Чистяков нажал на телефоне кнопку, соответствующую номеру Синицкой. Ольга отозвалась тут же.
– Оля, мы на месте. Подъезд видим. Сейчас осмотримся и решим, как дальше быть. Скажи, а такси все то же или это уже другая машина?
– Нет, это все та же машина, на которой он с женщиной приехал.
– Понял, жди, – сказал Мостовой и отключился.
Повернувшись к Чистякову, Боря неопределенно пожал плечами.
– Ничего не понимаю. Такси все еще здесь и, надо полагать, их ждет. Ты не думаешь, что этот тип-двойник собрался ограбить квартиру, которую снимает Ванечкин? Сейчас выйдут с телевизором под мышкой и парой сумок вещей. Как тебе такой поворот сюжета?
– Тогда я не знаю уже, что и думать, – устало вздохнул Чистяков. – Если полагать, что Ванечкин пользуется своими бабами, берет у них деньги и складывает в этой квартире, то можно предположить, что кто-то об этом догадывается и сейчас втихаря соберет урожай. Если уйдет, то вообще все концы в воду!
– Тогда пошли брать с поличным, – бодро рявкнул Мостовой и полез из машины.
– Стой, Боря, – выскочил следом Чистяков. – Как ты это понимаешь – брать?
– А видно будет! Мы знаем, что квартиру снял другой? Знаем. Если там сейчас эта парочка орудует, то тормозим процесс и вызываем ментов. А если нет, то действуем по обстоятельствам.
– А если это сам Ванечкин?
– Извинимся, дадим разок в ухо и уйдем, – огрызнулся Мостовой.
Чистяков понял, что друг уже осатанел от всех этих загадок, в результате которых пострадала Ольга, и готов на все. Эту решительность, с которой Боря сейчас пер к подъезду, нужно было разбавить хоть небольшой долей здравого смысла.
– Боря, нужно Ольгу с собой прихватить, – догоняя Мостового, посоветовал Игорь.
– На хрена ее еще впутывать? А вдруг там придется кулаками работать?
– Боря, она нам там нужна как эксперт по Ванечкину и лишний свидетель преступления. Не говоря уже о том, что она врач.
– Ты думаешь? – спросил Мостовой, наконец останавливаясь и оборачиваясь к другу. – Наверное, ты прав.
Чистяков повернулся к машине Мостового, в которой все еще сидела Синицкая, и призывно замахал рукой. Синицкая быстро вылезла и подбежала к друзьям с вопрошающим блеском глаз.
– Что? Это кто?
– Стоп, Оля, – остановил ее Чистяков поспешно, пока в разговор не включился Мостовой. – Мы решили, что следует сейчас всем троим пойти в эту квартиру и посмотреть, кто там и что делает. Если это в самом деле Ванечкин, то ничего страшного, а если нет, то попробуем выяснить и в случае необходимости вызвать милицию. Может, его тоже хотят напоследок обокрасть.
– Ну, тогда пошли, – с неожиданной легкостью согласилась Синицкая.
Согласилась, потому что ей не меньше, чем и ее друзьям, а возможно, и больше по известным причинам, хотелось разобраться во всем этом безобразии, которое творится вокруг Ванечкина. Рядом с друзьями ей было не очень страшно, да и верить она им стала теперь намного больше, чем раньше. Особенно стыдно Ольге было перед Борей Мостовым, который – она это знала – был в нее влюблен и немного странно за ней ухаживал. Если бы Боря вел себя активнее, то, возможно, не случилось бы и этой встречи с Ванечкиным, которая так неудачно совпала со смертью бабы Вали и ссорой с ребятами. А Эдик, точнее, Сережа, так умело вскружил ей голову, заставил привязаться к нему, пожалеть его. Ни для кого не секрет, что жалость женщины – половина успеха при попытке затащить ее в постель. Хорошо, хоть до постели не дошло, передернула Ольга плечами. Тогда бы она вообще не знала, как смотреть Боре в глаза. Может, интуитивно чувствовала, что все это, что происходит у нее с Эдиком, как сон, который неизбежно окончится пробуждением. Что-то же ее удержало, хотя в процессе общения, ухаживания и совместных мечтаний о будущем она несколько раз была близка к тому, чтобы переспать с Эдуардом. Но удержалась ведь!
