– И тут же начал тебя так деятельно утешать, что в экстазе тебе спину в кровь расцарапал! – язвительно заметила я. – А у тебя, Лора, еще хватило наглости демонстрировать мне эти следы ваших бурных ласк!
– Маруся! – впервые подал голос муж. – Я не знаю, что там было до того, как я прибежал на крик Ларисы, но я действительно увидел открытую дверь бани и позвал ее.
– Тоже решил попариться? – ядовито спросила я.
– Маруся! – укоризненно сказал Сашка. – Ну зачем ты так? Да, я прибежал на зов о помощи, как поступил бы на моем месте любой другой нормальный мужчина.
– И это после того, как ты сам заявил, чтобы ни Богданова, ни Ларисы у нас на пороге больше не было? – напомнила я и решительно заявила: – Я все поняла! Ты тогда специально это сказал, чтобы скрыть свои шуры-муры с Ларисой! Чтобы у меня никаких подозрений на ваш счет не возникло! Чтобы бдительность мою усыпить! Ну, что ж! У тебя это прекрасно получилось! И если бы не сегодняшний случай, то я, дура, ни о чем бы не узнала! Интересно, и давно у вас этот роман? – язвительно спросила я. – Женщины, естественно, рогов не носят, а вот бедный Богданов в очередной раз рогат!
– Ну, что ты несешь? – простонал муж, хватаясь за голову.
– Ты Сережу не трожь! – заорала Лариса. – Я ему и в мыслях с самым писаным-расписаным красавцем не изменю! То, что ты собственного мужа совершенно напрасно во всех грехах подозреваешь и подлецом считаешь, это ваше семейное дело, а вот моего мужа даже краем не задевай! Я за него, если понадобится, убью и не дрогну! Да как тебе в голову пришло, что я могу Сереже изменить?! – И шарахнула тяжеленной бутылкой с виски по столу.
Ни бутылка, ни стол не пострадали, и как ни странно, но именно эта ее выходка несколько остудила мой праведный гнев и заставила призадуматься. Муж у меня очень красивый, это правда, и женщины, причем молодые и весьма привлекательные, на него посматривали не без интереса, но он никогда не давал мне ни малейшего повода к ревности, это скорее я сама себя накручивала по всяким пустякам, выдумывала то, чего и в помине не было. А вот хотя и довольно высокая, но крупная и коренастая Лариса, которую назвать симпатичной можно только с большой натяжкой, была определенно не в его вкусе! Да и не такой он дурак, чтобы связаться с нашей соседкой. И Лариса, кроме своего ненаглядного Сережи, никого вокруг не видит, только о нем и говорит! Выходит, я малость переборщила! Но сознаваться в этом, а тем более признаваться в том, что была не права, я вовсе не собиралась и решила постепенно спустить все на тормозах.
– Ладно! – вздохнув, сказала я. – Давайте мне в последний раз ваши объяснения!
Глава 16 Саша. Не одно, так другое!
– Брось, Лариса! – сказал на это я. – Она нам все равно не поверит!
– А ты постарайся! – выразительно сказала Маруся.
– С таким же успехом можно биться лбом о стену! – отмахнулся я. – Я тебя хорошо знаю и поэтому вижу полную бесперспективность этого занятия. Уж если ты себе что-то вбила в голову, то это навсегда! Ладно! Считай меня кем хочешь, но я перед тобой ни в чем не виноват, а унижаться до клятв в верности и собственной непорочности я не буду! Это было простое стечение обстоятельств, которое ты раздула до масштабов вселенской катастрофы! Если тебе нравится считать меня подлецом и кобелем, то флаг тебе в руки и барабан на шею!
С этими словами я взялся за бутылку виски, одновременно спросив у Ларисы:
– Ты не против?
– Да бога ради! – махнула рукой она, а у жены спросила: – Ну, как мне тебе объяснить и доказать, что мы с твои мужем ни в чем не виноваты? Мы тебе уже битый час твердим, что ничего не было, а ты уперлась как баран, прости господи, и ничего ни слышать, ни понимать не хочешь!
