.
– Действительно, припекать начало, – сказал я, расстегивая ветровку.
– Жарко! – согласились со мной девушки, и блондинка спросила:
– Вы не будете против, если мы свитера снимем?
– Да бога ради! – ответил я. – Можете и джинсы тоже снять! Мы же с вами не на светском приеме, а в дачном кооперативе, где очень многие в купальниках ходят!
Они дружно потянули свои свитера вверх, и тут я почувствовал, что у меня перехватило дыхание, да и Афонин с отвалившейся от неожиданности челюстью и выпученными глазами выглядел ничуть не лучше меня.
Глава 17. МАША. МОЙ МУЖ – КОБЕЛЬ ГУЛЯЩИЙ!
Я на своем мини-вэне и Наумов на джипе благополучно миновали Москву, и, выехав за Кольцевую, я прибавила скорость, потому что мне очень не терпелось поскорее посмотреть, как Антон Васильевич будет разбираться со своим непутевым отпрыском – вдруг действительно подействует? Вот мы уже проехали Салтыковку, уже свернули с разбитой, в ямах и ухабах, деревенской дороги на ту асфальтированную, которой благодаря Богданову завидовала вся округа, уже благополучно миновали установленные Кряковым ворота, причем джип Наумова, хотя его и не было в списке и о нем никто не предупреждал, сторож даже не попытался остановить – вот что значит служебные номера. Впереди уже виднелись согнутые спины работавших, как муравьи, вьетнамцев, кафе, где из-за жары были отдернуты полога, чтобы сквозняк мог свободно бродить, как ему вздумается, до нашей дачи оставалось всего чуть-чуть: миновать наши ворота и там до дороге...
И тут у меня глаза полезли на лоб и я затормозила так резко, что покрышки жалобно взвизгнули и сзади в бампер меня тут же довольно чувствительно «поцеловал» джип Наумова. Но я не обратила на это внимания, а выскочила из машины, как катапультированная, и бросилась в кафе, размахивая автоматически захваченной сумочкой. А как же мне иначе было поступить, если я увидела за тем столиком собственного мужа в обществе двух абсолютно голых дам, мельком отметив, что там был еще и Афонин, но он был не в счет. Я влетела туда как бешеная и, мигом добравшись до Сашки, собралась было избить его сумочкой и уже даже замахнулась, но реакция у него всегда была отличная, так что он легко перехватил мои руки и все пытался что-то сказать, но я ему не давала, и он только беспомощно повторял:
– Маруся! Маруся! Успокойся!
Тут сзади, чтобы оттащить меня от мужа, на мне повис Афонин. Но я не собиралась так просто сдаваться и принялась пинать Сашку ногами, попутно выкрикивая в его адрес все приходившие мне на ум оскорбления:
– Кобель! Сволочь! Мразь! Тварь! Козел! – и почему-то: – Импотент! – хотя у Сашки с этим было все в порядке, и даже более чем.
Как мне потом рассказали свидетели этой мерзкой сцены, потому что я сама ничего не помнила от ярости, услышав это, муж вытаращил на меня глаза и разжал кулаки, которыми держал мои руки, от чего мы с Виктором Петровичем свалились на пол, попутно сбив чей-то столик и свалив то, что на нем стояло, на пол и частично на себя. Мне-то было ничего, потому что я упала на Афонина, а вот ему пришлось несладко, так что он выразился в мой адрес более чем нелицеприятно, но это меня не остудило, и я, вскочив с пола, снова бросилась на мужа, который заскочил за их столик и таким образом стал вне пределов моей досягаемости, потому что дорогу мне загораживали стулья, где сидели насмерть испуганные голые девицы.
– Пошли вон, потаскухи! – заорала я на них. – Шлюхи! Проститутки! – ну и далее по тексту, который дал им понять все, что я о них думала, а думала я о них очень плохо, причем в самых непечатных выражениях.
Я бесновалась, как разъяренная фурия, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы кто-то не вылил на меня ведро воды. От неожиданности я заткнулась на полуслове, но, поскольку этого оказалось ничтожно мало для того, чтобы окончательно утихомирить меня, я быстро оклемалась и даже обрела способность связной речи.
– Ах, ты, мерзавец! – орала я на Сашку, который смотрел на меня с каменно-спокойным лицом. – Ты думал, что я только вечером вернусь, и решил немного поразвлечься? На молоденьких потянуло? Насмотрелся да наслушался, как Жека с компанией со своими прошмандовками трахались так, что листья с деревьев осыпались, и самого на приключения потянуло?
– Марья! – рявкнул у меня над ухом Афонин. – И сама не позорься, и мужика своего не позорь! Самой же потом стыдно будет! А ну заткнись!
