Пока Мостовой размышлял, дверь наконец открылась полностью. Абсолютно незнакомый молодой мужчина лет тридцати выходил из квартиры, а Ирина Сухинина чуть подталкивала его в плечо рукой. Вид у обоих был веселый и довольный. Причем сама вдова была одета в домашний халат, под которым виднелся изящный дорогой пеньюар. Картина имела глубокий и однозначный смысл, это Мостовой понял мгновенно. Вдова провожала любовника, который провел в ее квартире ночь. Это было видно невооруженным глазом.
Если в лице любовника проскользнуло удивление с тенью подозрения, то сама Ирина откровенно растерялась. Кажется, даже испугалась. Это было удивительно. Борис не видел в этой ситуации ничего предосудительного. Ну, вдова, ну, прошло всего полгода. И что? Она вполне имеет право начать устраивать свою личную жизнь. Считает, что это пока еще выглядит неприличным? Неожиданная и пылкая любовь или брак с Сухининым не по любви, а по расчету?
– Здравствуйте, Ирина, – вежливо и как можно официальнее поздоровался Мостовой, не глядя на любовника. – Извините, что без приглашения, а телефона вашего у меня не было. Я давно собирался к вам зайти, а тут оказался рядом, вот и решился. Мне бы хотелось поговорить с вами.
Борис специально старался говорить как можно больше и неопределеннее. Может, Ирина постарается поскорее убрать любовника с глаз спасателя и пустит его в квартиру. Должна бы так поступить, чтобы разрядить обстановку. Если не пустит или начнет прямо на пороге выяснять причину визита спасателя, значит, ничуть не смутилась. А она смутилась, да еще как сильно!
– Проходите, – предложила Ирина, которая не знала, куда девать глаза.
Она как-то неопределенно махнула рукой своему любовнику – мол, уходи скорее, я тебе потом все расскажу. Тот кивнул в ответ и направился к лифту.
– Я вот чего к вам зашел, Ирина, – продолжал говорить Мостовой, чтобы не дать женщине опомниться и держать инициативу в своих руках. – Вы не звонили еще другу своего мужа по поводу кровати, которую мы тогда немного повредили?
– Нет, не звонила. А почему вас это так интересует? – ответила Ирина с некоторым намеком на агрессивность.
Мостовой понял, что нужно напирать, не сбавляя темпа, иначе вдова начнет вести себя как женщина, к которой лезут в личную жизнь. То есть агрессивно и без всякой логики. А логика и здравый смысл Борису сейчас были очень нужны. С учетом вскрывшихся только что интересных обстоятельств.
– Да я не столько беспокоюсь о вашей кровати – хотя и причастен как бы к ее повреждению. Просто работа этого вашего знакомого мастера очень интересна, с большим вкусом выполнена. Я хотел вас попросить дать его координаты. У нас у замначальника управления скоро юбилей, а я про вашу кровать проговорился. Вот мне и поручили навести справки. Хотим подарок сделать. Не знаю пока, в каком виде, какое изделие, но что-то в этом стиле, для интерьера в квартире. Не поможете?
Мостовой специально старался говорить много и искренне. Он даже разыграл некоторое смущение, что потревожил женщину так беспардонно, но что же поделать, такой вот я немного бестактный. На Борин взгляд, игра в бестактного спасателя выглядит не так подозрительно – если его вздумают в чем-то подозревать.
Ирина не смотрела Мостовому в глаза и постоянно запахивала свой халатик. Явно чувствовала себя не в своей тарелке. Лишь бы не выпроводила со словами «не знаю, не помню». Борис решил добавить энтузиазма, чтобы подтолкнуть Ирину к положительному решению вопроса. Наверняка ей не хочется встречаться с ним еще раз.
– Если я не вовремя или вы заняты, то давайте зайду в другой раз, – стал настаивать Мостовой с наивной и добродушной улыбкой. – Очень уж мастер интересный. А вы пока телефон найдете.
Вдова отреагировала как раз так, как Мостовому и хотелось. Она чуть ли руками не замахала, услышав, что спасатель придет еще раз.
– Телефона у меня скорее всего нет, – быстро заговорила Ирина, – у мужа, может быть, и был где-то, но я не знаю. Я вам расскажу, где мастерская находится, вы найдете. Знаете, где бывший завод сельхозтехники на Комсомольской? Он там цех арендует. Спросите на вахте, где кузнечная мастерская. А может, и вывеска есть – «ИП Трофимов». Его Александр Трофимов зовут.
– А! Прекрасно знаю, где это! – обрадовался Мостовой и решил добить Ирину, чтобы начисто отмести все возможные подозрения. – А хотите, я кровать вашу гляну? Может, и сам исправлю. Все-таки мы там не так уж сильно погнули. Можно попробовать выправить с помощью нашего инструмента.
Мостовой изобразил попытку шагнуть в сторону комнаты, где стояла кровать. Ирина повела себя так, как он и рассчитывал. Она всплеснула руками и стала горячо убеждать Бориса, что обойдется и без его помощи, вот с делами различными разберется и обратится к Трофимову. Сейчас просто руки не доходят, а спасателям нечего волноваться, ведь это же не их вина, что так получилось. И спасибо большое, что все так аккуратно сделали. И за предложение спасибо, не стоит беспокоиться.
Борис счел, что миссия выполнена с блеском, что он порядочно надоел хозяйке и из роли не вышел. Удовлетворенный, он горячо поблагодарил Ирину за информацию, заверил в самых дружеских своих чувствах и наконец ретировался. Спускаясь по лестнице, Мостовой чувствовал себя усталым, как актер после театральной премьеры.
Александр Трофимов совсем не был похож на кузнеца. Высокий, худощавый, с забранными в хвостик на затылке русыми вьющимися волосами, он скорее походил на программиста или маркетолога. Но задумчивый и оценивающий взгляд выдавал в нем художника, натуру творческую и немного не от мира сего. Кузнец-то он кузнец, но программное обеспечение у Трофимова было на уровне. В небольшом цехе с горнами, наковальнями и разложенными на верстаках необычными приспособлениями для придания металлу формы располагалась и его собственная художественная мастерская, где рождались идеи, образы и формы – пока еще в графическом виде. Здесь же стоял и компьютер с двадцатичетырехдюймовым экраном монитора, на котором рождалась высокохудожественная калитка или элемент кованой ограды.
Пока Чистяков с интересом рассматривал мастерскую, Боря рассказывал, как они извлекали Вадика Сухинина, застрявшего в кровати, изготовленной Александром Трофимовым. Про историю с карнизом он пока решил умолчать. Судя по реакции кузнеца, Ирина к нему, действительно, еще не обращалась.
– Ну-у, не знаю, – покачал головой Трофимов. – Наверное, придется все-таки разбирать и везти сюда. Металл мягкий, непружинистый, форму не держит. Если вы переплетение раздвигали и изгибали, то металл повело, потянуло. Если его будут так же принудительно выпрямлять, то форма будет искажена. Грубо говоря, элемент теперь длиннее, чем был, на несколько миллиметров. Не встанет на место. Надо перековывать. Для этого изготавливается форма по первоначальной длине, и нагретая деталь перековывается с осаживанием.
– Я думал, что вы в курсе, – изобразил удивление Мостовой. – Ирина говорила, что вы с ее покойным мужем – друзья детства.
– Да, – нахмурился Трофимов и посмотрел на свои руки кузнеца, которые никак не вязались с его внешностью. – Дружили мы с ним с детства, со школы. Хороший был мужик Петька, только сгорел быстро.