Я тем временем налил себе щедрой рукой виски и в один глоток осушил – призрак близкого развода маячил у меня перед глазами, но я не собирался больше доказывать жене, что я не верблюд, да и унижаться тоже не буду: не хочет верить – и не надо! У меня тоже самолюбие есть! Да и потом, если она сейчас меня «великодушно» простит за то, чего по определению быть не могло, это еще не гарантия того, что не будет потом постоянно попрекать этой якобы изменой. Все! С меня хватит! Я задумчиво посмотрел на часы, прикидывая, успею или нет протрезветь до утра, чтобы сесть за руль и уехать отсюда к маме, а потом решил, что утром попрошу кого-нибудь отвезти меня до электрички, и пусть машина остается Марусе – ей по своим делам больше ездить приходится, а я себе на новую как-нибудь заработаю! Ничего! Не пропаду!
Вот в таком решительном настроении я посмотрел на жену и вдруг увидел, что она глядит на меня растерянными глазами – она явно поняла, что перегнула палку, – и равнодушно от нее отвернулся.
– Послушайте! – сказала Маруся, и прежней уверенности в собственной правоте в ее голосе как-то больше не слышалось. – Давайте пойдем на место и там разберемся, а то наши умозрительные рассуждения ни к чему не приведут.
– Пошли! – охотно согласилась Лариса.
– Не знаю, что это изменит, но, – безразлично пожал плечами я, – почему бы не сходить? Время до утра еще есть!
Мы дружно пришли на «место преступления», и жена взяла на себя функции режиссера.
– Так! Ты, Лариса, иди в баню и устрой там все как было, только раздеваться, как ты понимаешь, больше не надо! – распорядилась она.
– А я там ничего и не трогала! Как убежала оттуда, так больше не заходила, – заметила та, скрываясь там и включая внутри свет.
– Ну и хорошо! – обрадовалась Маруся. – А теперь ты, – она повернулась ко мне. – Где ты стоял?
– Ну, вот здесь, – без всякой охоты ответил я и встал на нужное место. – Отсюда я позвал Ларису, и она выбежала.
– Понятно, а теперь посмотрим, в каком ракурсе был сделал снимок, – сказала жена и вошла к Ларисе в баню, а я за ней.
– Я стояла вот тут, – показала Лариса и встала напротив пустого теперь штатива. – Потом погас свет, и что-то ужасное прыгнуло мне на спину.
– И ты завизжала? – спросила жена.
– А ты бы не завизжала? – спросила ее, в свою очередь, Лариса. – Посмотрела бы я, как бы ты на это отреагировала! Я так испугалась, что только потом, уже в доме, почувствовала, что у меня спина располосована и волосы вырваны, – объяснила она и, посмотрев по сторонам, показала: – Да вот они лежат! Надо же! Два клока, сволочь, выдрал!
О вырванных волосах я услышал впервые и очень удивился, почему она раньше об этом не сказала. Мы с женой посмотрели в ту сторону, куда она показывала, и я даже передернулся, представив себе, какую боль должна была испытать Лариса – клочья были весьма солидные, а Маруся сочувственно воскликнула:
– Лора! Бедненькая! Что же тебе пережить пришлось!
– Ну, теперь веришь, что все так и было? – спросила Лариса.
– Верю, Лора! Безоговорочно и окончательно верю! – со слезами на глазах сказала Маруся. – Ведь ни одна женщина не пойдет на то, чтобы вырвать себе волосы с корнем. Даже ради того, чтобы выгородить любовника. Ты уж прости меня, что я тебе сразу не поверила! – начала извиняться она. – Да ты поставь себя на мое место! Что бы ты сама подумала, если бы тебе такую фотографию показали, где я и Сергей Сергеевич? Ты бы ведь тоже взбесилась не хуже меня!