Троица спасателей шла к подъезду. Боря уверенно вел свою бригаду, только Чистяков успел сказать Ольге, чтобы она на всякий случай держалась за их спинами. Когда до подъезда осталось метров десять или пятнадцать, дверь открылась, и на ступеньках появилась женщина, наверняка та же самая, которая и приехала на такси. Ванечкин, все еще в темных очках, вышел вслед за ней. Мостовой и Чистяков с удивлением отметили, что по фигуре и другим внешним признакам человек в самом деле очень похож на Ванечкина. Что-то неуловимое подсказывало, что это не он, но очень похож. А еще оба заметили, и по какой причине этот человек не снимает темных очков. На лице отчетливо виднелись замазанные каким-то косметическим средством и в двух местах заклеенные пластырем телесного цвета следы побоев. Очень знакомых побоев.
Чистяков быстрее всех сообразил, что надо срочно маскироваться. Если этот тип не знает их в лицо, то мог запомнить после той ночной стычки очертания фигур двоих: один среднего роста, подвижный, второй атлет высокого роста, с громогласным голосом и чугунными кулаками. Отметив, что незнакомец прощается с женщиной, у которой, кстати, в руке был недешевый портфель и которая была дорого и со вкусом одета, и за что-то ее благодарит, Чистяков начал представление в своем стиле. Был в его репертуаре один номер – самый длинный анекдот про записку. Он умел его рассказывать с большим вкусом, в лицах.
Как только Ванечкин появился на ступенях подъезда, провожая неизвестную гостью к такси, Чистяков сразу сообразил, что нужно делать. Он включился в рассказ анекдота с середины, старательно закрывая собой Синицкую. Если этот тип из тех, кто грабит квартиры по следам любовных похождений Ванечкина, то Ольгу он в лицо просто обязан знать. Мостовой быстро понял поведение друга и включился в игру. Беседа получилась очень оживленной. Однако и Мостовой, и Чистяков с неудовольствием увидели, что на входной двери подъезда, естественно, есть домофон. И дверь была закрыта. Торчать перед дверью всей группой и имитировать, что кто-то из них забыл магнитный ключ, было крайне глупо. Чистяков буркнул Мостовому, что они проходят мимо, и продолжил свое представление. Остановились в молчании, когда подъезд остался позади и входная дверь закрылась за человеком в темных очках.
– И что теперь делаем? – раздраженно спросил Боря. – Какого черта ты предложил пройти мимо?
– Не могли же мы без ключа перед ним рисоваться, – резонно заметил Чистяков. – Теперь мы можем так же оживленно болтать перед этой дверью и ждать, когда кто-то выйдет. А потом спокойно войдем.
– Стратег, – проворчал Мостовой. – Пошли за мной, комедианты. Тоже мне, нашли проблему. А если бы он сейчас не в подъезд вернулся, а ушел вдоль по улице?
Спасатели двинулись следом за Мостовым, но тут ложку дегтя добавила Синицкая.
– А как вы собираетесь попасть в квартиру? А если он на звонок не откроет, а будет спрашивать через дверь?
– А вот тогда и будем думать, – отрезал Мостовой.
Несмотря на уверенный тон Бориса, все, да, наверное, и он сам, понимали, что проблема может оказаться неразрешимой. Парень может просто не подойти к двери, сколько ни звони. Может подойти, но не открыть. Можно весь день убеждать его, говоря, что вы из милиции, санэпидемстанции, пожарного надзора, хоть из аппарата президента. Если человек не захочет открыть, то попасть в квартиру можно только по решению суда или заручившись санкцией прокурора.
